Возвращение блудного сына - Александр Омельянюк

– «А дело всё в том, что они – Платон показал на стенку за своей спиной, подразумевая остальных мужчин – расслабляются за столом. Ни о чём, кроме как о дармовой выпивке и закуске не думают! А у меня голова постоянно работает, я думаю обо всём! И не только о том, что на столе, но и о том, что даже… под столом!» – намекнул он на закулисную борьбу тех против него.

Тут же, вспомнив об остальных, Надежда позвонила Алексею и вызвала того, ещё гуляющего, на срочную работу. А якобы упавшего на днях на лыжне Гудина она решила пока поберечь.

Зато Надежда не сразу вспомнила о других своих подопёчных. После длительных зимних каникул голубиная кормовая площадка оказалась под большим сугробом, потому пока пустующей.

После обеда Алексей на своей «Шкоде» привёз новые коробки с банками лецитина. Они с Платоном очистили от снега проход в цех с улицы, и разгрузили товар. И трудовой процесс в их ООО «Де-ка» пошёл с новой силой.

Но кроме этих действий никакой существенной работы в первые дни у Платона, как и у всего коллектива, пока не было. Да и Надежда со следующего дня действительно заболела. Зато её на работе сменил чуть оживший Гудин.

Поэтому поэт-писатель с удовольствием занялся своим творчеством, для начала завершив первое стихотворение нового года под названием «Ответ снегурочки», перекликавшееся с последним прошлогодним стихотворением, и органически завершающим дилогию:

Когда мороз совсем крепчал,Маразм его восстал!?И Дед Мороз мой одичал:Он плачем всех достал.

Помочь, конечно, я могуНе только одну ночь!Но подарить я что смогу?Как дедушке помочь?

Меня ведь снеговик мой ждёт.Морковка – вон торчит!А не дождётся – сам придёт…Не плачет, не ворчит.

Ты лучше, дед, вон попроси…Средь снежных баб есть «рать».А не захочет – прикажиТебе немедля дать!

Себе же дам я лишь обет:Не буду, не проси!Пошёл ты на фиг, старый дед!Хоть плачь, хоть голоси!

Теперь он очень удачно и плодотворно завершал работу над своей первой, но большой, стихотворной эротической сказкой для взрослых «Емеля», и ждал ответа из некоторых редакций на посланные им, вычлененные из романа рассказы.

Он также распечатал свои стихи за прошлый год, и для начала отдал их своим постоянным читательницам – культурным и интеллигентным дежурным на работе Татьяне Викторовне и Галине Александровне, которая взяла их надолго, чем удивила Платона.

– «Наверно опять взялась изюм из моего стихотворного пирога выковыривать, как Лена Огородников с дачи?!» – невольно подумал автор.

Ведь все эти тридцать восемь стихотворений можно было прочитать вслух с чувством, с толком, с расстановкой, и даже с выражением всего за сорок пять минут, как это сделала обязательная Татьяна Викторовна.

Первая трудовая неделя нового года прошла быстро. В субботу с утра Платона на лыжне по телефону поздравила с днём рождения сестра Анастасия.

А вечером он отметил свой праздник уже с Ксенией и Иннокентием.

Ожидавшийся приезд семьи Даниила по взаимной договорённости не состоялся из-за ухудшающегося самочувствия где-то простудившейся Ксении.

Как всегда по Skype Платона из-за границы поздравили семьи старших сыновей. По телефонам именинника поздравили и некоторые другие его родственники и друзья.

Друг и свояк Александр заодно поделился и очередными своими проблемами с женой Наталией:

– «По наводке Ксюхи моя Наташка тоже подсела на Константина Никольского! У неё даже от этого, похоже, крыша поехала? Все дни сидит у компьютера в наушниках, и слушает его песни, подвывая при этом, помнишь, как ты говорил: как сука в прясле?! Уж и не знаешь, что и думать? У меня невольно возникает всё более навязчивый вопрос – когда же она начнёт стены говном мазать?!».

– «Да уж ладно, тебе! Я слышал: твоя на пару с моей пойдут третьего февраля на концерт этого Никольского?!».

– «Да уж! Развелось этих Никольский, как собак нерезаных: Константин, Андрей…, ещё какой-то есть?! Оторвать бы им…?!».

– «Санёк! Ну, ты даёшь!? Заревновал, что ли? Да не бойся ты! Чем бы… баба не тешилась, лишь бы не… бесилась!».

– «Платон! А кстати о бабах! Нас Варя тоже пригласила покататься на лыжах по вашему знаменитому, заколдованному и заваленному лесу! Надо бы совместить?! Как ты?».

– «Да я всегда за! Я же все выходные хожу туда на лыжах! Так что дело за Вами!».

– «Хорошо! Договорились! А конкретно – созвонимся!».

В этот день вдруг неожиданно объявился Валерий Юрьевич Попов.

Но его невнятное дневное телефонное приветствие пришлось лишь на Ксению.

Но почему-то не позвонил школьный товарищ Александр Михайлович Сталев, поздравлявший, однако, Платона с Новым годом?!

А обещавшие подъехать хоть в понедельник артисты – дочь с зятем, как часто бывало и ранее, свое слово так и не сдержали, заменив свой визит запоздавшим телефонным поздравлением. Платону, конечно, это было неприятно. В который раз дочь забывала поздравить отца в его день рождения. А зять вообще, казалось, был в этих вопросах ни рыба, ни мясо?!

Завершив до этого большую стихотворную сказку для взрослых, ставшей его тысячным стихотворением, поэт с грустинкой дописал и первое стихотворение второй тысячи, назвав его «Мой миллениум»:

Невнятным мне словом «Миллениум»Назвал свой сверх тысячный стих.Я тысячу… смог? С изумлением,Я понял, что сделала, и стих…

А мне уже слышится с полокСтихов барабанная дробь.Хоть путь был в поэзию долог,Писать я готов вновь и вновь.

О том, что всегда душу греет!О том, что мой мозг теребит!О тех, кто разумное сеет!О том, что всегда веселит!

Я, в общем, писал о прекрасном!Но, что я ещё написал?Бывало, писал и о страшном…О том, что надумал – сказал!

Я часто писал о природе,Животных, друзьях и любви!И что-то ещё в этом роде?!О том, что в пределах Москвы.

Я также писал о России!О доме, что отчим мне был.Иной раз писал о мессии!?И басни писать не забыл.

О том, что могло душу ранить,В стихах я своих рассуждал.О том, что должна держать память,Я тоже нередко писал.

Подумают многие – циник,Раз так снял… «лавровый венец»!?По жизни – я вежливый лирик…Вот сказка пришла, наконец!

Катрены, поэмы, романыЧастенько рождало перо.Иной раз писал эпиграммы,Стихом осеняя чело.

Бывало, в стихах я боролсяЗа русский могучий язык!На подлость не раз напоролся…К такому давно я привык.

А с тем, кто культурой обижен,Кто совесть не знает, ни честь –Стихами не буду приближен.Пусть всё остаётся, как есть…

Не раз я писал панегирикВ преддверии праздников, дат.Но всё же, напомню: я лирик!Поэзии верный солдат!

Но на этот раз, как впрочем, и в предшествующие годы, Платон не стал писать поздравительное стихотворение Надежде.