Злоба (ЛП) - Гвинн Джон

‘Это как-то связано с синяками на лице твоего отца?- Спросила Гвенит. ‘А слухи, которые до меня доходят, что он разговаривал с Хельфахом?’

‘Прости, мама, - медленно произнес он. ‘Я солгал тебе.’

Она ничего не ответила, и теперь он поднял на нее взгляд, его темные глаза встретились с ее взглядом. - О моем лице. Я не упал на камни. Я дрался.’

‘С кем же?’

- Рафом.’

‘Ах. Я вижу. Гвенит кивнула сама себе. ‘Продолжай.’

И тогда Корбан рассказал ей свою историю, включая дерзость Рафа и его наказание за дневные хлопоты с Бриной. Когда он закончил, они некоторое время сидели молча.

‘Есть еще кое-что, - сказал он. ‘По утрам, когда я рано выхожу. Я тренируюсь. Тренировка с Гаром. Он велел мне никому не говорить, но я хотел сказать тебе. Я больше не хочу тебе лгать.’

‘А Гар знает, что ты мне сказал?’

- Да, Мама. Я говорил с ним об этом сегодня утром.’

Она посмотрела на Корбана большими карими глазами и протянула к нему руки. - Иди сюда, сынок.’

Он обнял ее и уткнулся лицом в ее плечо.

‘Ты хороший мальчик, - прошептала она, гладя его темные волосы, - лучше, чем ты думаешь.- Слеза выплеснулась и покатилась по ее щеке.

- Почему ты смеялся?- Хмыкнул Корбан, повиснув на балке в конюшне и немного отдохнув. В дворе Эвниса. О "силе слова".’

- Я думаю, что Таннон рассчитывал на другой исход своего урока. Твой отец не был бы моим первым выбором для задачи, требующей дипломатии. Видишь ли, Корбан, сила эмоций . . . Гар пожал плечами. ‘Я не видел человека, который мог бы превзойти твоего отца в кулачном бою. Но какое-то время им управлял гнев. И теперь он нажил себе врага. Для жизни.’

- Ну и что?- сказал Корбан. ‘Какое это имеет значение?- Он спрыгнул с балки и повел плечами.

- Может, и ничего. Может быть, что-то еще. Отныне Таннону придется прикрывать свою спину, вот и все.’

Корбан хмыкнул, ему не понравилась эта мысль, особенно учитывая, что именно он был причиной конфликта.

- Ну, с тех пор Хельфах держится подальше от отца. И я совсем не видел Рафа.’

‘Да. Хельфах-гордый человек, и такая порка ему не понравится. Что касается Рафа, то я слышал, что он сейчас не в состоянии встать с постели.’

Корбан уставился в пол.

- Королева Алона скоро объявит следующую охоту. Будет интересно, чью собаку она выберет, чтобы вести ее.’

- На охоту? Скоро у меня именины. Если охота будет после, тогда я смогу пойти.’

- Да, парень. Совершенно верно. И знаешь, что еще означают твои именины?’

‘Да. Рябиновое поле, - благоговейно произнес Корбан.

Четырнадцатые именины были традиционным днем для мальчиков, чтобы начать свою воинскую подготовку. Все они начали свое обучение задолго до того, как им исполнилось четырнадцать, будь то самостоятельно с палкой и беззащитным деревом или с отцом. Корбан провел много часов, колотя деревья в Розовом саду своей матери, и Таннон сделал все возможное, чтобы научить Корбана некоторым основам боя, хотя кузнец был несколько отстал в технике, не имея в этом особой нужды. Рябиновое поле, огромное пустое пространство на северной оконечности крепости, было тем местом, где это произходило. Для всех мальчишек в Дан-Карреге это была почти святая аура. Когда он достигнет совершеннолетия, в свои шестнадцатые именины, он попытается пройти испытание воина с мечом, копьем и конем. Если он пройдет, то уедет, чтобы просидеть Долгую Ночь, стоя на страже во тьме ночи над теми, кто защищал его. Тогда он станет мужчиной.

‘Они не научат тебя владеть клинком так, как я, - сказал Гар. - Там, где меня учили, все делают по-другому.’

- Ты имеешь в виду Хелвета?’

Гар коротко кивнул.

- Во-первых, тебе еще покажут щит. Когда я учился владеть оружием, воин брал меч двумя руками и нападал, а не держал щит и защищался – нас учили, что лучшая защита-это нападение.’

- Что лучше?’

- Ты сам все решишь. Не будет вреда, чтобы узнать обе стороны. Я буду продолжать показывать тебе мой путь, пока ты не попросишь меня остановиться, или я не покажу тебе все, чему должен научить.’

‘Это будет не скоро, - сказал Корбан.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Гар хмыкнул. ‘Ты будешь работать в команде с воином на Рябиновом поле, который начнет твое обучение. Обычно Талл берет их в первый же день, выясняет, на что они способны, и передает тем, кто свободен. Но Талла здесь нет. Тарбен был бы лучшим из тех, кто все еще в крепости – если ты научишься не слышать его стонов.’

Корбан улыбнулся.

‘Если этого не произойдет, попытайся найти кого-нибудь из вновь прибывших, Халиона или Коналла. Я наблюдал за ними на Рябиновом поле. Оба знают, как держать клинок, хотя для тебя Халион был бы лучше. Тот, что постарше.’

- Почему именно он?’

‘Он мыслитель. Он научит тебя пользоваться этим.- Конюх не слишком осторожно ткнул Корбана в висок.

Дни для Корбана превратились в рутину, весеннее солнце набирало силу и удлиняло дни, летняя жара накапливалась рано. Он тренировался с Гаром почти каждое утро, и хотя его тело жаловалось, он всегда уходил с чувством удовлетворения. Он начал чувствовать себя немного сильнее в своих упражнениях и немного менее неуклюжим в своем танце с мечом.

Остаток его дней был заполнен жаркими занятиями в кузнице, часами в загонах с Сайвен и Гаром, налаживанием связи со своим жеребенком, и регулярными дневными занятиями в коттедже Брины и вокруг него.

Гар запретил ему посещать обычную предрассветную тренировку в конюшне. Это особый случай, сказал он. Поэтому Корбан встал на рассвете и разделил пост со своей семьей, хотя у него и не было особого аппетита. Его мысли все время возвращались к Рябиновому полю. Он так долго ждал этого дня, страстно желал его, но теперь, когда он настал, он предпочел бы подождать еще немного. Эта история с Рафом все испортила. Он чувствовал, как нарастает давление в глазах и в груди, по мере того как быстро приближалось время выхода в поле. Пока наконец Таннон не вывел Корбана за дверь коттеджа.

Они шли молча, его отец вел Корбана мимо пиршественного зала, замка, колодезного прохода, мимо каменных зданий, заполненных людьми, затем мимо каменных зданий, пустых и темных.

Он услышал клацанье деревянных мечей, ударяющихся друг о друга, прежде чем завернул за угол и увидел открывающееся перед ним Рябиновое поле. Зеленая трава ярко сверкала на солнце в конце длинной тропы, рябиновые деревья росли по обеим ее сторонам, их ветви пересекались над головой, образуя сводчатый туннель. - Он замолчал.

И вот он стоит, уставившись на вход в самую почитаемую воинскую тренировочную площадку во всем Ардане, место мифологизированного величия, которое занимало особое место в сердцах каждого мальчика в королевстве.

Таннон положил большую руку на плечо Корбана.

- Вот туда, сынок.’

Корбан молча кивнул, глубоко вздохнул и отошел в тень деревьев.

Перед ним раскинулось огромное поле, заканчивающееся высокими каменными стенами, окружавшими предместья крепости. Шум моря и крики чаек заглушают все остальное-шум спарринга людей, удары тренировочного меча о тренировочный меч, или щит, или кожу, или плоть. Корбан чувствовал глухой стук копыт по земле, видел на дальнем краю поля воинов, скачущих друг на друга или бегущих рядом с галопирующими лошадьми. Ближе стояли ряды толстых стволов деревьев, вбитых в землю. Перед ними выстроились люди, некоторые натягивали тетивы, другие метали копья в деревянные мишени. Еще ближе люди спарринговали парами, некоторые со щитами, привязанными к рукам, другие с деревянными мечами, зажатыми в двух руках, трава была жухлой и пятнистой. Вокруг них стояли небольшие группы мужчин, наблюдавших за состязаниями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пока Корбан осматривал поле, к ним подошел воин. Он был высоким и неуклюжим, длинные каштановые волосы были зачесаны назад.

‘Меня зовут Тарбен, - сказал он, подходя ближе и кивая кузнецу. ‘Вы в первый раз в поле?- он указал на Корбана.

‘Да.’

‘Это мой сын, - сказал Таннон.

- Обычно здесь всем заправляет Талл, так что именно он будет рад видеть тебя на поле, но сейчас он в отъезде, играет Элион знает во что, и мне выпало быть смотрителем поля. Затем долговязый воин выпрямился и заговорил громким, ясным голосом: Краем глаза Корбан заметил, как повернулись головы тех, кто наблюдал за спаррингом.