Очищение смертью - Нора Робертс

– Я это слышал, – раздался из открытых дверей соседнего кабинета голос Рорка.

– …они бы знали. Один из них или оба.

– Значит, Билли знал, что Дженкинс… как бы это сказать помягче? Проповедовал хористкам? – предположил Макнаб.

– Согласно показаниям Уллы Пинц, его десертной дамочки, они с Дженкинсом вместе распевали гимны около пяти месяцев. Регулярно. Держу пари, Билли знал. Держу пари, он знал, что Улла – не первая, с кем Дженкинс искал просветления.

– Значит, припрем Билли к стенке на том, что он точно знал, и посмотрим, что еще сможем из него выжать. Вдруг нам удастся найти других новообращенных, – добавила Пибоди.

– И тем временем будем вести расследование по Флоресу параллельно, но учитывая возможное пересечение линий. Я получила результаты по вчерашней проверке, начатой еще до второго убийства. У меня тут с полдюжины Лино, крещенных в церкви Святого Кристобаля в подходящее время, которые не жили в приходе последние шесть лет. Из этой первой порции я удалила тех, кто женат, имеет сожителей или сидит в тюрьме. Если не найдем нужного нам Лино в первом списке, придется искать во втором эшелоне. Может, он сварганил запасное удостоверение, такое же фальшивое, как и первое.

– Это уйма работы, – заметил Макнаб, уничтожая вафли. – Это гораздо сложнее. С одними только налогами замучаешься так, что смысла нет браться за такое хлопотное дело.

– Вот и молись, чтобы мы нашли его в первом списке. Если я возьму тебя на эту работу, Фини даст мне «добро»? Он сможет без тебя обойтись?

– Я вообще не представляю, как он может без меня обойтись, но, если вы его попросите, а он кивнет, я ваш. Как насчет поиска удостоверений?

– Каллендар может взять это на себя?

– Она почти так же хороша, как я, – ухмыльнулся Макнаб. – Я сам ее поднатаскал. Задал верное направление.

– Я позвоню Фини. А пока дуй в Управление и начинай обзванивать этих Лино. – Ева перебросила ему диск. – Если Фини не может без тебя обойтись, поработай хотя бы сейчас. У меня есть копия. Пибоди, со мной. И если вам так уж необходимо присосаться друг к другу на прощание, давайте по-быстрому.

Ева вышла из кабинета, чтобы не видеть, как они будут прощаться.

Но когда напарница нагнала ее, Ева по румянцу на щеках догадалась, что они присосались друг к другу не только губами.

– Куда едем? – бодро осведомилась Пибоди.

– В морг.

– Вафли, трупы и разделочные столы в морге. Тройной набор копа. Тебе удалось поспать?

– Пару часов, – ответила Ева.

– Хотела бы я так бодро прыгать после двух часов сна, – вздохнула Пибоди.

– Я не прыгаю. Это Макнаб прыгает.

– Ну да. – Пибоди на ходу подавила зевок, когда они направлялись к машине. – Ты пашешь, а я вот пока могу только ползать. – Она плюхнулась на пассажирское сиденье машины. – Значит, десертной дамы нет в списке подозреваемых?

– Она тупа как пробка. Рорк считает ее милой, и, я думаю, его можно понять. Я тоже это вижу. Я бы сказала, она предана Дженкинсу. Могла быть частью мотива, сама того не зная, но в казни участия не принимала.

– Ты говоришь, это может пересечься с делом Флореса. Честно говоря, я этого не вижу, – призналась Пибоди.

– Почему?

– Ну… Я понимаю, это выглядит так, будто они пересекаются или даже сливаются. Тот же метод, тот же, по сути своей, тип жертвы. Но только на самом деле они вовсе не одного типа. И если убийца – маньяк с идеей, почему он от всех скрывает свою идею и миссию? Может, жертвы связаны как-то иначе, только я пока этого не вижу. Я потратила время на изучение прошлого Дженкинса. Просто не вижу, где и как он мог пересечься с парнем, изображавшем Флореса, что между ними общего.

– Может, ты не прыгаешь и не пашешь, но ползаешь ты довольно бодро после двух часов сна, Пибоди. – Ева проехала чуть не полквартала, прежде чем попала в затор. – Черт. Черт. Ну почему это называется час пик? Пик – это вершина, насколько мне известно, а мы тут увязаем, как в болоте! И почему час, когда мы на полдня тут застряли?

Раз уж пришлось стоять, Ева взяла телефон, укрепленный на приборном щитке, и позвонила Финн. Не успела она договориться о том, что Макнаб входит в команду, как ее коммуникатор возвестил о входящем звонке.

– Даллас.

– Лейтенант. – Секретарша неодобрительно фыркнула с экрана видеотелефона. – На сегодняшний день расписание доктора Миры забито.

– Мне нужно только…

– Однако доктор будет счастлива встретиться с вами и обсудить ваши текущие дела в перерыве на обед. Двенадцать часов. Кафе «Эрнест».

– Я там буду.

– Не опаздывайте. Доктор не может ждать.

Не успела Ева хотя бы скорчить рожу, как секретарша отключилась.

– Нет, мне это нравится! Можно подумать, я тут сижу целыми днями и играю в маджонг!

– А что такое маджонг? – спросила Пибоди.

– Откуда мне знать? Я что, в него играю? Пошло все к черту.

Секретарша Миры так разозлила Еву своим предвзятым отношением, что Ева врубила «сирену» и перешла в вертикальный режим. Пока она маневрировала над крышами нетерпеливо гудящих такси, громадных автобусов, грузовых фургонов и частных легковушек, Пибоди стиснула зубы и крепко ухватилась за края сиденья.

– Он же все равно уже мертвый, мертвым и останется, когда мы туда доберемся, – пискнула она жалобно и с облегчением перевела дух, когда Ева ухитрилась отыскать свободный участок дороги и приземлиться на него.

– Ты только посмотри. – Ева ткнула пальцем в один из уличных экранов, на котором воспроизводились заголовки новостей.

Там, в высоте над безумной каруселью Таймс-сквер, протекали последние минуты Джимми-Джея Дженкинса. Он хватал ртом воздух и падал, как гигантская белая секвойя под топором.

– Они этот ролик теперь будут несколько дней гонять, – заметила Пибоди. – И они будут гонять его целую вечность, всякий раз, как им захочется сделать передачу о Дженкинсе. Не знаю, кто владеет правами на ролик, но, кто бы это ни был, он чертовски богатый сукин сын.

– Дура! – Ева стукнула кулаком по рулю, опять перешла в вертикальный режим и преодолела новый затор, поменьше. – Кретинка! Идиотка!

– Кто? Что?

– Я. Кто владеет роликом? Кто снимает сливки? Узнай мне, кто хозяин этой съемки. Сию же минуту.

– Погоди, погоди! – Пибоди героически абстрагировалась от всплывающего в уме образа ее собственного изуродованного тела, зажатого в полицейской машине после страшного воздушного столкновения, и сосредоточилась на своем ППК.

– Если это не церковь, значит, я совсем безнадежная кретинка, – продолжала Ева. – За каким хреном, спрашивается, отдавать на сторону золотую жилу? Даже если это филиал, все равно это их филиал! Филиалов может быть много, но головное предприятие все равно одно!