Возвращение блудного сына - Александр Омельянюк

Под впечатлением услышанной мелодии, поэт тогда принялся сочинять свои слова, и вскоре короткое стихотворение под музыку этой песни, позже названное автором «Завещание», было готово.

Но ещё несколько дней Платон шлифовал этот короткий текст, заменив некоторые слова на более подходящие и точные по смыслу и эмоциональному звучанию. Наконец стихотворение было готово:

Я, уходя, оставляю навсегда…Вам, как звезду, свет стихов моих – слова,Чтоб они, лишь они, иногда, хоть иногдаВам обо мне говорили… за меня!

Здорово! Оно даже у меня номер имеет 999! – радовался автор.

Ну, ладно! Хватит мне нюни распускать, пора браться за дело – дописать всё о сыне-разведчике, день рождения которого кстати приближается! И пусть без дополнительных фактических материалов из архивов СВР. Сами тоже с усами! Однако мне придётся хорошенько поработать при этом и невольно стать автором детектива! Ну, и что же?! Попробую! Не боги же горшки обжигают! – окончательно и бесповоротно решил про себя Платон.

Глава 6. Забытое

Ровно тридцать лет тому назад – 16 марта 1981 года – на праздновании в высотке на Котельнической набережной шестнадцатилетия Вячеслава Платоновича Гаврилова-Кочета, его отец и два деда, ближе к окончанию торжеств уединившиеся в генеральском кабинете, спросили юношу о его жизненных планах.

– «Вообще-то у меня так и осталась мечта стать разведчиком!» – откровенно начал Слава их чисто мужской разговор.

– «Тогда тебе пора начинать готовиться к этому!» – начал с советов старший дед Пётр Петрович Кочет.

– «И раз ты это решил твёрдо, то это надо держать в строгом секрете от всех без исключения родственников, товарищей и особенно женщин!» – продолжил второй дед – хозяин кабинета генерал-лейтенант Александр Васильевич Гаврилов.

– «Даже мамы и бабушки?» – уточнил внук.

– «Да! Тем более!» – добавил генерал.

– «Так они узнают об этом всё равно!?» – удивился Слава, помня, что своей мечтой он давно поделился с матерью; да и тётя Клава давно с ним занималась языками и изучением соответствующих стран, обычаев, традиций и менталитетов их жителей.

– «А мы их дезинформируем!» – вступил в разговор Платон.

– «А как это?» – искренне не понял его сын.

– «А твой отец специалист по этой части, слушай его!» – непонятно на что намекая, пояснил военный.

– «Прежде всего, тебе нужен язык, а лучше два или несколько!» – перебил всех Пётр Петрович.

– «А у меня их уже два – английский и испанский!» – объявил Слава.

– «Это хорошо! Сейчас в моде английский! Это и понятно почему! Но я тебе рекомендую основным сделать испанский, как более редкий!» – продолжил старший дед.

– «Это почему же? Наш главный враг – США!» – возразил генерал.

– «Вот именно поэтому! Сейчас все кругом бросились на английский. А специалистов по другим языкам меньше. Потому они ценнее!» – объяснил прямолинейному военному прожжённый журналист-экономист-финансист.

– «Так можно оба языка хорошо знать!» – пытался померить вечно спорящих дедов Платон.

– «Это-то да! Но менталитет надо вырабатывать испанский! И изучать устройство испано-говорящих государств, сами страны. Тебе в этом отец может помочь, как бывалый лектор-международник, и особенно как специалист по географии и военным делам. Потом обычаи и нравы их жителей тоже надо изучать! Тебе было бы неплохо побывать, а то и пожить в какой-нибудь испано-говорящей стране, например, на Кубе!» – не унимался Пётр Петрович.

– «Платон, а ты с какого боку вдруг приобщился к военным делам-то?!» – как-то даже ревниво вдруг перебил свёкра удивлённый генерал, обращаясь теперь уже непосредственно к так и не состоявшемуся зятю.

– «Так я по своей основной работе, если так можно выразиться, занимаюсь технической контрразведкой – противодействую иностранной технической разведке! К тому же я пользуюсь и всей нужной мне информацией о военно-технических потенциалах всех стран мира. В том числе, владею закрытой зарубежной информацией о нашей стране. Причём это как по моей основной работе, так и как лектор-международник, как председатель общества «Знание» нашего предприятия!» – откровенно и достаточно чётко, как по военному, доложил Платон.

– «Ну, тогда понятно… молодец!» – опять горделиво взбодрился генерал-лейтенант.

– «Ну, так что про испано-говорящие страны?» – возвратился к основной нити разговора Пётр Петрович.

– «Так у меня всё равно глаза голубые!?» – возразил, было, внук деду.

– «Зато волосы тёмные и кожа чуть смугловатая, как у меня! И это, с точки зрения генетики, важнее!» – не без гордости возвратил того в нужное русло самый старший Кочет.

– «Так и у испанцев бывают и светловолосые и голубоглазые!?» – добавил согласия Александр Васильевич.

– «Тем более!» – как бы подвёл итог первому вопросу самый старший из присутствующих, благодарно взглянув на хозяина кабинета.

– «Так что, сынок, готовься стать испанцем, знающим и английский язык!» – подвел, было, черту под первым вопросом Платон.

– «Так Клава ему уже давно помогает в этом!» – внёс окончательную ясность специалист по оперативно-тактическим вопросам.

– «А что…?» – попытался, было, спросить Пётр Петрович, но был опять гордо перебит генералом:

– «Моя средняя в совершенстве владеет испанским! К тому же ещё и французским и английским! Полиглот, е… её мать!».

– «Дед, а ты обучишь меня приёмчикам боевого самбо и джиу-джитсу?» – воспрянувши духом и несколько отвлекая всех от предыдущей темы, неожиданно спросил Слава старшего из своих дедов.

– «Да, научу, и как дрались в НКВД, и джиу-джитсу, и корейской борьбе, и даже искусству убивать голыми руками – Дим Маку – тоже! Всему, что знал и ещё помню! Так что заходи!» – обрадовал тот внучка.

– «Да там… тебя научат… чему надо! – приревновал, было, генерал – а что…?» – но был также гордо перебит бывшим бойцом:

– «Там… могут этому и не учить! Ведь для разведчика главное – голова, а не руки! Но мало ли что? Если бы не моё даже скромное умение, меня бы сейчас с Вами рядом не было бы! Да и моих детей и внуков тоже!».