Темноборец - Антон Андреевич Мартынов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между тем, батискаф поймал течение, и понесся, отдавшись на волю случая, с удвоенной скоростью. Алексиков убрал руки с панели управления. Течение было столь сильным, что управлять батискафом стало практически невозможно.
– Куда несет, туда и плывем, – констатировал факт Андрей, напряженно сжав руки в замок.
– Мы не первые, кто пользуется этим течением, – успокоил его Алексиков. – Камилле ведь удалось. Так чего же бояться нам?
– А если ее путешествие – счастливая случайность?
Андрей произнес слово «счастливая» и запнулся, припомнив письмо. Помнится, Камилла характеризовала свое спасение иначе. «Несчастное стечение обстоятельств». До чего же промыты мозги у эльфов, если они сожалеют о том, что выжили?
– Тогда, если нам повезет, обстоятельства сложатся схожим образом, и мы выживем. Если нет, – умрем, – ответил Алексиков, постукивая костяшками пальцев по отправившейся в спящий режим панели управления.
– И ты не побоялся взять с собой сына.
– А что его ждет в гидрополисе после моей смерти? – Алексиков рассмеялся в голос. – Скорее всего, эти фанатики восстановят кровавый режим Аннато и снова начнут грызть глотки друг другу. Что ждет мальчика? Взросление и смерть на Арене? Или отравление и гибель от яда? Одно другого не лучше.
– Пожалуй, – согласился Андрей.
В нынешней расстановке политических сил эльфийского гидрополиса темноборец не смыслил. Что будет, если вслед за Аннато умрет Алексиков? Обратятся ли вспять привнесенные им изменения? Как много фанатиков в эльфийском обществе? Андрей старался не задаваться вопросами, которые его не касались.
Неуправляемый батискаф продолжал набирать скорость. Чем быстрее он двигался, тем неуютнее становилось пассажирам. Алексиков, сохраняя видимое спокойствие, продолжал стучать пальцами по панели. Каждый следующий его удар становился все более нервозным. Внутреннее волнение отца передалось сыну. Вильгельм съежился и вцепился руками в сидение.
– Сынок, – изобразив улыбку, повернулся к ребенку Алексиков. – Ты ведь волнуешься от предвкушения встречи с матерью, а не от страха?
– Да, папа, – сдерживая стук зубов, поддержал отца Вильгельм.
Из их разговора было не вполне понятно, кого пытается успокоить Алексиков: себя или сына. Андрей нащупал свой пистолет и обхватил рукоятку. Оружие по-прежнему придавало уверенности. Темноборец закрыл глаза и представил, как он достает ствол, прицеливается и спускает курок. Обращение к темной стороне своей сущности помогало перебороть страх.
Выстрел – и точно в голову. Противник распластался на палубе, а его мозги превратились в кровавую кашу. Это ведь легко: решить судьбу существа одним движением пальца, не прилагая усилий – ни умственных, ни физических. Перезарядка. Восемь девятимиллиметровых патронов в магазине. Еще одно нажатие на спусковой крючок. Еще один труп.
Андрей открыл глаза, увидел перед собой двух эльфов, и ему стало противно от собственных мыслей. Но пистолет он не выпустил.
«Хочешь отвлечься – думай об Ане», – приказал себе темноборец. Андрей попытался вспомнить ее образ, детализируя все черты. Небольшой губной желобок, изогнутый параболой нос, густые черные ресницы, волосы карамельного цвета. То есть, конечно, черного. Она же была брюнеткой. То есть шатенкой. Уж точно не блондинкой, но…
Андрей отпустил пистолет, и в бешенстве захотел себе врезать. Какого цвета ее волосы?! Шатенка или брюнетка?!
«Люблю ли я Аню?» – спросил себя темноборец и сразу же однозначно ответил: «Да». Но откуда же, в таком случае, провал в памяти, не позволяющий вспомнить ее цвет волос?
«Стоп, – подумал Андрей. – Какая разница, какого цвета ее волосы, если от этого я не стану ее меньше любить? Возможно, все дело в Олеге. Кто его знает, как именно он прицепился к моей внематериальной частице и какую ячейку в ней занял? Наверное, именно его присутствие отразилось на свойствах памяти. Как только Олег отделится, все встанет на свои места».
Попытка себя успокоить подействовала, и Андрей отбросил все мысли об Аниных волосах. Пусть будет шатенкой. Хотя брюнетки Андрею нравились больше.
– Суша! – воскликнул Алексиков и схватился за панель приборов, стараясь взять управление на себя.
– К югу держи, – подсказал Вильгельм. – Ты же помнишь, что было в письме.
Алекс кивнул и, переключив скорость вращения лопастей на максимальную, постарался перебороть течение. Батискаф зарычал, сигнализируя о нехватке мощности, и нырнул в глубину. Глубоководная живность бросилась врассыпную, уступая дорогу эльфийскому чуду техники.
– Нам надо наверх, – испуганно промямлил Вильгельм, но Алексиков закрыл ему рот ладонью:
– Знаю! Молчи!
По мере того, как батискаф приближался ко дну, напряжение нарастало. Андрей заметил, как на шее Алексикова надуваются вены.
– Если мы скинем балласт, этого будет недостаточно, чтобы перебороть течение и всплыть на поверхность, – опершись о панель управления, заговорил Алексиков.
– Какие варианты? – поинтересовался Андрей, с надеждой глядя на единственное существо, имевшее сколько-нибудь значимый опыт в управлении батискафами.
– Есть один, но неприятный, – ответил Алексиков. – Мы можем сбросить аккумуляторные батареи.
– Если мы это сделаем, то как мы вернемся назад? – воскликнул Андрей и столкнул руки генералиссимуса с панели управления.
Алексиков все для себя решил, и если бы он дотянулся до нужных кнопок, батискаф оказался бы обесточен. Гондола погрузилась бы в темноту, и все элементы, удерживаемые электромагнитами, исчезли бы в океанских пучинах. Этого было бы достаточно, чтобы всплыть на поверхность.
– Что ты себе позволяешь? – скорее с удивлением, нежели с видимой злобой, воскликнул Алексиков.
– Давай подождем, – предложил темноборец, снова отталкивая Алексикова от панели. – Что, если течение ослабеет с другой стороны острова?
– С чего ты решил?
– Камилле же удалось выбраться из течения и отправить письмо в гидрополис с исправным батискафом. Никаких сброшенных аккумуляторов!
– Хэйл с тобой! Возможно, ты прав, – согласил Алексиков и вернулся на свое место.
Догадки Андрея вскоре нашли свое подтверждение. Северная сторона острова встретила батискаф утихающим током воды. Заметив снижение скорости, пассажиры заметно повеселели. Алексиков потрепал сына по голове и с упоением произнес:
– Я же говорил, что все будет хорошо.
– Да, папа. Мы и не сомневались, – ответил розовощекий Вильгельм и спрыгнул с сидения. – Давай уже, нам наверх!
Как только батискаф с громким всплеском вынырнул на поверхность, отворилось входное отверстие гондолы, и пассажиры увидели над головой размашистое голубое небо и ощутили на коже солнце. Солнечный диск находился в зените. Андрей, прищурившись, посмотрел на плескающиеся у песчаного берега волны и мысленно предположил, что находится где-то в южных широтах или вблизи экватора.
Темноборец ступил на берег и умылся теплой океанской водой. Его ноги по щиколотку тонули во влажном песке. Небольшие волны безуспешно пытались размыть находящуюся под ногами поверхность и утащить темноборца в открытый океан. Эти крохотные гребни вели себя, как трехлетние дети, пытающиеся взобраться на шею отца, цепляясь за его ноги. Андрей отвернулся от океана, махнув рукой на его бурю в стакане.
Алексиков широко улыбался. Он стоял ногами на суше впервые за долгие годы. Вильгельм и вовсе ни разу не видел землю. Мальчик ошарашенно озирался
