Елизавета и Маргарет. Частная жизнь сестер Виндзор - Эндрю Мортон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За воротами дворца раздавалось немало голосов, причем довольно весомых, которые хотели донести эту суровую правду до принцессы. Помимо высокопоставленных клириков, ведущие политики, такие как Боббети Солсбери, лидер консерваторов в Палате лордов и друг королевы-матери, а также газетные редакторы полагали, что Маргарет должна исполнить свой долг и оставить возлюбленного. В то время как она боролась со своей совестью, редакционная статья в газете The Times отмечала, что «принцесса вступит в союз, который огромное число людей из круга ее сестры не сможет рассматривать как брак, несмотря на то что все они искренне желают ей счастья». Статья завершалась предположением, что этот союз «приведет к резкому расколу между лояльными подданными»29.
24 октября, на следующий день после встречи с семьей, Маргарет вновь увиделась с Таунсендом. По ее собственным словам, они чувствовали себя «совершенно истощенными и деморализованными»30. Спустя всего лишь 11 дней после первой встречи, закончившей их ссылку, они решили, что больше так продолжаться не может. Таунсенд в своей квартире набросал заявление, в котором изложил причины, по которым они не могли пожениться. Пресса подсчитала, что во время своего пребывания в Лондоне Таунсенд нанес пять коротких визитов в Кларенс-хаус, посетил четыре ужина и провел два выходных в частных резиденциях. За это короткое время они пришли к выводу, что их любовь уже не горит так ярко, как раньше.
Когда Маргарет прочитала черновик заявления, она сказала: «Это в точности совпадает с тем, что я ощущаю». Таунсенд вспоминал: «Мы посмотрели друг на друга, в ее глазах я увидел невыразимую нежность, которая, я полагаю, отражалась и в моих глазах. Мы достигли конца пути»31. Существует предположение, что в какой-то момент этого сумбурного периода они пришли к неформальному соглашению, что если они не могут вступить в брак друг с другом, то не вступят ни с кем другим.
Хотя нельзя отрицать факта стороннего давления, в целом решение было принято ими и никем другим. Во время всей этой саги королева самым тщательным образом следила за тем, чтобы Маргарет приняла решение без внешнего влияния. Мало того что правительственные чины усердно работали над тем, чтобы обеспечить Маргарет всем, что позволило бы ей действовать по своему усмотрению, королева также недвусмысленно давала понять, что она и Маргарет действовали единым фронтом, как сестры. Закулисная реальность состояла в том, что это была история про сестринскую связь, а не про их разрыв. Королева была согласна на небольшое пятнышко на короне ради счастья сестры, и в этом ключ к пониманию ситуации.
Как выразился Пол Рейнолдс, «королева и премьер-министр Иден старались содействовать роману Маргарет с Таунсендом, а не разрушить его. Распространенное мнение о том, что королева и ее советники вынудили Маргарет отказаться от своего летчика-истребителя, является мифом, растиражированным телевизионными сериалами, такими как «Корона».
Что касается Таунсенда, то он мучился, полагая, что Маргарет придется отказаться от всего – от титула, денежного пособия и королевских привилегий, чтобы выйти за него. Он писал в мемуарах «Время и шанс», которые, скорее всего, основаны на детальных записях в его дневнике того периода: «Ничего не останется, кроме меня, а я вряд ли имею достаточный вес, чтобы компенсировать потери ее личного кошелька и престижа. Было бы неправильным просить ее об этом, она должна отказаться от слишком многого. Мы остались бы ни с чем, за исключением нашей привязанности друг к другу»32. Выходит, что Маргарет не была полностью откровенна с ним относительно скромного существования, которое их ожидало в случае брака. Возможно, это объясняет тот факт, что до конца жизни она всегда отметала вопросы о прошлой любовной драме, объясняя это давностью лет и забывчивостью. Ее официальный биограф Кристофер Уорик отмечал: «В свете того, о чем теперь нам стало известно, наиболее очевидный вывод заключается в том, что ее любовь к нему, так же как и, вероятно, его любовь к ней, уже не была такой сильной, как прежде, и вопрос о браке отпал». Скорее всего, версия об отречении, которая принималась как непреложный факт почти полстолетия, возникла из желания сохранить лицо. «После всего этого ажиотажа и газетной шумихи во всем мире… как-то неловко было бы признать, что они просто разлюбили друг друга»33.
Новость не предавали гласности еще неделю, так как Букингемский дворец и Даунинг-стрит работали над текстом заявления Маргарет. Тем временем принцесса поехала в Ламбетский дворец к архиепископу Кентерберийскому, д-ру Джеффри Фишеру. Войдя в его кабинет, она попросила его отложить книгу, за которой он потянулся, и сказала: «Я не выхожу замуж за Питера Таунсенда. Я хотела, чтобы Вы узнали об этом первым». Улыбаясь, архиепископ находчиво ответил: «Святой Дух все-таки удивительное создание»34. Затем она вернулась в Кларенс-хаус, переоделась в вечернее розовое шелковое платье без бретелек и поехала вместе с сестрой в Королевский театр Ковент-Гарден на блистательную постановку «Проданной невесты» Сметаны. Комическая опера повествовала об истинной любви, торжествующей над коварными планами родителей и деревенского свата.
31 октября, когда текст заявления был согласован, пара подняла прощальные бокалы в Кларенс-хаусе. «Остался только отблеск нежности, верности и искренности сердца, когда-то бывших взаимными», – с грустью вспоминал Питер Таунсенд35. Он вернулся на Лаундес-сквер, собрал вещи и поехал навещать сыновей в интернат.
В то время как Таунсенд ехал из Лондона, по радио передавали официальное заявление Маргарет: «Я хочу, чтобы все знали, что я приняла решение не выходить замуж за полковника Питера Таунсенда. Я отдаю себе отчет в том, что, отказавшись от моих прав на престолонаследие, я смогу вступить лишь в гражданский брак».
И далее: «Но принимая во внимание учение церкви о том, что христианский брак нерасторжим, и осознавая свой долг перед Содружеством, я приняла решение поставить эти соображения выше всех остальных. Я пришла к этому заключению совершенно самостоятельно, и оно подкреплено неизменной поддержкой и преданностью полковника Таунсенда».
То, что началось как конституционный и юридический конфликт, завершилось осознанным выбором. Она была верующей христианкой, регулярно посещающей англиканскую церковь. После того как ей исполнилось 25 лет, ее проблема стала делом церкви, а не государства. Государство, наоборот, отступило, давая зеленый свет браку Маргарет. В конце концов она сделала выбор в пользу веры, и он мог
