Прекрасная Отеро - Кармен Посадас

Следует напомнить, что до 1955 года, когда ей было уже за восемьдесят, Каролина Отеро отказывалась признавать свое галисийское происхождение: она всегда говорила, что родом из Андалусии, и в таком образе, с кастаньетами и возгласом «oie», появилась на сцене Буэнос-Айреса. Однако в тот момент находившийся среди публики эмигрант Пепе Симон, родом из Вальги, стал посреди выступления приветствовать свою землячку, называя ее по прозвищу Кордейрана,[55] как принято было у жителей Вальги.

Услышав эти возгласы и увидев, от кого они исходили, Белла побледнела и, прекратив выступление, закричала со сцены: «Задержите этого человека! Ради Бога, задержите его!» Разразился такой скандал, что потребовалось вмешательство полиции: Каролина в смятении покинула театр и исчезла из столицы, заявив, что не появится на сцене, пока этот хулиган не будет задержан.

Никто точно не знает, что именно так разозлило Каролину. Возможно, она просто испугалась, что ее земляк выдаст ее галисийское происхождение, но даже для Отеро это была слишком бурная реакция. Галисийские биографы Каролины предполагают, что она, должно быть, спутала незадачливого Пепе Симона с другим человеком, а именно Конайнасом, или Венансио Ромеро, – ее насильником, который уехал в Южную Америку, чтобы избежать наказания. Читатели могут сами выбрать, какому объяснению верить, а я лишь добавлю, что Пепе Симон находился под арестом в течение нескольких дней, после чего был отпущен на свободу с условием не приближаться ни к театру, ни к гостинице сеньориты, пока она не уедет в Европу.

1902 год: Любовь на высоте 1200 метров

Эта история, несомненно, доставившая невероятное наслаждение Эльзе Максвелл, свидетельствует как о бесстрашии Каролины, так и о ее желании затмить своих соперниц, число которых в то время (к 1902 году) пополнилось Клео де Мерод и мадемуазелью Пресль, тогда как на горизонте уже вырисовывалась загадочная Мата Хари.

Этот опыт воздухоплавания приобрел огромную известность и был описан прессой всего мира. Полет на воздушном шаре – действо новое и опасное для того времени, символ столь популярного в начале века «прогресса». «Белла Отеро в роли аэронавта», – гласил газетный заголовок, и ниже отмечалось, что с тех пор, как братья Монгольфье запустили в воздух свой шар с корзиной для смельчаков-испытателей, немногие отваживались испробовать это ненадежное средство передвижения. Такие серьезные издания, как «Пари суар» и нью-йоркская газета «Уорлд», дважды писали о полетах Беллы. В первый раз она поднялась в воздух с двумя другими смельчаками и собрала множество журналистов, чтобы они описали, как «Белла Отеро поднялась вчера на шаре на высоту 1200 метров. Это было незабываемое зрелище». Второй полет, состоявшийся близ Рюэля, оказался еще более эффектным. На этот раз спутником Каролины был красивый барон Лепик, и шар пробыл в воздухе около четырех часов. «Я потрясена, – призналась Каролина ждавшим внизу журналистам, – это действительно непередаваемое ощущение». Годы спустя она открыла и некоторые другие подробности этого необычного путешествия: «Мы с Лепиком посмотрели за борт и увидели, как люди становятся все меньше и меньше. […] Мир исчезал из наших глаз, и тогда, не сказав друг другу ни слова, мы с бароном, будто безумные, занялись любовью. – Ностальгический вздох. – Я думаю, – добавила Каролина, – что это должна испытать каждая женщина».

1903 год: Скандал в «Комеди Франсез»

Вполне вероятно, что Эльза Максвелл рассказывала Харпо Марксу и эту историю, потому что в свое время она очень шумно обсуждалась в прессе. В 1903 году, несмотря на то что тридцатипятилетняя Отеро сохраняла былую красоту, некоторые ядовитые языки уже начали злословить в ее адрес. В «La Petite Bleue» появилась статья, намекавшая на необходимость организовать сбор пожертвований, чтобы поместить «старушку Отеро» в дом для престарелых близ Монмартра. Кроме того, автор статьи называл Каролину ветхим памятником, увешанным драгоценностями, и советовал ей «беречься в этом возрасте, чтобы не простудиться на сцене, где всегда много сквозняков». Как нередко случается, этого было достаточно, чтобы некоторые зрители, подхватив издевку, стали встречать Каролину криками «Здравствуй, бабушка!» и бросать ей монетки – в качестве пожертвований для оплаты ее пребывания в доме престарелых. Сначала Белла реагировала на это в соответствии со своим характером: сыпала проклятиями, угрожала, даже подавала в суд, но это была всего лишь спонтанная реакция. Потом, взвесив все спокойнее, Каролина придумала достойный способ мести, предпочтительный для любого артиста: доказать новым триумфом, что ей до сих пор нет равных в ее искусстве. Ради этого Белле пришлось на несколько месяцев отказаться от казино. В ее характере была еще одна черта, почти равная по силе азартности, – гордость. Именно благодаря гордости ей удалось вернуть себе былую славу блестящим выступлением. Эта «ставка», как выразилась Каролина, оказалась выигрышной. Даже негативно настроенная газета положительно отозвалась о ее мартовском выступлении в «Сирк д'Эте»:

«Каролина исполнила чувственное кадисское танго, качая андалусскими бедрами, демонстрируя грудь и сверкая завораживающими глазами».

Ситуация была спасена, и фотография торжествующе улыбающейся Беллы Отеро вновь появилась на почтовых открытках и спичечных коробках. После этого она стала героиней шумного скандала, разразившегося вовсе не по ее воле. Случилось так, что в мае этого года Берти, тогда уже король Англии Эдуард VII, приехал в Париж, но не затем, чтобы навестить свою старую знакомую, а с официальным визитом к президенту Эмилю Лубе. В его честь было организовано специальное представление в «Комеди Франсез», куда допускались не только послы, политики и почетные гости, но и все, кто мог позволить себе купить билет по невероятно высокой цене. Каролина, никогда не упускавшая случая показаться в высшем свете, заказала себе хорошее место в партере, чтобы находиться неподалеку от великого князя Николая Николаевича и своего друга Берти. По словам Беллы, он даже подмигнул ей (чему вполне, можно поверить, имея представление о личности Эдуарда). Поднялся занавес, оркестр заиграл первые аккорды, как вдруг господин из президентской ложи сделал «повелительный знак дирижеру и, подойдя к даме в великолепных драгоценностях, сидевшей в партере, прошептал ей что-то на ухо. Женщина вздрогнула, покраснела от гнева и, торопливо зашагав по центральному проходу под удивленными взорами знавшей ее публики, покинула театр. Это была Белла Отеро».

Так рассказала эту историю нью-йоркская газета «Уорлд». По словам же самой героини, она вовсе не почувствовала себя униженной, скорее удивленной: «Я насмешливо посмотрела на того человека, рассмеялась и отправилась обратно в кассу, чтобы мне вернули деньги». Однако некоторые присутствовавшие при этом инциденте утверждают, что Каролина выглядела униженной. Как бы то ни было, к счастью для Беллы, этот эпизод многих возмутил, и на следующий день вся французская пресса выступила на ее стороне. Президент Лубе был подвергнут всеобщему осуждению, а некоторые даже предсказывали падение правительства, потому что «подобное оскорбление женщины, единственное преступление которой – ее красота, просто возмутительно. Если бы ответственные за организацию заранее запретили свободно приобретать билеты, эту ситуацию еще можно было понять. Но выгонять даму с ее законного места несправедливо, хотя ее красота и представляла обидный контраст для сидевшей рядом с ней супруги депутата-ради кала».

Инцидент стал причиной оживленной полемики, толков и пересудов: эта галантная защита французами дамы на некоторое время даже заслонила самый громкий скандал тех лет – дело Дрейфуса. Нужно ли говорить, что в результате популярность Беллы выросла еще больше, в особенности после публикации в газете «Провансаль» комментария Берти по поводу случившегося скандала. «Это было слишком жестоко, – сказал король и, расхохотавшись, добавил: – Ведь всем известно, что я ничего не имею против танцовщиц».

1907 год: Морис Шевалье. Неудача

Каролина Отеро всегда любила рассказывать о своих экстравагантных любовных похождениях, желая разрушить сложившееся о ней представление как о холодной женщине, благосклонной лишь к миллионерам и монархам. Потому стали известны столь любопытные ее приключения, как, например, история с близнецами Марко – дуэтом артистов кабаре, состоявшим из двухметрового Джеймса и его брата Дитриха, всего метр двадцать ростом. По словам Беллы, она провела первую ночь с Дитрихом, который «проявил себя великолепно, несмотря на карликовый рост». Не желая ранить самолюбие другого брата, на следующую ночь она пригласила Джеймса. «Тогда я узнала, что они вовсе не близнецы и даже не братья, – а они были мужем и женой. Верзила выступал в роли женщины, и они обманывали публику уже целых двадцать лет. Госпожа Маркс[56] была очень толерантна и гордилась своим мужем, – заключила Каролина, довольная тем, что добавила своему образу еще больше экстравагантности, – и, надо сказать, она права: Дитрих действительно был настоящим мужчиной».