Концерт для колобка с оркестром - Дарья Донцова

Баба покачала головой:

– Хрен его знает. В последний раз девица приезжала, молодая, симпатичная, она ему два ящика водки приволокла, два! Я так же ведро выставляла, а она поллитровками звякала.

Соседка не вытерпела и воскликнула:

– Ну за каким фигом ты ему ханку прешь?

Девушка, ничего не сказав, юркнула внутрь квартиры. Очевидно, она не знала, что двери в хрущевках сделаны из прессованной бумаги и, если хочешь скрыть от любопытных цель визита, не следует кричать в прихожей. Не пожелав даже улыбнуться соседке, девица захлопнула дверь и крикнула:

– Эй, па! Выползай! Это я, Яна, пришла.

– Она назвала Леонида папой? – изумилась я.

– Точно, – кивнула соседка, – я еще удивилась, а потом вспомнила: у нашего красавца женушка была с детьми. Уж не помню, как ее звали и кто у нее родился.

А вам Ленька зачем? Небось из-за кражи явились?

– Какой? – осторожно спросила я.

– Да у Вадьки из сорок девятой машину сперли, – усмехнулась женщина, – только Ленька, хоть и сволочь пьяная, к этому делу непричастный. Где ему с рулем справиться, все умение пропил. Хотя говорил, что раньше имел авто. Да и из дома не выходит, бутылки, которые доченька разлюбезная приволокла, допивает. Хоть бы до смерти дожрался!

– Но сейчас его дома нет, – возразила я.

– Да где ж ему еще быть-то?

– Никто дверь не открывает.

– Толкните, у него не заперто, Ленька который год не закрывается, соседи упросили. Муж мой постарался, объяснил ему. «Заснешь, Лень, с сигаретой и сгоришь, пока станем дверь выламывать, а в незапертую фатеру сразу вбежим». Идите, идите, там он, дрыхнет!

Я толкнула дверь, та легко подалась, из квартиры понесло отвратительной вонью.

– Фу, – скривилась соседка, – у меня помойка и то так не пахнет, счастливо оставаться, нюхать дерьмо неохота.

С этими словами она исчезла в своей квартире.

Я же, преодолевая подступившую к горлу тошноту, втиснулась в крохотную прихожую и воскликнула:

– Леонид! Ау!

– Э-э-э, – донесся стон, похожий на мычание, – э-э-э…

Я вошла в комнату. Долгие годы мы с Томочкой жили точь-в-точь в такой же квартире, впрочем, и вам они, наверное, очень хорошо знакомы. Войдя с улицы, сначала оказываешься в узеньком коридорчике, справа, прямо у входа, дверь в совмещенный санузел: сидячая ванна, крохотная раковина и унитаз. Слева вешалка, мимо которой еле-еле вдвигаешься в еще один десятисантиметровый коридорчик. Он ведет в комнату и кухню. Здесь были еще две комнатухи, смежные, маленькие, с низкими потолками. Но мы с Томочкой были счастливы, обитая в той халупе. Поверьте, крохотная квартирка, если в ней царят любовь, дружба и хорошее настроение, будет очень уютной.

Наш быт скрашивало много милых мелочей: яркие занавески, салфеточки, вазочки, настенные панно, цветы в горшках, поэтому подруги, часто заглядывая к нам в гости, восклицали:

– Ой, как у вас здорово!

Но ни о каком уюте в этой квартире речи быть не могло. Грязные, никогда не мытые окна, пыльная рухлядь вместо мебели и некто, отдаленно напоминающий человека, лежащий на подобии дивана.

– Явилась? – прохрипел он, поднимая голову со спутанными в колтун волосами. – А ну налей отцу-то! Не гордись.

Я внимательно осматривала комнату. На колченогом столе без всяких признаков скатерти или клеенки стояла батарея бутылок.

– Открой, – хрипел Леонид, – болею сильно!

Я стала отвинчивать пробку. Если пьяницу одолевает похмелье, с ним бесполезно вести любые разговоры, взаимопонимания не достичь никогда, нужно сначала дать индивидууму выпить. Правда, тут вы сильно рискуете, потому что дальнейшие события могут развиваться двояко: либо алконавт воскреснет и обретет способность более или менее членораздельно отвечать на ваши вопросы, либо он моментально захрапит.

– Че так долго, налей скорей! – бубнил Леонид.

– Успеется.

– Трясет меня!

– Выпей чаю!

Пьяница внезапно сел.

– Че?

– Чай согреет лучше водки,. – попыталась я вразумить Леонида, – и съесть надо кусок хлеба с маслом, посмотри, ты весь высох, настоящий скелет!

– Жизнь моя горькая, – завел алкаш, раскачиваясь из стороны в сторону, – детей родил…

– Сам? – усмехнулась я.

Фомин на секунду заткнулся, потом вдруг вполне трезво удивился:

– Че сам?

– Родил деток самостоятельно или жена помогла? – уточнила я.

– Была баба, – согласился Леонид, – Тоня! Нет, Маня. Опять не то, имя такое простенькое, Таня, Кланя… ну и фиг с ней, ушла от меня! Детей увела, я ночей не спал, недоедал, все в семью нес, и вот она, благодарность… Уехали, забыли папку, погибай, Леня, в холоде…

– Май на дворе, – напомнила я, – дождь, правда, но относительно тепло, не замерзнешь, даже если в луже заснешь.

– Пока я работал, – не обращая на меня внимания, ныл Леонид, – нужен был, гонорары таскал…

– Гонорары? – изумилась я.

– Эхма, – закряхтел Фомин, – ну-кась, слазай за буфет, там пачка лежит, глянь, не вру, доченька.

Очень заинтересованная, я заглянула за то, что в годы моего детства называлось «Хельга», полированный гроб, помесь гардероба с буфетом, заветная мечта многих советских женщин.

За полуразвалившимся сервантом нашлась стопка помятых книжек. Я взяла одну. Леонид Фомин, «Планета ста звезд», научно-фантастический роман. Внезапно перед моими глазами развернулась яркая картина. Сижу, поджав под себя ноги на диване, за окном бушует яростная метель, порывы ветра сотрясают стекла окон. Я кутаюсь в большой платок, мне очень, просто очень хорошо. Раисы нет дома, проклиная снегопад, мачеха чистит двор. Обычно она сует и мне в руки скребок и с воплем: «Хватит балбесничать, ишь, над уроками расселась!» выталкивает меня на улицу и велит сгребать снег в кучу. Но на этой неделе мне повезло, я подцепила корь и теперь со спокойной душой нежусь в тепле. Более того, Раиса разжалобилась и сделала воспитаннице подарок, просто так, без повода. Получила зарплату, пришла, как всегда, навеселе, но вместо того, чтобы заставить меня стелить ей постель, сказала:

– Пойду снег сгребать, етить его в корень. На, держи!

В моих руках оказалась тряпочная сумка, с которой Раиса шаталась по магазинам, а в ней лежали мандарины, немного любительской колбасы, нарезной батон, грамм сто конфет «Мишка на Севере» и книга «Планета ста звезд».

– Читай! – рявкнула Раиса. – Сказали, интересно. Я теперь буду полы мыть в издательстве. Пришла сегодня первый раз. Люди там уважительные, пьют только много, да, с другой стороны, кто не квасит? Эту книжонку мне ихний главный редактор дал, когда узнал, что ты читать любишь. Предупредил, правда, вроде история не детская, но хорошая. Коли понравится, то продолжение получишь!

Я прочитала книжку раз пять, дала Томочке, а потом потрепанный томик начал бродить по школе. Раиса, честно сдержав слово, притащила мне еще три повести, которые мы с Томочкой проглотили в один момент.

Поверьте, это были совершенно замечательные книги.

Правда, сейчас я не сумею пересказать вам их содержание детально, помню лишь, что речь в них шла о звездолете, который много-много лет летит к неизвестной планете. Люди находятся в замкнутом пространстве, у них рождаются дети, внуки, правнуки, а корабль все движется и движется к цели, никто из простых членов экипажа не знает о конечной цели полета, она известна лишь одному капитану. Оказавшись на смертном одре, он раскрывает тайну своему преемнику. Но один молодой человек случайно узнает правду: их полет не имеет цели, много лет назад корабль запустили с Земли ради эксперимента, ученые должны знать: может ли человеческий организм долго функционировать вне родной планеты? Прошло слишком много времени, скорей всего, о подопытных людях забыли. На корабле начинается бунт, люди хотят вернуться на Землю, и в конце концов юноша, замутивший весь скандал, убивает главного пилота. С торжеством он достает из сейфа шкатулку, в которой, по преданию, хранится карта пути, но вместо нее находит в ящике ключ и письмо…

Не стану утомлять вас дальнейшим повествованием, на самом конце выясняется, что корабль никуда не улетал. Просто на Земле случилась ядерная война, спасенные люди укрылись в специальном месте, да и не звездолет это вовсе, а автономное убежище в недрах родной планеты. Автор обещал читателям, что следующие книги будут повествовать о том, как люди, приученные жить без забот и трудностей в искусственном мире, станут выживать в естественных условиях.

Но потом Раису за пьянку вышибли из издательства, книг больше она не носила. Мы с Томочкой безуспешно искали в магазинах произведения Фомина, впрочем, в советские времена интересные романы и повести всегда находились не на прилавке, а под ним, поэтому мы так никогда и не узнали продолжения истории. Ну а потом я напрочь забыла про прозаика Леонида Фомина, меня захлестнули другие, совсем не детские проблемы, в которых не осталось места для фантастических рассказов. И вот сейчас, страшно изумленная, я держу в руках любимую книгу времен своей юности.