Лэрд, который меня любил - Карен Хокинс

У него уже была заготовлена какая — то колкость, но когда он встретился с ней глазами, колкость куда — то улетучилась. Улетучилось всё, кроме неё самой. Её мягких нежных губ и огромных карих глаз, таких прекрасных, что мужчина может легко в них утонуть.

Кейтлин вспыхнула мягким розовым румянцем, который скользнул по её коже и заставил его пальцы вонзиться в ладони, чтобы они не пытались до неё дотянуться. Его тело загудело, заболело от её близости. Она тоже что — то испытывала, потому что под скромным голубым платьем её полная грудь вздымалась и опадала от частого дыхания.

Он разжал руки и понял, что может легко охватить ими её талию. Поставив её перед собой, он скользнёт руками к округлым бёдрам. Пальцы сами собой изогнулись, когда он подумал, как прихватит её мягкую попку сквозь платье.

Его тело откликнулось оперативно, петушок взметнулся в полной эрекции.

Она, казалось, боролась с дыханием, её губы раздвинулись. Взгляд заскользил по нему, касаясь его губ, его плеч, затем вниз — к бриджам для верховой езды. Он знал, что она может заметить его реакцию, и ждал, что она отвернётся или как — то выразит своё смятение, что удержит их обоих от опасных шагов.

Но она этого не сделала. Её глаза расширились от сладострастного внимания.

Александр был не в силах больше стоять; он упал на кушетку.

Полная страстного желания Кейтлин сверкнула глазами, губы её раскрылись; она выронила книгу и дала ей скатиться на пол, потянувшись к нему.

Глава 13

Не надо думать, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Мужчины думают не этим органом.

Одним ловким движением она ухватилась за его лацканы, забросила своё тело ему на колени и впилась губами в его губы.

Он — то думал, что они поговорят, но с Кейтлин Хёрст говорить было невозможно. Не сегодня. Ошарашенный, он просто принял её поцелуй, поскольку её губы настаивали на этом. Он обхватил её руками и ответил на поцелуй от всей души.

Её губы раскрылись навстречу его губам, и её язык нерешительно к ним прикоснулся. Он застонал и углубил поцелуй, ещё крепче прижав её к своим коленям. Её руки сжались на его шее; его же руки замкнулись вокруг неё, ощущая ровную линию спины, мягкую выпуклость бёдер и то, как изгиб её попки точно подходит к его руке.

Он был весь в огне, его тело так мучилось от вожделения, что ему даже держать её было больно.

Проклятые подушки кушетки страшно мешали. Он встал, подняв её вместе с собой, целуя её страстно, безумно, пока у них обоих не перехватило дыхание. Это были те поцелуи, какими они когда — то скрытно обменивались; поцелуи настолько запретные, насколько и неожиданные.

Она тёрлась об него, неосознанно покачивая бёдрами и посылая через его тело жаркие волны. Он укусил её сочную нижнюю губу, прежде чем снова наброситься на весь рот. Он никак не мог оторваться от этих сладких поцелуев, таких безыскусно страстных, таких щедрых.

Чёрт возьми, да она была жаркой девицей, полной страсти и игривости и такой восхитительно настойчивой. Он скользнул руками по её бокам, позволив большим пальцам коснуться её сосков. Она часто задышала, прижавшись к его губам, и изогнулась в болезненном жарком вожделении.

Он взял ладонями её груди, наслаждаясь их полнотой, описывая большими пальцами круги вокруг сосков. Она задрожала в его руках, задерживая дыхание всякий раз, как он увеличивал нажим. Глаза её закрылись, и она со стоном прижалась к нему в нескрываемом наслаждении. Она обхватила его плечи и потёрлась своими бёдрами об его, изнемогая от желания.

Не в силах больше стоять, он поднял её и перенёс на несколько шагов к тяжёлому стенду. Он посадил её на раскрытые книги, чтобы она перестала об него тереться, а то он совершенно терял контроль над собой. Заботясь исключительно о том, чтобы удержать её там, в своих руках, он взял её лицо руками и впился в её тёплые губы.

Она скользнула руками на его талию и притянула себя ближе к нему, закинув пятку вокруг его ноги.

Александр стоял неподвижно, как столб, уставившись прямо в огромные карие глаза Кейтлин. Медленно, очень осторожно она подняла другую ногу и закинула пятку на другую его ногу, так что они оказались в самой недвусмысленной интимной позиции — когда её ноги раздвинуты вокруг его бедёр, а юбки задраны до талии.

Он никогда не считал, что относится к тому типу мужчин, которые испытывают вожделение к невинным, девственным, слишком неприступным женщинам. А будучи женщиной, она при этом выглядела как школьница. Девушки жеманятся и трепещут, стоит только мужчине посмотреть на них. Кейтлин Хёрст не трепетала — никогда.

Она не трепетала даже тогда, когда обязана была трепетать благоразумная женщина. Она спокойно принимала пылкие взгляды Дервиштона, легкомысленное кокетство Фолкленда и решительные поползновения на её достоинство. Последнее исходило от Александра, и если бы у неё наличествовал здравый смысл, она бы испугалась. Очень испугалась. Она бы ни за что не захотела восседать на краю стенда в библиотеке, с ногами, закинутыми вокруг его бёдер.

Он не привык отворачиваться от такого искушения, а она практически не контролировала свои порывы. Казалось, она не осознаёт, что чем больше времени они проводят вместе, тем в большей опасности оказывается сама и её проклятое достоинство.

Но было ли это важно? Было ли вообще хоть что — нибудь важно, кроме ощущения её тела, прижатого к его?

Отбросив попытки понять её, он поднял её юбки кончиками пальцев, потянув их вверх, так что смог коснуться её тёплой кожи через тонкую комбинацию и…

Послышавшийся снаружи звук приближавшейся к дому конной группы проник сквозь затуманенное страстью сознание. Остальные гости возвращались с прогулки.

Александр прислонился своим лбом к её лбу и цепко так держал её, пока его разум медленно и постепенно прояснялся. Проклятье, о чём они думали? Они обязаны прекратить это, бороться с этим. Но глядя в одурманенные страстью глаза Кейтлин, Александр понял, что всё зависит только от него. И, несмотря на то, что это было физически невыносимо, он выпустил её и отступил назад.

— МакЛин, что…

— Нет. — Это было всё, что он смог выдавить. Его сердце громыхало, кожа горела, как будто обваренная от прикосновения к ней, петушок испытывал боль от нереализованного желания.

Кейтлин быстро моргнула, как будто очнувшись от глубокого сна, затем соскользнула со стола, от чего юбки закрутились, расправляясь на место:

— МакЛин, что…

— Остальные едут. Я слышал их лошадей, когда они проскакали к конюшням.

Она прижала ладони к щекам: