Наследник для жестокого (СИ) - Безрукова Елена

Глава 51

В ЗАГСе церемония была короткой, но красивой. Мы выслушали речь в торжественном зале, я, почти не скривившись, заявила, что иду замуж за Горского исключительно по доброй воле. Жутко хотелось сказать "нет”, бросить в морду Горского букет невесты, его кольцо и бутылку шампанского, устроить скандал на публику и прессу и сбежать из-под венца, но я побоялась последствий. Молча подала руку для кольца, молча поставила подпись в акте регистрации, молча дала ему "поцеловать невесту”. После церемонии мы отправились на белом железном коне на банкет.

Праздник действительно поражал масштабами. Моих родственников среди приглашённых, конечно, не было. Горский имел наглость выслать приглашение отцу, но он не поехал сам и не пустил Зарему. Четыре пустых места так и цепляли взгляд, и мои глаза вновь и вновь наполнялись слезами. Здесь все чужие, словно это вовсе и не моя свадьба. Красивая, дорогая, но такая чужая. Впрочем, со стороны Андрея родственников не было вообще и даже не подразумевалось — он одинок как волк. И с таким образом жизни — неудивительно. Гости — его друзья, знакомые, партнёры… Всё какие-то рожи криминальные. Поздравляли нас со свадьбой и сыпали комплиментами о том, какая красивая молодая жена досталась Горскому. Конечно, такому попробуй сказать, что жена у него некрасивая — живьём в лесу закопает.

— Почему не пьёшь совсем шампанское? — спросил Гор меня, когда мы уже сидели за столом жениха и невесты на виду у всего зала. — Я хорошее заказал, не бойся.

— Не хочу, — ответила я, разглядывая снова и снова новое обручальное кольцо — массивное, но при этом красивое и изысканное. Оно словно стало моим талисманом наоборот, разделяя мою жизнь на "до” и "после”. — Тошнит.

— Тошнит? — переспросил он и изогнул бровь в своей манере. — Может, ты уже беременна?

— Может, — равнодушно пожала я плечами.

— Надо съездить к врачу, значит.

— Надо — съезжу. Дашь мне своего лба в сопровождение, чтобы я не сбежала.

— Обязательно дам.

Мы снова замолчали. Я без энтузиазма ковыряла вилкой салат и радовалась, что слишком активный тамада не кричит снова "Горько!" на радость пьяным мужикам.

— А ты, смотрю, не рада. Да, Ясмин? — снова услышала его голос возле своего уха.

— А я тебе разве говорила когда-то, что хочу от тебя детей?

Не ответил. Губы поджал. Неприятно слушать, милый? Мне тоже много чего неприятно. Терпи меня, как я тебя.

— А почему на свадьбе нет твоих родных? — спросила я. Любопытство взяло верх.

— Потому что моих единственных родных убил твой отец.

Помрачнела от его ответа. Мне жаль, в самом деле жаль, что так вышло. Никто такого не заслуживает. Даже Горский. Он и очерствел, и озлобился поэтому, уверена. До сих пор сердце болью заходится, когда он упоминает с такой горечью о своих погибших любимых. Погибших по вине отца…

— А других родственников у меня и нет. Кто был — и те отвернулись от меня, зная, что у меня не только легальный бизнес, но ещё и казино.

— И еще потому, что ты бандит, — добавила я.

— И это тоже.

— А поэтому мы снова поднимаем бокалы и кричим молодым "Горько!".

Постаралась не закатывать опять глаза и повернулась к Горскому. Тот поймал моё лицо и с нескрываемым наслаждением припал к губам. Целовал меня на виду у всех, прямо с языком, выказывая всем присутствующим — и мне в первую очередь — свои права на меня. Как будто машинку стиральную купил…

— У меня уже губы болят, — проворчала я, когда он перестал в них впиваться и отпустил меня.

— Милая, это только начало, — сжал мою талию Горский и опустил руку на попу. — Впереди брачная ночь. И я хочу тебя, жена.

Я лишь вздохнула. У этого все мысли об одном и том же…

— А к черту всё, — сказал он и ухватил меня за руку.

— Куда? — вопрошала я, неуклюже поднимаясь на ноги в неудобном платье с длинным шлейфом.

— Куда-куда… Брать жену, — тянул он меня к выходу, где у подъездной дорожки к отелю, в огромном банкетном зале которого проходила наша свадьба и, по всей видимости, уже заканчивалась, стояла заказанная машина.

— А праздник? — бежала я следом за ним.

— Да хрен с ним.

Однако, от тамады так просто не уйти, и он преградил нам дорогу. Очень зря, судя по выражению лица Горского, сейчас он ему этот микрофон запихает туда, куда ему точно не понравится.

— Побег с собственной свадьбы? — говорил он в микрофон. — Что же это такое, гости дорогие?

Горский молча вырвал у него его рабочий инструмент. Так же молча шваркнул его об пол. Гости замолчали разом.

— Включите в счет микрофон, — сказал он администратору отеля. Потом повернулся к шокированному тамаде. — А ты пошёл на хрен. И спасибо.

Подхватив меня под попу, Горский пошёл к машине. В такси стал уже приставать, словно пацан на дискотеке. Целовал мою шею, пытался залезть прямо в машине под юбку и лишь смеялся в ответ на моё возмущение, что мы, вообще-то, не дома. А уже оказавшись в доме, опять подхватил меня на руки, чтобы быстрее добраться до спальни. Не понимаю — я настолько медленно ползу сама или ему просто нравится меня транспортировать на себе? Такси до спальни.

Едва дверь за нами закрылась, как Андрей принялся расшнуровывать ленты корсета.

— Ты очень красивая невеста, — шептал он мне, постепенно освобождая меня от корсета. — Ещё красивее, чем тогда, в наш первый день знакомства. Мне кажется, я не видел красивее невесты, чем ты.

— Ты думал о красоте, а я чуть от страха не умерла, — укорила я его.

Моя спина оказалась обнажена. Я свободно втянула воздуха в лёгкие. Всё же корсет — не самая моя любимая вещь во всем гардеробе.

— Красавица, — гладил он мою спину. Прошёлся пальцами по линии позвоночника, вызывая приятную дрожь. И почему я не могу не отвечать ему? Может, я уже что-то испытываю сама, просто не хочу признаваться в этом самой себе? Потому что стыдно. Мой похититель стал моим мужем, но мне всё равно стыдно его любить. — Принцесса Ясмин.

Снятый корсет обнажил меня по пояс. Его руки легли на грудь и сжали ее. Мягко, жадно, приятно. Пальцы стали задевать соски, вызывая приятные ощущения и пока ещё легкое возбуждение внизу живота. Пропускал соски между пальцев, гладил их, оттягивал и мягко выкручивал, и томление внизу усилилось. Между ног стало очень горячо.

Андрей отпустил меня на время, чтобы снять с себя пиджак и бабочку, затем рубашку. Пока на нем остались лишь брюки, которые натянулись в области паха от как всегда быстрой эрекции. Вернулся ко мне и снял платье полностью.

— Прекрасная, — шептал он снова мне, прижимая меня к себе спиной. Гладил мои ягодицы, бёдра, грудь. — Прекрасная маленькая женщина. Моя жена. Как меня прут эти белые чулки, хочется тебя очень жёстко трахнуть.

Он потянул меня к кровати. А меня, как ни странно, завели его то нежные, то грубые слова. И его такое огненное желание. Я так завожу его. Он хочет меня, не кого-то другого. Сколько их было вокруг, этих женщин, а хочет он меня и женой своей сделал тоже меня. Я готова признаться себе, что я получаю удовольствие с ним в постели и от этих мыслей тоже.

Повалил меня на матрас, стянул с себя брюки и боксеры и, не смущаясь наготы, улёгся сверху. Горячий член врезался в моё бедро, и я поняла, что хочу его тоже. Очень. Но Горский решил наслаждаться мной еще немного. Снял трусики, а чулки, которые его так возбудили, оставил. Горячие пальцы гладили мои бёдра и ноги в тонком капроне, и при этом он смотрел в мои глаза. Я даже и не думала, что подобная ласка может быть сексуальной и такой приятной.

Шумный вздох разнесся по комнате, когда он подарил влажный поцелуй моему соску и втянул его в себя. Горячий язык истязал его, заставляя меня выгибаться дугой и просить без слов пойти дальше. Он уже знает, как меня надо приласкать, чтобы вызвать ответную реакцию.