Воин - Даниил Сергеевич Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ран уже не мог защищаться, и двое уцелевших хирдманов рванули к нему, желая добить смертельно раненого, но все еще живого варяга. Однако вдруг что-то тонко тренькнуло, затем просвистело – и в спину одного из викингов впилась стрела, пробив кольчугу и прочно засев в теле воина. Второй успел развернуться к опасности, с ужасом широко раскрыв глаза – и вновь тренькнула тетива, и просвистела стрела, ударив страшно закричавшего от боли свея в живот.
Только-только вставший на ноги Флоки, до того безвольно взирающий на страшную схватку с вендом и смерть своих верных людей, знакомых ему, считай, с самого детства, в страхе обернулся. И с изумлением увидел замершую в дверях гридницы Любаву, замершую в одной лишь ночной рубахе, но с луком в руках и колчаном стрел, перекинутом через плечо набок. Прекрасное лицо девушки теперь исказила ненависть – но оно было по-прежнему прекрасно! Мститель вдруг понял, что не боится смерти от ее руки, что готов принять ее, лишь бы не отводить взгляда от живого воплощения валькирии – но Любава смотрела на улыбнувшегося ей в последний миг своей жизни мужа… А затем бездыханный Ратибор тяжело рухнул на живот.
…Что западные, что восточные славянки в те неспокойные времена не чурались владения оружием и при случае могли взяться за лук со стрелами, а то и за короткое копье. Жена вождя русов не была исключением – и проснувшись от страшного крика мужа, а после заслышав шум схватки, она не колебалась ни мгновения. Схватив подаренный в свое время супругом дорогой составной лук, изготовленный на востоке и висящий до того на стене в саадаке, вместе с колчаном, полным стрел, Любава умело и быстро натянула тетиву. После чего поспешила в гридницу, где успела расправиться с двумя убийцами Ратибора – но уже не успев спасти жизнь любимого… И тогда она обратила свой пылающей яростью взгляд на Флоки, замершего посреди залы. Он успел воскликнуть: «Любава!» – и ровно на секунду девушка замерла, услышав собственное имя. Ровно на секунду, прежде чем тетива бы тренькнула в третий раз, а стрела снова ударила бы без промаха, забрав жизнь мелкого ублюдка! Ублюдка, обманом втершегося в доверие супруга, а после предательски, подло ему отомстившего, использовав яд и ножи убийц вместо честного поединка… Однако двум оставшимся в живых хирдманам Флоки именно этой секунды хватило, чтобы ворваться в гридницу.
Любава стремительно развернулась в сторону новой опасности – и предназначенная сыну Сверкера стрела полетела в викингов. Однако в этот раз девушка промахнулась, излишне поспешив… Она уже схватила новую стрелу – но в этот же миг в ее грудь мощно ударил топор Инграма, успевшего нормально вооружиться. Убийца метнул бродэкс в ответ на выстрел Любавы, метнул инстинктивно, убивая врага. И заточенная сталь проломила ребра славянки, отбросив ее на пол…
Девушка забилась в предсмертных конвульсиях, а глаза Флоки наполнились слезами. Ярл смотрел на умирающую, думая о том, что никогда ранее не встречал подобной ей женщины, заставившей его сердце замирать. Также он думал о том, что вряд ли встретит кого-то еще, ей подобного – и что несмотря на все ухищрения, все желание сохранить ее жизнь, в итоге именно его выбор стал роковым для Любавы.
После он посмотрел на Инграма, и внутри его все вспыхнуло от ненависти! Будь в его руках сейчас дротик или топор – и он метнул бы его в воина, спасшего его жизнь! Но никакого оружия в руках Мстителя не оказалось, а секундное помутнение разума быстро отступило. На его место пришло осознание того простого факта, что все смерти этой ночи лежат исключительно на его совести… И с этим как-то придется жить.
– Отсеките Ратибору голову, зальем ее медом. Будет, что показать нашим, воины должны знать, что месть свершилась! А после пройдите по усадьбе, возьмите все золото и серебро, что сумеете найти и унести – и выводите лошадей. А затем подожгите здесь все! Это место очевидно проклято…
Голос молодого ярла звучал непривычно глухо, надтреснуто – и что хуже того, он шепелявил! Выбитые Ратибором зубы уже никто не вставит обратно – впрочем, с этим жили многие викинги. Не беда жить без зубов, гораздо хуже без руки или ноги…
Или вовсе не жить.
С этой мыслью Флоки направился к помосту, в поисках редкого кинжала из черной стали. Как бы то ни было, его подарок действительно хорошо послужил вождю ранов – но теперь стоило его забрать. Самый дорогой трофей, как-никак…
Глава 18
Апрель 1061 года от Рождества Христова (6570 год от сотворения мира). Варяжское море. Роман Самсонов.
Порыв насыщенного влагой ветра ударил в лицо, донеся концентрированный запах соли и йода – но ветер был теплым, и его касание показалось мне приятным, даже ласкающим. Я мечтательно закрыл глаза, представив себе летнее Черное море, песчаный пляж и Олю – Олю, в моих фантазиях облаченную лишь в полупрозрачное сари… Но следующий, уже более студеный порыв оживил в памяти далеко не столь приятные картины, увы. Перед глазами словно наяву предстал миг, когда я стоял на гребне вала бурга Ратибора и с ноющим сердцем смотрел на пепелище его усадьбы.
Мы опоздали…
Увы, мы опоздали еще в Ругарде. Пока я объяснил русам, прибежавшим на шум драки, что именно мы с погибшим Романом были жертвами нападения, пока убедил собравшихся, что раненый свей нужен мне живым, что нельзя линчевать его сей же миг… Все это были траты времени. А затем внушительная толпа уже в полсотни разъяренных вендов двинулась к причалам, где ожидала возвращения своих команда Бьерна – моих возражений о том, что захватить когг нужно
