Подлинная история русского и украинского народа - Андрей Медведев

Причем что важно — на этой мифологии до сих строится вся украинская историография. На ней и на мифе об истории Древней Руси-Украины. И свою роль в ее формировании сыграли два человека. Первый — это еще один яркий деятель «Киевской громады», Владимир Бонифатьевич Антонович, упоминавшийся мной ранее. Он родился в польской дворянской семье преподавателей, сам сначала выучился в Киеве на медика, потом закончил историко-филологический факультет Киевского университета.

Владимир Антонович был в молодости известным «хлопоманом», потом одним из организаторов «Киевской громады». И при этом он был, безусловно, прекрасным историком. Это он руководил изданием «Архива Юго-Западной России», куда вошли все возможные документы из жизни Малороссии с 1386 по 1798 год, то есть это и времена Великого княжества Литовского и Польши, и собственно российский период. Антонович считался одним из лучших специалистов по истории Литовской Руси, археологии, нумизматики.

Учениками профессора Киевского университета Владимира Антоновича были почти все малороссийские историки конца 19 века: Багалей, Голубовский, Данилевич, Дашкевич, Линниченко. Его университетские лекции были беспристрастными и ровными — никакой политики, никакой агитации и украинофильства. Только факты, только изложение исторического процесса. Причем говорил он об истории Руси. Ни Украина, ни украинский народ на его лекциях никогда не упоминались. Антонович читал четыре курса: история Древней Руси, история Галицкой Руси, история Великого княжества Литовского и история малорусского казачества. Эти лекции издавались как отдельные учебники, по ним учились студенты не только в Киеве. В кабинете профессора висел портрет сотника Ивана Гонты, одного из предводителей восстания гайдамаков 1768 года. Антоновича считали одним из главных деятелей украинофильского движения, хорошим агитатором, но внешне он никогда не казался открытым врагом русской государственности или явным малороссийским сепаратистом. Он и книги-то писал только на русском. Но в Киеве в конце 19 века упорно ходили слухи, что у себя дома, для узкого круга знакомых и студентов, он читал лекции на украинском языке, причем лекции были не только по истории казачества, но и по истории Ирландии, потому что она тоже, как Украина, угнетена и может дать живой пример борьбы за самоопределение и независимость.

И был еще один интересный слух, бродивший по Киеву в 90-е годы 19 века. Рассказывали, что Антонович ездил во Львов, где встречался с графом Казимиром Феликсом фон Бадени, наместником Галиции. И якобы, говорили в Киеве, два поляка — Антонович и Бадени — добились тайного обещания о том, что власти Галиции не будут чинить препятствий изданию книг на украинском языке, а также откроют кафедру истории Восточной Европы во Львовском университете, где преподавали бы на украинском. Была эта встреча и тайное соглашение или нет — точно неизвестно. И в Киеве поначалу тоже не очень верили в какой-то заговор с участием Антоновича. Но дальнейшие события показывают, что слухи появились неспроста. Кафедру во Львове и правда открыли, а возглавлять ее отправился не посторонний человек из Малороссии и не местный галичанин, а ученик Антоновича. Его звали Михаил Сергеевич Грушевский.

Михаил Грушевский

Вообще кандидатуру Грушевского можно было считать как минимум спорной. Прежде всего потому, что отец украинской истории украинского языка не знал. Совсем. Ему пришлось галицийскую мову срочно учить. Его отец был преподавателем. Сначала в Варшаве, потом на Кавказе, достиг должности директора училищ Терской области и чина действительного статского советника. То есть семья Грушевских была весьма состоятельной. Михаил Грушевский всю юность провел во Владикавказе и Тифлисе, где закончил Первую тифлисскую гимназию, а потом поступил в Киевский университет. Там он стал любимым учеником Антоновича и участником громады. И строго говоря, до галицийского периода ничем особенным историк Грушевский не выделялся.

«Менее всего уместно допустить, что выбор карьеры был сделан им в порыве бескорыстного юношеского увлечения любовью к неньке-Украине. Очевидно, решающую роль играли здесь гораздо более прозаические мотивы. Из последующей деятельности М. С. Грушевского в Галиции ясно определяется, что он обязался при поступлении на австрийскую службу проводить в жизнь заранее выработанную в Вене сложную политическую программу, имевшую в виду втянуть не только Правобережную, но и Левобережную Малороссию в сферу влияний, связей и интересов придунайской монархии. Согласие на принятие на себя такого рода поручения сулило ему, конечно, немало житейских выгод»[33].

А вот с его появлением во Львове начался не только новый этап жизни самого ученого, но и новый этап развития украинской идеологии, под покровительством австро-венгерских властей. Михаил Грушевский не просто сочинил историю Украины — никогда не существовавшего государства, он создал и письменный украинский научный язык, и никто не сделал столько, сколько Грушевский, для формирования нового поколения галицко-русской и малороссийской молодежи, которая окончательно порвала с Россией, объявив себя не просто другим народом, но народом, который всю жизнь страдал от москалей в частности и от русских вообще.

Иван Нечуй-Левицкий

До Грушевского на малороссийском наречии, конечно, писали беллетристику, сочиняли стихи и политические статьи. Но никто и никогда до него не вещал на малороссийском наречии, или галицком языке, с университетской кафедры. Задача стояла сложнейшая — русские слова использовать было нельзя как неправильные, «московские». И, видимо, перед Грушевским стояла политическая задача — иначе трудно объяснить его жизнь и деятельность, о чем я подробнее напишу чуть позже — создать такой научный язык, который максимально отличался бы от русского. Даже Иван Семенович Нечуй-Левицкий, украинофил, известный писатель и борец за признание украинского языка, опыты Грушевского сильно не одобрил. Потому что сам Нечуй-Левицкий считал, что язык не надо создавать специально, есть же живой народный язык, его стоит лишь облагородить. А Грушевский поступил иначе. Левицкий писал в статье «Кривое зеркало украинского языка»:

«За основу своего письменного языка профессор Грушевский взял не украинский язык, а галицкую говирку со всеми ее стародавними формами, даже с некоторыми польскими падежами. К этому он добавил много польских слов, которые галичане обычно употребляют в разговоре и в книжном языке и которых немало и в народном языке. До этих смешанных частей своего языка проф. Грушевский добавил еще немало слов из современного великорусского языка без всякой необходимости и вставляет их в свои писания механически… Галицкий книжный научный язык тяжелый и не чистый из-за того, что он сложился по синтаксису языка латинского или польского, так как книжный научный польский язык складывался по образцу тяжелого латинского, а не польского народного… И вышло что-то такое тяжелое, что его ни один украинец не сможет читать, как бы он ни напрягался бы»[34].

Но львовские ученики Грушевского напряглись и язык освоили. А сам он провозгласил лозунг «Долой славянщину». И раз пришлось отказаться от русского, то замену ему находили в польском. И те слова, которые сейчас для украинцев кажутся родными, в конце 19 века на самом деле были просто заимствованы. Начало — початок (poczqtek), час — година (godzina), убеждение — переконання (przekonanie), стража — варта (warta), таких слов сотни. Ну и конечно, при Грушевском еще раз переадаптировали «кулишовку». И новый язык зажил, он год от года становился все более цельным, более естественным, и главное — подрастали студенты и школьники, которым ход вещей казался естественным.

А что касается истории России, то тут Грушевский совершил подлинную революцию. Не стоит думать, что он изобрел что-то новое, во многом он опирался на сочинения Духинского, но он сумел развить и переосмыслить все это русофобское наследие. Его многотомный труд «История Украины-Руси» — это, по сути дела, основа всей нынешней украинской идеологии и во многом политической мысли. Хотя творчество Грушевского сильно напоминает сочинения современных нам исследователей, которые рассказывают, что на самом деле Христос был русским царем, пирамиды в Египте строили пришельцы с Сириуса, а Иван Грозный — это три разных человека.

Книга «История Украины-Руси»

Что сделал Грушевский? Если кратко — то он объявил историю Руси, той огромной, от Карпат до лесов Северо-Востока, историей Украины. Если подробно, то, согласно его теории, уже в древние времена жители Волыни и Мурома — это разные народы. Грушевский всех славян, живших по Днестру и по Днепру, предлагает называть украинцами. Поначалу он, правда, осторожно писал: «Конечно, в IX–X веках не существовало украинской народности в ее вполне сформировавшемся виде, как не существовало и в XII–XIV вв. великоросской или украинской народности в том виде, как мы ее теперь себе представляем». Но потом разошелся и уже Русское государство 10 века смело называл украинским. Украинскими у него стали и все киевские князья — Владимир, Ярослав, Игорь, Святослав. При том, что в те времена, как следует из летописей, слово «оукрайна» имеет только одно значение — граница. Киевские земли и местных жителей он считает одним народом, а жителей Северо-Восточной Руси — другим.