Сказка для взрослых - Эдуард Юрченко

– Может, нажрались чего, – забеспокоился кот, – или нанюхались…

Не найдя, как шакал, логического объяснения происходящему, котяра поступил, как кабан, абсолютно непредсказуемо – он схватил огромного размера дубину, разогнался, чтобы напугать лежащих, но, как это всегда у него бывало, споткнулся и со всего маху грохнулся вместе с дубьем на животы умиротворенных созданий… Крик шокированной живности разнесся по поляне таким раскатом, что визжащая и носящаяся туда-сюда звериная мелочь на мгновенье притихла, чем тут же воспользовались дятлы, дружно грохнувшие барабанной дробью по стволам деревьев.

Немного очухавшись от шока, жертвы котячьей атаки как-то необычайно громко заорали на агрессора. Выслушав справедливые обвинения в свою сторону, кот принялся пересказывать практически заученный спич. Кабаны вслушивались, морщили лбы, напрягали мозги, а перед ними, как и прежде, смешно танцевало полосатое существо, делая забавные движения, отдаленно напоминавшие пантомиму. Кот закончил, но понимания в глазах слушателей так и не увидел. Тогда разъяренная скотина со всего маху долбанула одного из кабанов дрыном, затем технично выждала паузу, и когда присевшее от боли животное оказалось прямо напротив – полосатый заорал, что есть мочи:

С к а з о ч н и к: Почему «атас»? Хоть убейте – не объясню, но вот именно это слово пришло на ум… Помните, как у «Любе»: «Атас, веселей рабочий класс!». К чему я «Любе» вспомнил? Это уж точно из другой сказки… Наверное, заносит – не сплю ведь которые сутки…

Ударенный кабан что-то услышал, но смысла не уловил:

– Что? – прокричал он, словно в рупор.

– Издеваешься? – процедил кот. – Сейчас еще раз дрыном наверну.

– Что? – еще громче спросил кабан.

Кот рванул клок шерсти на голове, заорал от боли, собственнолапно причиненной себе, красивому, и еще раз долбанул кабана. Кабан, хоть и был не настолько быстр, как кот, но разница в весе и габаритах сыграла решающую роль – кот отправился в кусты, и, как понимает читатель, не по собственному желанию. Поглаживая ушибленную часть тела, кабан направился следом за котом, чтобы добить наглую рожу полосатой наружности, но, не услышав хруста ломаемых веток кустарника, вспомнил о морковках в ушах. Он выдернул беруши из ушей, что-то сказал старому кабану, и поймав след непонимания в глазах собеседника, наконец-то понял – что, собственно, произошло. Жестами указав предводителю на уши, котячий друзяка помог старому кабану обрести уверенность в том, что с башкой у него, на самом деле, все в порядке – просто забыл о морковках. Когда кот вернулся из кустарника, почесываясь в околохвостовой зоне своего тела, кабаны весело обсуждали глупую ситуацию, в которой оказались из-за банального звериного желания побыть в тишине. Увидев обиду на усатой морде, кабан бросился к несправедливо униженному другу:

– Котик, братик, – начал кабан, – прости меня, непутевого… недоразуменьице, понимаешь, вышло…

– Недоразуменьице? Да ты меня чуть не прибил.

– Ну да, недоразуменьице. А вот если бы ты дрыном не меня глушить начал, а предводителя – вот тогда бы случилась трагедия, и я бы этого не пережил…

– Какая трагедия? Ты что, бредишь? Что ты несешь? – не понял полосатый.

– Да прибил бы тебя предводитель, ну вот как пить дать… У него удар сильнее… И остался бы я один-одинешенек на всем белом свете, аки сирота…

– Да ну вас, придурки…

– Кто?

– Вы – придурки. Были и есть… Ну полные такие и чистые придурки.

– Почему это мы – полные и чистые? – не понял кабан.

– То есть в сказанном мною ты не согласен только с прилагательными, что же касается существительного, то оно особых нареканий в твоем мозгу не вызывает?

– В смысле?

– Повторюсь: из только что услышанного твой незатейливый мозг напрягла исключительно характеристика, данная двум клыкастым с использованием прилагательных «полные» и «чистые»? Так?

– Так, – не успев подумать, ответил кабан.

– На существительное ты особого внимания не обратил. Так?

– Ну, так, – опять не подумав, выпалил кабан.

– То есть, по логике, если ты не возражаешь, то, естественно, соглашаешься… Так?

– Наверное, – ответствовал потерявшийся кабан.

– А если ты не обращаешь внимания на сказанное и, по логике, соглашаешься, то, значит, ты не будешь отрицать, что примененное мною существительное подходит в данном случае как нельзя кстати, и достаточно точно отражает сущность описываемых объектов. Правильно?

– Ну, да, – уже совсем потерявшись, выдавил из себя кабан.

Было видно, как напряженно работает его мозг, как медленно выстраиваются логические цепочки из произнесенных полосатой гадиной слов, и как остро предчувствие того, что эта мяукающая скотина может в очередной раз выставить его, кабана, на всеобщее посмешище. И вот, находясь в мучительном состоянии мыслительного процесса, кабан, чего-то обдумав, медленно спросил:

– А какое слово в сказанном тобой было существительным?

– Ну наконец-то! – саркастически улыбаясь, произнес котяра.

– Что – «наконец-то»?

– Наконец-то ты выключил просто кабана и включил умного кабана.

– И что из того?

– Ничего, – специально тянул с ответом полосатый, – радуюсь за тебя.

– Назовешь ты это существительное, или тебе необходима физическая стимуляция? – раздражаясь, спросил кабан.

– А ты уверен, что хочешь этого?

– Да, – почти заорал кабан.

– Точно?

– Точно.

– Хорошо, если ты настаиваешь – так и быть, скажу… Это слово – ПРИДУРКИ…

В воздухе повисла давящая тишина. Казалось, он вот-вот треснет от напряжения. Кабан, как это обычно и бывало, ввязался в полемику с полосатым матрацем, приняв игру, навязанную ему собеседником, и естественно, ничего из сказанного им не понимал. Однако желание казаться умнее заставляло клыкастого отвечать, не подумав, то есть – экспромтом… А хороший экспромт, как известно, готовится заранее, посему и в этот раз невпопад сказанное кабаном позволило котяре одержать очередную интеллектуальную победу над своим хрюкающим другом. В общем, экспромт не удался. Осознав всю глупость произошедшего, котячий друг ощутил-таки себя полным придурком, повесил гриву и зло бросил победителю:

– Ну, котяра, ну, зараза… Вот доведешь ведь… возьму грех на душу…

– Ладно, не зуди, проехали… Я никому не скажу…

– Отвечаешь?

– Ясное дело!

– А если об этом в лесу узнают – что мне потом с тобой сделать?

– Ничего.

– Как это – ничего? Ты же сказал, что отвечаешь?

– А я от своих слов не отказываюсь: сказал – никому, значит – никому; но кроме меня это видел предводитель, а за него я не в ответе.

– Ты хочешь сказать, что кабан проболтается?

– Я хочу сказать, что крайнего потом не найдешь… А отвечать за себя и того кабана я не буду.

Старый кабан во время описываемой словесной дуэли молча сидел, подперев дерево, и с открытой от удивления пастью тупо пялился на собеседников, устроивших интеллектуальную потасовку. Он не успевал поймать ни нить разговора, ни тонкую игру друзей-соперников, ни смысла сказанного – он просто молча хлопал глазищами. В какой-то момент кабан сообразил, что его старый друг потерпел филологическое фиаско, хихикнул и отвесил по не очень увесистому подзатыльнику вначале одному, затем другому:

– Дорогие мои интеллектуалы, – начал старый кабан, – вот смотрю я на вас, умных, слушаю, где-то восхищаюсь и никак не могу понять, чего мне больше хочется: прибить котяру или порвать старого друга…

– ???

– Дело в том, что, как мне показалось, кот имел что сказать, но не имел возможности это сделать, а друг кабан имел возможность выслушать товарища, но не имел такого желания. В результате оба, и я, старый дурак, не узнали того, чего могли узнать друг от друга и, как следствие, бестолково потратили и так ограниченное время нашего пребывания в этом грешном лесу, отпущенное нам Львом…

Кабан с котом открыли пасти, выпучили глаза и высунули языки – и все это от безграничного удивления… Первым вернулся в реальность кабан:

– Ну тебя, клыкастый, и торкнуло… Ты чего нюхал?

– Я нюхал? Я битый час вас, идиотов, слушал да мозги свои старческие напрягал. Если так и дальше пойдет, то я в конце концов начну стихами изъясняться. А для моих мозгов это не сильно хорошо – я ведь кабан, а не шакал какой.

– Вы, кабаны, – начал кот, – когда надо, хитрее шакалов будете… Просто вам так проще жить, кося под быков.

Старый кабан молча улыбнулся, сделал паузу и спросил кота:

– Так чего, собственно, ты хотел?

– Да вот, хотел поведать вам, лежебокам, чего выдумал.

– Хотел – поведывай. Чего молчишь, как леший на приеме у медведя?

– Да вас пока в чувство приведешь – забудешь не только чего сказать хотел, а и какого роду-племени будешь.

– Ты забудешь, – съязвил старый кабан, – как бы не так.

– Ну да, ну да, это я салегорничал. Так вот, немного нагрубив шакаленку, мне таки удалось ненадолго остаться наедине с собственными мыслями.