Великий Эллипс - Пола Вольски

Мастер Познания казался глухим. Его голос плавно звучал, и дым закручивался вокруг офелу с нарастающей скоростью и делался плотнее. Отдаленный гул колдовских вихрей проникал в туман.

— Руки за голову и не шевелиться, — приказал сержант. — Медленно поворачивайся и смотри прямо на меня.

Фарни продолжал читать заклинания. Колдовские завывания приближались, они были совсем рядом, и воронка из белого дыма вокруг шестиугольника стала почти непроницаемой.

— Молчать. Повернись. Сейчас же, — сержант взвел курок своего пистолета.

Если Элло Фарни слышал приказ, то он не обратил на него внимания. Поток магических энергий усилился, гул ветра превратился в вой, и сержант загорелся. Лизелл услышала выстрел, эхом унесенный под куполообразный потолок, и едва различила, как тело бородача свалилось на пол. Дым закрыл происходящее. Туман задрожал и забился в конвульсиях, затем на секунду поредел. В этот момент она увидела Просвещенного, лежащего ничком в луже крови. Ее глаза, полные ужаса, встретились с глазами сержанта.

— Вы трое… — начал он, но его слова потонули в возобновившемся реве бури. Элло Фарни был еще жив, сознание и воля работали, чтобы дотянуть до завершения действа.

Комната казалось, разлетелась на куски, и Лизелл почувствовала как ее выбросило вверх, головой вперед, в дикий белый хаос.

VI

Она беспомощно летела кувырком, как будто ее швыряли прибрежные волны, то поднимая вверх, то накрывая с головой и швыряя вниз. Глаза залепил белый туман, а крик ужаса тонул в рокоте невероятного шторма. Затем все кончилось, и она спокойно приземлилась.

Лизелл открыла глаза. Она стояла на шестиугольной плите из черного стекла, вмонтированной в пол скромной каменной комнаты. Легкий свежий ветер проникал в комнату через окно, принося с собой ощущение открытого пространства. Она все еще цепко держала в одной руке свою дорожную сумку, а в другой руку Гирайза, которую тут же выпустила. Меск Заван приземлился вместе с ними, немного взъерошенный, но при этом держащийся прямо и как всегда уверенно.

В каменной комнате было достаточно многолюдно. Здесь уже стояли Бав Чарный и оба Фестинетти, все целые и невредимые. Рядом с ними — две незнакомые женщины, одна молодая, вторая средних лет, обе облаченные в темные платья с эмблемой двуглавого дракона. Обе выглядели обеспокоенными, можно сказать, до крайности взволнованными.

— Что-то случилось, — без предисловий и с полной уверенностью констатировала старшая. — Что?

Трое на офелу медлили с ответом, и та, что помоложе, почти девочка, добавила:

— Перенос прервался на самой середине, можно сказать, сорвался. Такой сильный сбой подразумевает что-то неладное: неприятный инцидент или даже неожиданную проблему со здоровьем отправляющего.

— Мастер Познания… нашему коллеге из особняка Мораниз кто-то помешал, или ему причинили боль? — добивалась ответа старшая.

— В него стреляли грейслендцы, как раз в том момент, когда осуществлялся перенос. Он или тяжело ранен, или убит, — ответил Гирайз. — Он не один пострадал. Мне очень жаль.

По лицам женщин было видно, что они шокированы, но ни одна не позволила эмоциям вырваться наружу, старшая просто сказала:

— Расскажите, как это произошло.

Гирайз подчинился. Он описал, как прибыли грейслендские солдаты, как они начали стрелять, и во что это вылилось. Рассказывая, он был прост и немногословен. Лизелл слушала с удивлением: он излагал происшедшее не только абсолютно точно, как она могла ожидать, но и дипломатично. Гирайз, которого она знала несколько лет назад, должен был бы аккуратно подчеркнуть, где их коллеги в особняке Мораниз поступили стратегически неверно и что надо было бы сделать, чтобы избежать повторения подобных неприятностей в будущем. А может быть, ей кажется, что он бы поступил именно так? Может быть, ей изменяет память?

— Двое ваших друзей живыми попали в руки грейслендцев, — завершил рассказ Гирайз, — я боюсь, это представляет большой риск как для них, так и для многих других членов вашей организации.

— Пленные ничего не скажут, — успокоила его старшая женщина. Он попытался привести контраргументы, но она успокоила его жестом. — Это не ваша забота. Вы сообщили нам о происшедшем, больше вы ничем не можете помочь. Мы, члены Выбора, располагаем достаточными средствами для самозащиты.

Не очень-то это сработало в случае с Мастером Познания Выбора Элло Фарни и с его превосходительством Сезани, подумала Лизелл, но вслух ничего не сказала. Она на секунду встретилась взглядом с Гирайзом и поняла, что и его посетила та же мысль. Так иногда и раньше случалось.

— Отправляйте нас дальше, тогда и мы рассчитаемся с грейслендскими ослами за вас, — загорячился Бав Чарный. — Мы превратим эту требуху в дерьмо.

Возможно, Чарный излишне грубо выразился, немедленно отреагировала на его выпад Лизелл, но он явно обладает способностью излагать суть.

Казалось, женщины были согласны с ним.

— Следуйте за нами, — сказала старшая, — уже все готово, чтобы отправить вас дальше.

Все? Снова этот белый смерч? Но Лизелл не отважилась а расспросы и комментарии и вместе с остальными «эллипсоидами» смиренно последовала за женщинами в черных платьях. Они покинули комнату, где находился офелу, спустились по лестнице и через большой холл вышли из замка навстречу ослепительному полуденному солнцу. Во дворе стоял экипаж довольно внушительных размеров, запряженный четверкой крепких лошадей. Возница-женщина ждала их, сидя на козлах. В свете последних событий экипаж слегка разочаровал своей обыденной приземленностью.

— А разве мы не отправимся отсюда этим восхитительным кувыркающим волшебным — как его бишь — ну, который нас сюда перенес-то? — поинтересовался Стециан Фестинетти.

— У того, кажется скорость побольше, — пояснил Трефиан.

— Эти два офелу — с которого вы стартовали и на который приземлились — обеспечивают доставку груза только между Особняком Мораниз и Замком Ио Уэша, — пояснила ему старшая просвещенная.

— Груза! — засопел Стециан.

— Замок Ио Уэша, — как эхо повторила Лизелл. — Я никак не могу успокоиться, вы из-за нас подвергаетесь такому риску. Грейслендцы знают…

— Грейслендцы знают, что этот замок принадлежит или управляется членами моей фамилии с момента его постройки, а это более семисот лет, — ответила ей младшая. — Они также знают, что моя семья традиционно связана с Выбором Ланти Умы, но это все, что им известно, и это не может быть поводом для репрессий.