Я и мой летучий мышь - Ольга Мяхар

А? Ошарашенно смотрю на затылок. Блин, даже затылок у него страшно высокомерный.

— Нет. Почему? Я о другом.

Граф скрипнул зубами, но промолчал.

— В смысле можно задать вопрос? Ну… я… мне… ты спишь, что ли?

— НЕТ!!!

Охранник подскочил и спросонья швырнул пару звездочек в костер. Те сверкнули в пламени и остались там лежать.

— Гхыр! — выругался несчастный и лег.

А мне… было страшно неудобно спрашивать василиска о чувствах, пока кто-то еще не спит. И Пых проснулся — удивленно вертит головой по сторонам и спрашивает, напали ли на нас и сколько их было?

— Мало. Спи.

— Все мертвы? — капризно.

— Все. Спи.

— Ну тогда ладно.

Полчаса… Я ждала полчаса, пока не удостоверилась, что все точно спят. Особенно Пых.

Смотрю на спину василиска и осторожно тыкаю в нее пальцем. Потом еще раз… и еще.

— Если решила меня проткнуть, сделай это быстро. Я не буду терпеть это часами.

— Ой, прости. Я просто… надеялась, что ты не спишь.

— Тебе повезло. Я уже не сплю. Спрашивай.

Радостно улыбаюсь.

— Я… мне… понимаешь…

— Быстрее. Скоро рассвет, а мне пока не посчастливилось увидеть даже первый сон.

— Ну это не тот вопрос, который можно вот так в лоб задать, тем более тебе.

— У меня что-то с прической?

— При чем тут прическа?

— Ты весь вечер смотрела на мои волосы.

Это оттого, что каждый раз, как он поднимал на меня взгляд, я тут же отводила свои глаза и старательно глядела поверх его головы.

— Не совсем волосы…

— У меня что, лысина появилась? — удивленно.

— Я не о том! Ты меня любишь?

Пауза.

Затаив дыхание, жду ответа.

— То есть ты два раза будила меня, чтобы спросить, испытываю ли я к тебе теплые чувства?

Думаю. Как все сложно.

— Да.

— Нет. Это все?

— А если я тебя поцелую?

Куда меня несет? Впрочем, хуже не будет. Да и мышь сказал… Но тут он явно ошибся! Граф не может быть в меня влюблен. Вон и сам так сказал.

— Куда?

Мое воображение застопорило, отказываясь показывать варианты. Я, кажется, тупею на глазах.

— А куда можно?

В этот раз василиск молчал куда дольше, видимо, обдумывал ответ.

— А куда ты хочешь?

Кажется, тупею тут не только я.

— Ну… я бы в губы чмокнула. Или куда-нибудь еще. Куда скажешь…

— Опасное предложение. Могу ведь и сказать.

— Ну… — Я невольно краснею.

— А чего ты вдруг надумала меня поцеловать? Это такое своеобразное извинение, или ты ставишь какие-то эксперименты?

— Эксперименты?

— Снижаешь бдительность, чтобы я снял заклятие и дал тебе сбежать.

— А ты можешь?

— Нет. И поэтому советую успокоиться и уснуть наконец.

Напряженно соплю, расстроенная до глубины души.

— И все равно я тебя поцелую!

Василиск тяжело вздохнул.

— Вы там быстрей, что ли, определяйтесь, кто кого и куда целует. Спать же невозможно, — подал голос один из охранников. — А то нам завтра чью-то шкуру, возможно, придется спасать.

— Простите! — вспыхнула я.

— Сволочи, такую сцену испортили! — возмутился Пых.

— Я бы его все равно убил, если б он попытался, — тихо прокомментировал Кэрт.

Медленно поворачиваю к нему голову и вижу белоснежную улыбку на темном лице.

— А тут что, никто не спит?

— Я сплю, — фыркнул василиск и попытался отползти от меня. Охранник, на которого он наполз, взвыл.

Пришлось графу вернуться обратно на свое место — ко мне под бок, и там и уснуть.

Глава 13

Вставала я… с трудом. Голова раскалывалась, в памяти зияла огромная дыра и сильно тошнило. Сижу, мрачно оглядываясь по сторонам и мечтая о кувшине с водой. Где моя сума?

Натыкаюсь взглядом на Кэрта.

— А ты здесь что забыл? Ты ж вроде бы ушел… чтобы поесть, кажется.

— Все-таки пришла в себя. — Он улыбнулся и коснулся ладонью моего лба, жар его кожи приятно согревал.

Закрываю глаза и утыкаюсь в его руку, как в подушку.

— Больше целоваться не тянет?

Открываю глаза и удивленно на него смотрю.

— Ты вчера пыталась поцеловать сначала меня, потом василиска. Но так никого и не поцеловала. Жаль.

Кажется, у меня на затылке волосы шевелятся. Кошусь на василиска, отлипая от руки Кэрта. Граф деловито разводит костер, даже и не думая смотреть в мою сторону.

— И… как он отреагировал?

— А моя реакция тебе не интересна?

Удивленно смотрю на Кэрта. С огоньком в глазах и усмешкой, притаившейся в уголках губ, он напоминал сытого хищника, наблюдающего за зайцем. Странно, раньше он вроде бы был более замкнутым. На контакт не шел. Что я вообще вчера натворила? И почему ничего не помню?!

— О, ты проснулась! — Ко мне прилетел мышь и радостно плюхнулся на колени.

Вот кто мне все объяснит!

— Что вчера было?

Пых поднял мордочку и вопросительно посмотрел мне в глаза.

— Хочешь сказать, что ты ничего не помнишь?

— Нет. У меня, кажется, потеря памяти… или вроде того.

— Это, наверное, действие врат. — Кэрт лег рядом со мной и заложил руки за голову. — Чем выше доза алкоголя в крови того, кто их пересекает, тем сильнее они влияют на разум. Так что тебе еще повезло.

Хмуро смотрю на него.

— То есть вчера это была не ты, а ты под кайфом? — спросил мышь.

— Да, наверное. А что было-то?

— Да ничего особенного, — почесывая затылок и ерзая на коленях. — Ты просто призналась этим двоим в любви и требовала поцелуя. Особенно тебя раздосадовал граф — он всю ночь отпихивался от твоих объятий и обещал оторвать голову собственноручно, если не отстанешь.

Голос у Пыха был монотонным и грустным. Я задумчиво смотрю на напряженную спину василиска, активно ковыряющегося в костре.

— И… что потом? Он таки меня не убил?

— Устал сильно. Да и ты так трогательно его обняла… — вытирая лапкой глазки и свесив уши в разные стороны, сказал мышь. Выглядел Пых при этом умилительно. — Что он покорился судьбе и заснул так.

— Ясно. — Мучительно вздыхаю, встаю.

— Эй, ты куда?

Перекладываю мыша на грудь Кэрта и поворачиваюсь к костру.

— Извиняться, куда же еще. Не хочу, чтобы после задания он мне голову сразу оторвал.

— А… Ну-ну. Желаю удачи.

Фыркаю и храбро иду к графу. Надеюсь, его гордости досталось не так сильно, как расписал мышь. А иначе он уже тихо меня ненавидит.

— Кх-кх… кхм!.. кх!

— Что?

— Я… я отошла от алкоголя.

— Ты вчера еще и пила?

— Нет. Но Кэрт сказал, что это действие того, что я выпила в кофейне, плюс переход через врата, и прошло все только сейчас.