Течения Алькионы - Брайан Стеблфорд

В частности, вы знаете, что мы убили Алахака. Это из-за нас он так спешил. Он мог легко опередить "Карадок". Но не нас. Мы вынудили его потерпеть неудачу в его миссии. Это наша вина, что он не закончил свою работу. Я не предполагаю, что из-за этого мы в долгу перед ним. Вы не можете представить, что он никогда не существовал. Потому что он был. И мы там были, когда он умирал.

Я не собираюсь убеждать вас в том, что у Алахака были основания. Это были его личные причины, как чужака. Для вас они ничего не значат, и мне он о них ничего не сказал. Но я делаю вам предложение. Мы можем помешать этому трюку Шарло. Мы можем отшлепать "Карадок" и дать всем шанс позлорадствовать над ними. Но в то же время мы можем выполнить волю Алахака. Мы можем сделать то, что он хотел сделать...

Так что же мы сделаем? - я умолк.

- Это зависит от многого, - ответил дель Арко. - Все это звучит вовсе не так благозвучно, чтобы за это браться. Вы пытаетесь меня подкупить. Что же мы должны сделать в этом классическом дуплете?

Я скривил губы.

- На "Потерянной Звезде" есть груз. Я хочу его сжечь. Даже малейшие его следы. И затем я хочу, чтобы вы поддержали мою версию, что его никогда не существовало. Все это было мифом. Вымыслом.

- И что это за груз? - в его голосе были нотки, предполагавшие, что он все еще подозревает подвох.

- Книги. Книги чужаков.

Он кивнул. - И вы хотите сказать, что у чужаков существуют основания, чтобы его сжечь?

- Да, - согласился я. - Но кое-что я вам скажу: - Первое: книги содержат научно-техническую информацию, которая не представляет ценности для Новой Александрии. Второе: тайна, которую я хочу сохранить, совершенно безвредна. По человеческим меркам она практически не имеет смысла. Мы никому не повредим, уничтожив этот груз, а поможем этим многим людям на Хоре.

- У меня есть время обдумать все это? - спросил он.

- Несомненно.

- Уберите куда-нибудь оружие.

Я сунул пистолеты за пояс. Затем сел и начал ждать. Прошло несколько минут, а он все никак не мог решиться.

- Далеко не очевидно, что этот груз существует, - отметил я. - Никто, кроме нас не может этого подтвердить.

- Вы просите меня взвалить всю ответственность на вас.

- Верно, - согласился я.

- Что вы будете делать, если я откажусь вам помогать?

- Все равно сожгу книги.

- И меня с ними?

- Нет. Я возьму вас домой и, надеюсь, по пути вы измените свое мнение.

- А если нет?

- Тогда Титус Шарло будет весьма сердит. На нас обоих. Но я не Титус Шарло. Я не хожу по трупам. У вас есть выбор. Если вы не хотите помогать мне, то я сделаю это сам.

Затем я выпрямил пальцы и сел. Я знал, что победил. Если бы кто-то обвинил меня в грабеже, я указал бы на дель Арко. Уж у меня нашлись бы слова, чтобы сказать, куда им следует направиться. Но Ник дель Арко прекрасный человек. Людям он нравился. Он был прекрасным потому, что хотел нравиться людям. Даже мне. Если он думал, что мог завоевать мое расположение, сделав теперь мне одолжение, то в этом он преуспел. Такие вещи, как правило, срабатывают. У всех нас есть человеческие слабости.

- Отлично, - наконец сказал он. - Давайте спалим их. Вы меня убедили.

Логически, у нас было оправдание того, что мы собирались совершить.

- Да, сэр, - сказал я.

- Можете звать меня Ник, - сардонически заметил он.

- Ладно, - пробормотал я. - Теперь мы друзья.

23

- Ты ведь не хотел меня использовать таким же образом, правда? сказал он, когда мы скармливали книги огню в двигательной камере. Оставил меня в джунглях и заварил люк на входе.

- Проще было бы, если бы ты заблудился.

- А как бы ты сохранил пепел, оставшийся от меня?

- Прикрыл бы плотнее двигательную камеру и заявил бы, что там все сгорело.

- А как быть с замерами? - сказал он, указывая на счетчик радиации.

Я ухмыльнулся.

- К тому времени, как я закончил бы, камера вряд ли оставалась бы теплой.

- С этими атомами люди получили болезненное послание, прокомментировал он.

Я продолжал таскать содержимое хранилища в двигательную камеру. В целях безопасности я решил сжигать все там. На случай, если "Карадок" все же доберется сюда. Лучшее место, чтобы спрятать деревья, - это лес. Лучший способ скрыть следы огня - это смешать новый пепел со старым. Когда "Потерянная Звезда" приземлилась, ее двигатель вышел из строя, так же, как и двигатель "Гимнии". Этот путь внушал доверие.

- Знаешь, - сказал дель Арко. Теперь, когда мы были в одной команде, он стал очень говорлив. - Я не новоалександриец, но я признал их путь мышления. Полагаю, что сожжение книг - это худшее преступление, которое мы могли совершить.

- Обстоятельства, - сказал я, - иногда они изменяются.

- Обстоятельства, кажется, никогда не меняют тебя.

- Еще как, - возразил я.

- У тебя всегда один и тот же путь - возникает такое впечатление.

- Ха, - сказал я. - И что же это за путь такой?

- Неприкасаемого для людей. Изолированного. Отчужденного. И ты все время пытаешься сохранить его, как бы ни менялись обстоятельства.

- Я вовсе не пытаюсь следовать этому пути, вовсе нет. Нельзя быть иным, если вести мой образ жизни. Если чужие миры настигли тебя, то ты наполовину мертв. Во всяком случае, уж точно посажен на прикол. Все время необходимо быть начеку. Лэпторн говорил, что у меня нет души.

- Я не говорю о том, что тебя настигли чужие миры, - сказал он, когда мы без устали передавали книги из рук в руки. - Я говорю о людях. Ты не сближаешься с ними.

- В чем же отличие? - воспротивился я. - Чужаки - это чужаки. Люди чужие мне.

- Но ты же тоже человек.

- Да, так говорят.

- Но ты не можешь отчуждаться от себя.

- Посмотрим, - сказал я. - Что за прок от этого? Только из-за того, что у нас впервые одна цель, нет оснований для того, чтобы ты принимался спасать мою душу от отчаяния. - Я излишне громко произнес последнее для усиления, но он принял это надлежащим образом. Он был нормальным мужиком.

Он пожал плечами.

- Ты противоречишь самому себе. Ты выдал мне длинный спич о пренебрежении Титуса Шарло своим экипажем, но сам ты признаешься в полном пренебрежении ко всем.

- Я отметил пренебрежение Титуса Шарло жизнями его экипажа, - сказал я. - Вовсе не отсутствием любви и великодушия. Чем меньше Шарло беспокоится о состоянии моего рассудка, тем больше мне это нравится. Это мое здоровое состояние, и мне не нравится подвергать себя опасности.

- Ты на самом деле считаешь, что в этом большое отличие?

- Ну ладно, хорошо, - сказал я, насторожившийся и неподвижный. Я действительно испытываю терпение. Как, впрочем, и понимание, и веру в человеческую природу. - Может быть, я ничем не лучше Титуса Шарло. Я на это не претендовал. Все, что я сказал, - это правда, не так ли?