Закон Единорога - Владимир Свержин

– Которую ты в замке с кухни утащил, когда тебя к воротам посылали, – невозмутимо парировал Сэнди. – Которую ты всю дорогу наминал за обе щеки!

Уши и шея Ролло стали пунцовыми, словно красный глаз светофора.

– Да я… того… забыл сказать… – жалко оправдывался он.

– Та-а-ак! – зловеще прошипел Бельрун, приподымаясь с земли. – Забыл, значит? А я-то думаю, чего это наш прожорливый Ролло всю дорогу молчит? Не заболел ли? А ну, быстро тащи сюда колбасу, дубина ржавая! – с напускной яростью прикрикнул он на несчастного Жано.

Того словно ветром сдуло. Уже через несколько минут в котелке призывно булькала нормальная мясная пища, делая вполне съедобным наш нехитрый обед.

– Усаживайтесь! – позвала нас Эжени. – Все готово. Давайте миски.

Мы устроились на камнях, окружавших кострови-ще, подставляя деревянные плошки Эжени, наполнявшей их горячей дымящейся кашей. Но только мы собрались приступить к трапезе, как со стороны наших повозок раздалось конское ржание. И ответное ржание, донесшееся из леса, отнюдь не было эхом.

– О, кажется, у нас гости, – произнес Бельрун, настороженно оглядываясь и ставя на землю миску с едой. Ролло страдальчески покосился на колбасу, справедливо подозревая возможность нового дележа. Из-за кустов вынырнули три тощих курчавых личности необъяснимо итальянского вида: черные волосы, смуглая кожа, посеревшая от дорожной пыли, недельная небритость и внушительные носы позволяли почти безошибочно причислить их к гордым потомкам любвеобильных римских легионеров.

– О, дьяболо! Сакраменто! – воскликнул один из них, обнажая ломбардскую дагу.

– Господи, ну что ж это такое? – тяжело вздохнул Винсент, разводя руками и дружелюбно улыбаясь нежданным пришельцам. – Похоже, мне придется ставить святому Гриффиту еще одну свечку… Не стоит так горячиться! – начал он, скрестив руки на груди и незаметно берясь за рукояти метательных ножей. – Садитесь с нами, подкрепитесь с дороги. Зачем же ругаться сразу?

Южане разразились очередной экспрессивной тирадой на родном сицилийском наречии, завершив ее недвусмысленным заявлением на ломаном французском:

– Нам не нужны ваши жизни! Отдавайте деньги и убирайтесь к чертовой матери!

Я посмотрел на мсье Шадри, чей взгляд сейчас не предвещал ничего хорошего незадачливым разбойникам.

«Только трупов нам сейчас не хватало!» – с досадой подумал я.

– Постой, дружище, с ними можно попробовать договориться, – шепнул я Винсенту. – Только не мешай мне и ничему не удивляйся.

Я поднялся с земли и, не обращая внимания на угрожающее размахивание датой, двинулся к чернявым грабителям. Не доходя до агрессивной группы шага два, я вскинул правую руку к плечу и поднял вверх разведенные латинской буквой "V" средний и указа тельный пальцы, после чего тут же сжал руку в кулак.

– Viva Italia… – ошеломленно прошептал предводитель. Не сводя с меня удивленных глаз, он сложил руки крестом на груди и тоже поднял правый кулак к плечу. Дага тут же вернулась в ножны, и мы обнялись и расцеловались.

Представляю, как это должно было выглядеть со стороны… Но. Не моя вина, что мафиозные конспираторы разработали подобное сложное приветствие. Итальянцы были настолько изумлены, что не задавали вопросов. По их глубокому мнению, знать пароль мог только человек посвященный. Не могли же они предположить, что в далекие итонские годы мы с моим побратимом Джозефом Расселом будем зачитываться утянутыми из библиотеки его отца подробными исследованиями, посвященными тайным союзам всех времен и народов.

– Как вас сюда занесло? – спросил я, перехватывая инициативу. При помощи системы «Мастерлинг» перейти на итальянский язык не составляло никакого труда. Правда, размахивать руками и ругаться так, как эти пылкие дети юга, мне не удалось бы и под гипнозом, но все же был шанс, что они меня поймут.

– Мы приехали купить оружие во Вьенн2, – яростно жестикулируя и вращая глазами, принялся объяснять мне итальянец. – Для борьбы с императором нужны мечи и копья! Но эти проклятые .. – дальше следовала цветистая тирада, приписывающая вьенн-ским оружейникам ряд весьма нелестных качеств, – взвинтили цены, так что денег, собранных нами, не хватило бы и на половину покупки! Сакра мадонна! – завершил свою темпераментную речь главарь торговой миссии, принюхивавшейся горбатыми носами к нашей аппетитно пахнущей трапезе.

– О, это святое дело! – как можно громче и экспрессивнее заорал я, выделывая дирижерские пассы руками Думаю, с некоторой натяжкой я сошел за больного болезнью Паркинсона пьемонтца. Итальянцы сочувственно поглядели на мои натужные попытки вести беседу руками. – Я рад помочь своим соплеменникам! – радостно продолжал вопить я, мысленно прикидывая, что моя помощь этому движению Сопротивления вполне укладывается в рамки институтского задания. – Я напишу верному человеку в Бордо. Он служит при коннетабле Меркадье, его зовут Дьедонне, – и я подробно описал одного из оруженосцев Эдвара Кайяра, происходившего из Южной Франции, и потому вполне способного сойти за «своего человека». Парнишка был совсем молод и весьма неглуп, в чем я имел возможность убедиться во время путешествия на «Северном льве». А кроме того, у него было еще одно неоспоримое преимущество: он умел читать.. Покончив с объяснениями и выслушав бурные изъявления благодарности, я пригласил своих «соотечественников» к костру. Пока те жадно уплетали кашу, я попросил у Деметриуса писчие принадлежности и начал писать:

«Дружище Эдд! Людям, которые передадут тебе это письмо, необходима помощь. Они ведут ожесточенную борьбу с нашим общим врагом Отгоном II Лейтонбургским, для чего им, как ты понимаешь, необходимо оружие. Надеюсь, у тебя есть возможность помочь им в этом. Кроме того, спешу тебе сообщить, что по сведениям, полученным мной от весьма влиятельного человека, близкого к Симону де Монфору, в Лангедоке в скором времени (очевидно, май – июнь) ожидается война Сигналом может послужить отъезд королевы из Тулузы Поэтому будь наготове. С дружеским к тебе приветом, Вальдар Камдил».

Дописав письмо, я вручил его честным итальянским мафиози, поглядевшим с искренним восхищением на своего грамотного соратника Распрощавшись со мной столь же сложным способом, довольные гости поспешили удалиться.

Под недоумевающими взглядами своих друзей я вернулся к костру и наконец чинно доел свой остывший обед.

ГЛАВА 17

Поскольку ты будешь иметь дело не с преступным миром, а с политиками, – не верь никому, ни единому слову!

Алое знамя с серебряным львом Лиона развевалось над шпилями цитадели. Толпа, собравшаяся на улицах города, радостными криками приветствовала пышный кортеж из двух десятков всадников в богатых одеждах, восседавших на лошадях, покрытых золочеными попонами. Флаг с тройкой перигорских львов красовался в руках конного знаменщика, следовавшего перед кавалькадой Я стоял в толпе горожан, приветствующих французское посольство, и любовался вместе с ними на гордую посадку в седле рыцарей из свиты Элиаса Та – лейрана, графа Перигорского, возглавлявшего эту ответственную миссию Каждый день горожане Лиона имели удовольствие наблюдать, как оба посольства – немецкое и французское – с подобающей высокому статусу пышностью важно шествовали в городскую крепость для ведения там мирных переговоров Граф Талейран и граф Брайбернау считали ниже достоинства своих монархов, которых они имели честь представлять, останавливаться в буржуазном Лионе и жили каждый в отведенном для них замке близ города.

Эту процессию я наблюдал уже второй раз. Однако при всей своей красоте она меня вовсе не радовала. Мы находились в Лионе уже третий день, но способа проникнуть в цитадель либо как-то иначе встретиться с Брайбернау я пока не нашел. Дюжие охранники бесцеремонно отталкивали всех желающих протиснуться поближе, что совершенно исключало возможность незаметно пробраться в крепость. А вариант с появлением комтура тамплиеров я рассматривал как наименее удачный и наиболее хлопотный. Поэтому глазел я на эту великолепную процессию в наимрачнейшем расположении духа…

– Виват! – заорал детина передо мной, воздевая руки вверх. «Хороша конспирация, – скептически подумал я. – В этом чертовом городе все от мала до велика знают, что идут переговоры с немцами, и даже, подозреваю, осведомлены о подробностях их хода. Один я, как баран, ничего не знаю! Как-то же эти новости в город просачиваются!»

Детина впереди перестал кричать и опустил руки. Опустил он их, надо сказать, очень неудачно – так, что локоть его врезался мне в грудь. И не успей я в последнюю секунду чуть-чуть развернуться, пришлось бы мне сейчас, выпучив глаза, хватать воздух ртом, как рыбе, выкинутой на берег. Однако удар все же был достаточно силен.

«Осторожнее!» – хотел было крикнуть я, как вдруг сильный рывок сбоку за пояс едва не опрокинул меня на спину. Пытаясь удержать равновесие, я инстинктивно схватился за первое, что подвернулось мне под руку. Это была чья-то кисть с длинными ловкими пальцами, накрепко сжимающая мой кошель, висевший на поясе. Не успел я ничего сообразить, как раздался приглушенный звон и что-то мелкое покатилось по мостовой. Я резко обернулся, увидел обалдевшее длинное лицо с расширенными от недоумения глазами… и тут же услышал наглое заявление: