Лэрд, который меня любил - Карен Хокинс

Улыбка на её лице дрогнула, и неожиданно она почувствовала острую ностальгию по дому. Прямо сейчас папа, наверное, даёт Роберту и Мэри ежедневный урок греческого языка. Более резвых Вильяма и Майкла он учил отдельно, говоря, что им нужно «больше повторений». Мысли эти заставили её хмыкнуть, хотя сердце у неё ныло.

Чтобы отвлечься и не заплакать, она взяла маленькую книжку со сказаниями об Артуре, донесла её до кушетки и устроилась в подушках. Она уже знала, каким будет задание МакЛина, и стала перелистывать книгу в поисках вдохновения для финального задания. Никогда нельзя слишком подготовиться к большому испытанию. Она улыбнулась, вспомнив, как смешно выглядел МакЛин вчера вечером, одетый в элегантный вечерний костюм и покрытый синяками и царапинами. Хотя ничто не могло испортить его удивительную красоту и мрачный задумчивый вид. Пожалуй, его раны только прибавляли ему шарма.

Будь прокляты все мужчины. Взлохмаченным женщинам не дано так же хорошо выглядеть. Жизнь очень несправедлива.

В его пересказе его приключения и присвоение лошади Дервиштона были очень смешными, хотя ей было не до смеха, когда она впервые услышала, что он поранился. На какой — то миг её просто парализовало от примитивного страха. Как будто, потеряв МакЛина, она потеряла бы что — то очень дорогое. Даже теперь, при мысли о том, что он мог серьёзно покалечиться, её сердце билось быстрее, отвергая эту мысль. Но это же смешно! Мне совершенно не нужен этот мужчина. Но его следующее задание — достать бант с головы противной собаки леди Кинлосс — в любом случае не опасно. Ну, может, его за пальцы тяпнут, но не более.

Кейтлин поправила подушку под спиной и устроилась поудобнее для приятного чтения. Кожаная обложка мягко скользила под пальцами, плесневелый запах кожи и старых страниц щекотал нос. Она бережно перелистала хрупкие листы и наткнулась на интересную главу. Её немедленно захватила история храброго Килхуха и его страсти к прекрасной Олвен, как он старательно и без устали работал, выполняя задание за заданием, чтобы доказать свою любовь.

История была романтическая, наполненная надеждой и обещанием. Зачитавшись, Кейтлин рассеянно сбросила свои туфельки и подобрала ноги под одну сторону юбки, так облокотившись на локоть, чтобы солнце разливалось по страницам.

В такой позе Александр и обнаружил её, входя в библиотеку получасом позже. Кейтлин сидела, изогнувшись на кушетке, зарывшись носом в знакомую кожаную книжку. Солнечный свет разливался по её плечам и страницам книги, отражаясь на совершенно поглощённом чтением лице.

Он невольно подумал о своей собственной библиотеке в Замке МакЛин, которая занимала два этажа одной башенки; это было его любимое место в замке. Вид Кейтлин, так увлечённой книгой, с босыми ногами, спрятанными под юбками, заставил его задуматься — а что бы она подумала о его библиотеке. Она могла бы сворачиваться клубочком на его чудесном, обложенном подушками диване у окна, солнечный свет грел бы её в зимние дни, и она читала бы в своё удовольствие.

Он нахмурился. Боже милостивый, я скоро начну интересоваться, нравятся ли ей сады!

Она перевернула страницу, губы слегка шевелились при чтении. Александру немедленно захотелось поймать их своими губами, отвлечь её внимание от книги дерзкими жадными поцелуями и страстными прикосновениями. Несмотря на то, что перед ним был удобный случай, он заколебался.

Он не был тем типом мужчины, которые должны доказывать свою мужественность покорением каждой попадающейся на пути юбки. Он предпочитал женщин, которые сдерживали себя, утончённых женщин, которые знали правила игры и не ожидали взамен ничего, кроме обоюдного удовольствия. Таких женщин, как Джорджиана.

И всё же он против своей воли начинал ценить пламенную независимую натуру Кейтлин. Она просто наслаждалась жизнью, переживая выпадающие на её долю испытания с неуклонным воодушевлением — так же, как она наслаждалась изысканными блюдами, приготовленными поваром Джорджианы. Это раскованное умение Кейтлин радоваться самым простым вещам было для него чертовски привлекательным.

Как бы это ни злило его, он был вынужден признать, что был буквально на волосок от обвинения в страстном физическом влечении к целомудренной мисс Кейтлин. Он даже засомневался, может, это уже произошло.

Она сдвинулась на софе, и её ножка выскользнула из — под юбки. Он видел массу женских пяток, но у Кейтлин Хёрст это было максимум, что он видел. Её платья, даром что модные, были исключительно консервативными. Там, где другие женщины опускали линию шеи, чтобы продемонстрировать изгиб груди, Кейтлин всегда оказывалась аккуратно закрыта рядами кружев и лент. Поэтому при виде всего лишь простой пятки его тело бросило в такой жар, как будто она вся была голая.

Проклятье, почему он не испытывал такого пыла по отношению к более зрелым, здравомыслящим, менее… менее непорочным женщинам?

Раньше он был убеждён, что этот её невинный вид был обманом, что он купился на него, как полный дурак. Теперь же, проведя с Кейтлин некоторое время, он вынужден был признать, что был неправ. Невинность наполняла каждое её движение, каждое простодушное высказывание, каждую беспечную гримасу её полных губ. Невинность была подлинной — что только усугубляло дело, потому что доводила его до безумия от вожделения.

Пройдёт ли это, когда он выиграет пари? Посмеет ли он действительно сделать невинную девушку своей любовницей? Глядя на стройную изящную ножку, затянутую в шёлковый чулок, он боялся, что посмеет.

Она перевернула страницу, ведя по тексту тонким пальцем. Солнечный свет согревал её щёку и очерчивал изысканную линию шеи. Горло его сжалось при мысли, как он очертил бы эту же линию своими губами, пробуя на вкус её нежную кожу и…

Чёрт, что это он тут стоит, только думая об этом? Она здесь, и они одни. Для обоюдной безопасности, он должен убедить малышку мисс Хёрст Совершенство, что на самом деле он очень опасен. Чем скорее она это поймёт и постарается не оставаться с ним наедине, тем лучше для них обоих.

Он двинулся вперёд и остановился у другого края кушетки. Голова её продолжала клониться, глаза перемещались вниз по странице, и он ждал, что она почувствует его присутствие, как он сейчас чувствовал её. Это была почти физическая тяга, как будто тысячи жарких нитей связывали их вместе, натягиваясь всё сильнее, чем дольше они находились рядом в одной комнате.

Она чуть — чуть приподняла голову. Медленно один раз закрыла глаза. Потом её щёки враз залились румянцем, она повернула голову и уставилась прямо в его глаза.