Исследование Апокалипсиса - Юрий Миранович Антонян

Центральной Австралии считает священными деревья, в которые, как гласит предание, превратились их предки: они с почтением отзываются об этих деревьях и делают все возможное, чтобы их не срубили и не сожгли. Часть жителей Филиппинских островов верят, что в определенных деревьях обитают духи их предков, а поэтому бережно относятся к ним. Игорроты, одно из горных филиппинских племен, в каждой деревне имеют священное дерево, в котором обитают души умерших предков ее жителей. Дереву приносят жертвы. По верованиям корейцев, души людей, умерших от чумы или на дороге, а также души женщин, испустивших дух во время родов, неизменно находят себе пристанище в деревьях. В Китае с незапамятных времен существовал обычай сажать деревья на могилах, чтобы придать духу умершего силу и тем самым спасти его тело от разложения[72].

Обобщая огромный этнологический материал, Д. Д. Фрезер писал, что, по представлению первобытного человека, живое существо живет и двигается потому, что внутри него сидит человек или зверек, который им двигает. Этот зверек в животном, этот человек внутри человека есть душа. Деятельность животного или человека объясняется присутствием этой души, а его успокоение во сне или в смерти — ее отсутствием; сон или транс представляют собой временное, а смерть — постоянное отсутствие души. В последнем случае предохраниться от нее можно, либо закрыв душе выход из тела, либо, если она его покинула, добившись ее возвращения. Далее Фрезер делает очень важный вывод: меры предосторожности, принимаемые дикарями для достижения одной из этих целей, выступают в виде запретов, или табу, являющихся не чем иным, как правилами, предназначенными достигнуть постоянного присутствия или возвращения души. В подтверждение этого вывода Фрезер приводит множество примеров.

Так, индейцы-гуроны считают, что у души есть голова, тело, руки и ноги, короче, она является уменьшенным подобием человека. Так же думают эскимосы, малайцы, народности Пенджаба. Племена индейцев, живущих в нижнем течении реки Фрейзер, полагают, что у человека есть четыре души; главная из них имеет форму человечка, а три другие являются ее тенями. Обитатели острова Ниас верят, что каждого человека до рождения спрашивают, какой длины и веса душу ему хотелось бы иметь, и отмеривают ему душу подходящего веса и длины. Самая тяжелая из когда-либо выданных душ весит примерно 10 граммов. Существует множество способов, обеспечивающих сохранение души в теле или возвращения ее обратно.

Часто душа представляется птицей, готовой умереть. Такое представление, вероятно, оставило следы в большинстве языков и продолжает сохраняться в качестве поэтической метафоры. Множеством способов это представление о душе-птице проявляется у малайцев. Если душа готова взлететь птицей, можно воспользоваться рисом как приманкой, чтобы помешать ей улететь либо возвратить из опасного полета. Например, на острове Ява, когда ребенка впервые ставят на землю — этот момент первобытным людям кажется особенно опасным, — его помещают в клетку для кур, и мать начинает кудахтаньем созывать цыплят.

Чревато опасностями отсутствие души во время сна. У ненцев бытует верование, что душа выскальзывает изо рта спящего в виде белой мыши или птички. Жители Трансильвании утверждают, что не следует позволять ребенку спать с открытым ртом, в противном случае душа его выскользнет в виде мыши, и ребенок никогда не проснется. Душа не всегда отлетает добровольно, иногда ее извлекают из тела приведения, демоны или колдуны[73].

Фрезер приводит и многие другие убедительные примеры веры первобытных людей в существование души[74], способы ее сохранения или возвращения в тело. Поскольку такие представления были распространены на всех континентах, это означает, что практически весь древнейший мир знал о том, что есть душа, приписывая ей ни с чем не сравнимое значение. Очень важно, что дикари полагали и посмертное сохранение души, хотя и не всегда четко понимали, где она будет обретать. Это в должной мере сделали потом развитые религии, например египетская и древнегреческая.

Взгляды древних на душу человека, с одной стороны, были частью их представлений о том, что все предметы и явления имеют внутри себя некие существа, определяющие их жизнь, движения, действия и т. д., с другой — они давали недвусмысленную надежду на то, что и после смерти душа продолжает жить, а значит, в худшем случае исчезает только тело. В аспекте обеспечения душой бессмертия человека не имеет существенного значения, где она находит пристанище после смерти: в других людях, деревнях, животных, водах, на небесах или еще где-нибудь. Главное — она продолжает существование. Конечно, современный верующий не думает, подобно дикарю, что с помощью разных ухищрений можно сделать так, чтобы ушедшая из тела душа вновь возвратится в него, т. е. чтобы человек воскрес. Да это ему и не нужно, ведь он верит, что душа должна обеспечить бессмертие. Но и это, к великому огорчению религии, в том числе христианской, не спасает от страха смерти, который практически не зависит от сознательной воли индивида и его духовных убеждений. Этот страх дан от природы, он генетически запрограммирован у живых существ.

Представления о душе покойника отразились во многих народных поверьях. Так, в Ирландии существует запрет на плач над покойником. Его нельзя готовить к похоронам до тех пор, пока не пройдет три часа после его смерти, чтобы звуки оплакивания не мешали душе покинуть тело и она не стала добычей демонов, ждущих неподалеку[75].

Анализируя верования в продолжение существования души за гробом, Э. Б. Тайлор напоминает, что учение о будущей жизни в том виде, в каком оно существует у примитивных обществ, есть ни что иное, как неизбежный вывод из анимизма дикарей (этот вывод закреплен в современных религиях. — Ю. А.). Верования в будущую жизнь распадается на два отдела, принадлежащих к самой отдаленной древности. Одно из них есть учение о переселении душ. Возникнув на самых низших ступенях и распространившись в обширных религиозных общинах Азии, оно заняло видное место в истории и даже теперь чрезвычайно распространено, но в настоящее время оно, по-видимому, остановилось в своем развитии и не двинется дальше. Более образованный мир отверг это древнее верование, и теперь в Европе лишь выродившиеся остатки его.

Совершенно иной является история другого учения, продолжает Тайлор, — о самостоятельном существовании личной души после смерти тела. Переходя из одной стадии в другую соответственно развитию человечества, изменяясь и обновляясь в течение своего длинного пути у разных народов, это очень важное учение может быть прослежено, начиная от его грубых и первобытных проявлений у дикарей до его утверждения в недрах новейших религий. В последних вера в будущую жизнь является стимулом к добру, надеждой, поддерживающей человека в