Золотой Лис - Уилбур Смит

Сисеро кивнул.

— Продолжайте, — потребовал он.

И Рамон все так же спокойно и сдержанно за пять минут изложил ему свой план. Сисеро слушал, не перебивая, но в конце концов скрепя сердце вынужден был признать, что план безукоризнен. Уже в который раз за последнее время подумал, что, кажется, оставляет свой отдел в надежных руках, несмотря на первоначальное предубеждение, которое испытывал к преемнику.

— Ну что ж, — прошептал он напоследок. — Я даю согласие на эту операцию. И согласно вашему предложению я лично прослежу за развитием ситуации на месте. — Сисеро сложил газету и встал, ибо вагон, шурша обитыми резиной колесами, уже подъезжал к станции на площади Бастилии.

Когда двери открылись, он вышел на платформу и, не оглядываясь, зашагал прочь.

* * *

Извещение из Лондонского университета пришло в тот же день, сразу после отъезда Рамона. Это было срочное письмо в конверте, на котором красовался университетский герб.

«Ректор Лондонского университета и весь его учебно-преподавательский состав имеют честь поздравить Изабеллу Кортни с присвоением ей степени доктора философии нашего университета».

Изабелла немедленно позвонила в Велтевреден. Между Малагой и Кейптауном разница во времени была незначительна, и Шаса только что вернулся после игры в поло. Он даже не успел еще снять сапоги и бриджи и разговаривал с ней из кабинета на первом этаже, двустворчатые окна которого выходили прямо на игровое поле.

— Ох, и ни фига себе! — воскликнул он, когда она сообщила эту новость. Подобная, мягко говоря, нехарактерная для него реакция свидетельствовала о том, что отец доволен сверх всякой меры. — И когда же состоится торжественная церемония, моя дорогая?

— В июне или июле, не раньше. Мне придется задержаться здесь до этого времени. — Это был тот самый предлог, в котором она нуждалась.

— Ну разумеется, — с готовностью согласился Шаса. — Я обязательно приеду на церемонию.

— Ой, па, ведь это так далеко.

— Не мелите чепухи, доктор Кортни, я ни за что на свете не соглашусь пропустить такое событие. Думаю, что и твоя бабушка захочет ко мне присоединиться. — Как ни странно, но подобная перспектива не слишком ее встревожила. Ей вдруг пришло в голову, что это могло бы стать идеальной возможностью познакомить отца и бабушку с Районом и Никки. Ибо, помимо всего прочего, Сантэн Кортни-Малькомесс, оторванная от родной почвы, уже не представляла собой столь устрашающего явления, каким была, царствуя среди великолепия и незыблемых традиций Велтевредена.

Больше всего на свете в эту минуту Изабелле хотелось поделиться радостью своего успеха с Районом, но в тот вечер он так и не позвонил; не позвонил и на следующий день. К утру в четверг она уже буквально сходила с ума от беспокойства. Это было так не похоже на Рамона; обычно, когда они разлучались, он звонил ей каждый день.

Когда телефон, наконец, зазвонил, она была в крохотной кухоньке, где яростно спорила с Адрой по поводу того, сколько головок чеснока следовало положить в паэллу.

— Дай тебе волю, ты бы впрыскивала эту отраву себе в вены, — отчитывала она ее на уже достаточно беглом испанском.

— Мы готовим паэллу, а не ирландское рагу. — Адра стойко защищалась, но в этот момент раздался долгожданный телефонный звонок, Изабелла со звоном уронила ложку и бросилась к телефону, опрокинув по дороге стул в прихожей.

— Рамон, любимый, я так волновалась. Почему ты так долго не звонил?

— Прости меня, пожалуйста, Белла, — звуки его голоса, такие глубокие и мелодичные, сразу подействовали на нее успокаивающе, и ее собственный голос превратился в довольное мурлыкание.

— Ты все еще любишь меня?

— Прилетай в Париж, и я это тебе докажу.

— Когда?

— Сию минуту. Я заказал тебе билет на одиннадцатый рейс «Эр Франс». Билет ждет тебя в аэропорту. В два часа ты уже будешь здесь.

— А где мы встретимся?

— В «Плаза Атене». Я снял там номер.

— Рамон, любимый, ты меня совсем избалуешь.

— Ровно настолько, насколько ты этого заслуживаешь. Она тут же помчалась в аэропорт. Однако вылет рейса «Эр Франс» был задержан на целых сорок минут. К тому же парижские носильщики в этот день работали «по правилам», так что Изабелла проторчала у багажного транспортера почти час и уже готова была лопнуть от злости, когда ее саквояж соизволил, наконец, неторопливо прибыть в ее распоряжение. Такси остановилось на Авеню Монталь перед элегантным фасадом «Плаза Атене» с алыми карнизами уже в шестом часу вечера.

Она подумала, что Рамон, скорее всего, будет ждать ее в сверкающем зеркалами мраморном холле, и, войдя через вращающиеся стеклянные двери, быстро огляделась по сторонам. В холле его не было. Она не обратила никакого внимания на сухопарую фигуру, расположившуюся в одном из позолоченных, обитых парчой кресел напротив регистрационной стойки. Человек в кресле приподнял свою совершенно седую голову и с минуту разглядывал ее странно безжизненными, черными, как смоль, глазами. Затем с усилием откашлялся и вновь переключил свое внимание на газету, которую читал до ее появления.

Изабелла решительным шагом направилась к регистрационной стойке.

— У вас остановился маркиз де Сантьяго-и-Мачадо. Я его жена.

— Одну минуту, мадам. — Консьерж в униформе тщательно просмотрел список гостей, недоуменно покачал головой и вновь взглянул на начало списка.

— Прошу прощения, маркиза. В настоящий момент маркиз у нас не проживает.

— Возможно, он зарегистрировался как месье Мачадо.

— Боюсь, что нет. Этой фамилии нет в списке. Изабелла ничего не могла понять.

— Это очень странно. Я разговаривала с ним только сегодня утром.

— Я еще раз все проверю. — Консьерж отошел на минуту, чтобы проконсультироваться с администратором, и тут же вернулся. — К сожалению, ваш муж у нас не останавливался и не заказывал номер.

— Наверное, он где-то задержался, — Изабелла постаралась скрыть свое беспокойство. — Найдется ли у вас номер для меня?

— Отель переполнен. — Консьерж огорченно развел руками. — Весна, понимаете ли. Я просто в отчаянии, маркиза. Сейчас в Париже яблоку негде упасть.

— Он наверняка скоро приедет, — оптимистично заявила Изабелла. — Я могу подождать своего мужа на галерее?

— Разумеется, маркиза. Официант принесет вам кофе и любые напитки, какие вы пожелаете. А носильщик присмотрит за вашими вещами.

Когда она направилась в сторону длинной галереи, служащей модным местом встречи для всего парижского бомонда в эти вечерние часы, седой джентльмен поднялся со своего кресла. Он двигался с немалым трудом, походкой слабого, больного старика, но Изабелла в охватившей ее панике даже не посмотрела в его сторону. Сисеро, а это был именно он, вышел на улицу, швейцар остановил для него такси, и оно поехало на улицу Гренель. Он прошел пешком квартал до советского посольства; охранник, дежуривший в подъезде, узнал его и открыл перед ним дверь.