Беги, хватай, целуй - Эми Сон

— Сочини, чтобы он кончил от минета.

— Гм… Но я устала от секса. Чего мне действительно хотелось — так это взять его в рот. Я слезла с парня, взяла пенис обеими руками, потом наклонилась, открыла рот и плотно прижалась губами к кончику. Я старалась не задеть его зубами, чтобы случайно не укусить. Я очень-очень глубоко засунула его себе в рот и стала забавляться с малюсенькой выпуклостью у самого основания, прямо под яичками, нажимая на это место языком…

— М-м-м-м-м.

— У меня возникло такое ощущение, что мой партнер скоро кончит. Или я ошибалась?

— Думаю, нет.

— Итак, я неустанно трудилась над его органом — лизала, целовала, все время теребила яички! Я почувствовала, как он начинает дрожать и вибрировать. Его пенис сделался твердым, как моя спина, и вдруг начал извергать теплейшую сперму…

— Ухты!

— Сперму теплую, как суп…

— У-х-х-х!

— И она потекла мне прямо в горло — такая сладкая и приятная.

— А-а-а-а-а-а-х!

Он замолчал.

— Ну и как? — спросила я.

— Запиши на мой счет.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. Себя ты тоже ублажала?

— Нет, Чарлтон. Для меня это был скорее… артистический оргазм. Увидимся в пятницу.

На следующее утро, придя на работу, я написала стенограмму телефонного секса, держа блокнот на коленях — все, что смогла вспомнить. Я понимала, что это нельзя печатать на компьютере: кто знает, что может в конце вылезти на жестком диске фирмы, если у них тут все автоматически сохраняется. В тот момент, когда я дошла до середины фразы про «девчушку, затеявшую возню с папочкой», из своего кабинета внезапно вышла Крыса, и мне пришлось рывком задвинуть свой вращающийся стул под стол, чтобы она не застукала меня за недозволенным занятием.

С тех самых пор, как мне предложили вести колонку, я немного нервничала, опасаясь, что начальница узнает и уволит меня. Но Нью-Йорк тем и хорош, что на самом деле — это тысяча разных городов. Каждый человек живет в своем обособленном мире, и эти миры почти никогда не пересекаются. Средней руки управляющий корпорации не станет читать бесплатную еженедельную газету, если только он не большой оригинал, а я никогда не сомневалась в том, что Крыса на сто процентов ординарна.

В пятницу вечером я надела белый блестящий топик с бахромой из коллекции французской моды и узкие красные брюки-дудочки. Должна признаться, я осталась довольна собственной внешностью. Из-за того что блузка была бахромчатой, я выглядела тоньше, а брючки обтягивали мой зад в стиле стильных девчонок 1950-х годов.

Спектакль Чарлтона рассказывал о семье фанатов Элвиса, живущей в парке, в автоприцепе. Чарлтон играл папочку. Едва он вышел на сцену своей вальяжной походкой (а он играл босяка — с сильно заросшим лицом, почерневшими зубами и комком жевательного табака во рту), я пришла в небывалое возбуждение. Если уж мужчина-актер становится для вас идолом, то это серьезно.

После спектакля я пошла в гримерную. Чарлтон стоял перед зеркалом без рубашки, стирая с лица гигиенической салфеткой фальшивую щетину. Грудные мышцы у него просто выпирали, но волосы на груди не росли.

— Привет, Ройалтон, — сказала я.

Обернувшись, Чарлтон окинул меня оценивающим взглядом с головы до ног.

— Прекрасно выглядишь, — сказал он.

Покоривший меня актер мог того и гляди стать моей игрушкой.

Мы доехали на такси до Вест-Виллидж, где устраивалась вечеринка, схватили по пиву и, протиснувшись сквозь толпу, уселись рядышком на кушетке.

— Правда здорово увидеться снова, Чарлтон? — начала я. — Я часто тебя вспоминала за прошедшие годы.

— Да ну? — Прищурив глаза, он придвинулся ближе.

— Угу. Ты мне страшно нравился, когда мы ставили «Долгое путешествие». Но я боялась даже флиртовать с тобой, потому что слыхала, что Виктория невероятно ревнива.

— Так и есть. Это одна из причин нашего разрыва.

— Когда вы расстались?

— Через несколько месяцев после выпуска.

— А с тех пор были у тебя серьезные отношения?

— Пару раз были, но все быстро закончилось. А ты? Встречаешься с кем-нибудь?

— Разумеется, нет. Я веду колонку о сексе, забыл, что ли?

Чарлтон откинулся на спинку кушетки, склонил голову набок и сказал:

— Меня не удивляет, что ты занимаешься таким делом. Есть в тебе нечто такое, что вызывает у мужиков желание мастурбировать, когда ты рядом.

— Что-что ты сказал?

— В тебе есть нечто, вызывающее у мужиков желание мастурбировать.

Он был прав — то есть мой опыт доказывал его правоту, — но ни один парень до сих пор не заявлял этого столь дерзко и нагло.

— Господи Иисусе! — завопила я.

— Что такое?

— Необязательно говорить это вслух, даже если ты действительно так думаешь! Ты должен был сказать мне: «Есть в тебе нечто такое, что заставляет мужчин в тебя влюбляться».

— Я в тебя не влюблен, — сказал Чарлтон. — Но мне и вправду хочется кончить. У меня сейчас такая эрекция. Тут есть задний двор. Не хочешь спуститься туда со мной?

Он был груб, похотлив и не умел вести себя в обществе — паршивый материал для бойфренда, но идеальный — для колонки. Как там говорил Вольтер: «Единожды философ, дважды — извращенец»? Что плохого в том, чтобы немного, по взаимному соглашению, доставить друг другу удовольствие? Я ведь его хотела. Так что вряд ли останусь ни с чем.

Я спустилась за Чарлтоном по ступенькам, и мы обошли дом сзади. Там стояла скамейка для пикника, которую мы оседлали, усевшись лицом друг к другу. Он обхватил мою шею ладонями и наклонился ко мне с приоткрытым ртом. Я думала, что Чарлтон классно целуется, но ошиблась. Поцелуй оказался приторным и не очень влажным. Я обняла его руками за спину, ощутив мускулы. Он просунул руку мне сзади под блузку и в один миг расстегнул бюстгальтер. Я почувствовала себя Сьюзан Сарандон рядом с Кевином Костнером. Это было классно. Когда заводишься, а парень не может расстегнуть твой лифчик, это здорово опускает. Чарлтон поднял лифчик наверх и, погладив мои груди, вздохнул.

— Надеюсь, они тебе нравятся, — сказала я. — Они настоящие.

— Не сомневаюсь, — откликнулся он. Повозившись с его ширинкой, я высвободила пенис. Он был твердым и гладким, совсем как его грудь. Чарлтон расстегнул молнию на моих брюках и просунул руку мне в трусики. Было здорово, но никак не получался нужный угол, потому что на мне были брюки и я сидела на скамейке.

— Ну и чего бы ты от меня хотел? — прошептала я, прижимая другой его ладонью пенис.

— Сделай мне минет! — Ничего себе заявление.

— А еще?

— Позволь мне потереться о твои сиськи! — Он попытался запихнуть между ними пенис, но в этот момент какой-то подвыпивший парень из числа приглашенных на вечеринку, спотыкаясь, приблизился к нам, и мне пришлось высвободиться. Когда парень отошел, я наклонилась к Чарлтону и прошептала: