Бретер на вес золота - Дмитрий Евдокимов

— Дамы и господа! Шевалье Орлов собственной персоной!

Реакция присутствующих меня поразила. Отсалютовав мне шпагами, фехтовальщики сотрясли воздух троекратным «ура!», чем окончательно смутили мою не любящую выставляться напоказ натуру. Заметив мое состояние, хозяин заведения пришел на выручку:

— Господа, продолжайте в том же духе! У нас с месье Орловым деловой разговор!

Д' Эферон увлек меня за собой в дальний конец зала, где виднелась небольшая дверь в подсобные помещения. Проходя сквозь ряды посетителей фехтовального зала, я ловил на себе взгляды. Восторженно-ликующие у одних и сомнительно-вопросительные у других. «Что, черт возьми, здесь происходит?» — успел подумать я, прежде чем маэстро втащил меня в смежное помещение. Мы прошли по коридору мимо раздевалок, склада амуниции, еще каких-то помещений и стремительно ворвались в личный кабинет Пьера д' Эферона.

Кабинет представлял собой небольшую комнатку, заставленную книжными шкафами. Лишь половина из них была занята собственно книгами. Остальные были завалены большими и маленькими картинами, изображающими сражающихся людей, всевозможными свитками, свертками, обломанными клинками, прорисовками позиций, выпадов и парад. У окна стоял стол, тоже покоящийся под грудами грифельных и чернильных набросков. На верхнем я сумел разглядеть безголовые тела двоих соперников, один из которых только что атаковал, а второй парировал сильной частью клинка. Стрелочками было обозначено, как обороняющийся должен провести рипост в левое предплечье атаковавшего.

Хозяин извлек из внутренних отсеков стола бутылку красного кордобского вина тридцатилетней выдержки и два бокала, налил, уселся в кресло, жестом руки предложив мне занять второе.

— Как вино? — осторожно спросил он, когда я устроился в кресле напротив стола и пригубил из своего бокала.

— Великолепно, сударь. Не часто мне приходится пить такое.

— Да. Чем южнее растет виноград, тем больше в нем сладости, тем лучше выходит из него вино. Я придерживаюсь такого мнения.

— Согласен с вами, месье д' Эферон, однако сладкое любят не все. Один мой друг просто боготворит розовое танийское. Утверждает, что от него лучше работают мозги.

— А, — мой собеседник безнадежно махнул рукой, — по всей видимости, это ваш эльф. Все эльфы помешаны на танийском. Не знаю, что они в нем нашли — их собственные вина еще послаще кордобского будут…

— …Хотя эльфийские владения лежат явно севернее той же Кордобы, — я не удержался от того, чтобы вставить в разговор подвернувшуюся на язык «шпильку».

— Ха-ха! — довольно хохотнул д' Эферон, не проявляя ни тени неудовольствия. — Черт побери, вы правы, друг мой, тысячу раз правы! Никто не знает, как остроухим это удается, но удается!

Несколько минут мы молча смаковали вино. Я делал вид, что разглядываю содержимое книжного шкафа, хотя на самом деле осторожно косился в сторону хозяина. Отрешенный взгляд месье д' Эферона блуждал где-то за моей спиной, в районе входной двери. Наконец он глубоко вздохнул, словно решился на какой-то рискованный шаг, и, отбросив со лба длинную вьющуюся прядь волос, приступил к объяснениям.

— Месье Орлов! Признаться, я с умыслом пригласил вас к себе, вместо того чтобы нанести визит самому. Я хотел, чтобы посмотрели на мой фехтовальный зал, на атмосферу, царящую здесь, на моих учеников и просто посетителей.

Я откинулся на спинку кресла, водрузив ополовиненный бокал на подлокотник. Разговор принимал странный оборот. Того и гляди поступит предложение купить у него школу фехтования. Мне сейчас только дурацких предложений не хватало!

— Ну, — сказал я, видя, что маэстро ждет моей реакции, — я пришел, посмотрел. Увиденным доволен — хороший у вас зал, посетителей предостаточно… Вы, я вижу, постоянно находитесь в творческом поиске, — тут я кивнул на лежащую на столе стопку эскизов, — только вот…

— Только вот не можете понять, при чем здесь вы. Не так ли? — перебил меня мастер фехтования.

— Теряюсь в догадках.

— Месье Орлов, — д' Эферон, по-прежнему глядя мимо меня, сделал неопределенный жест рукой. Было ясно, что слова даются ему с трудом. Я вдруг понял, что маэстро хочет попросить меня о какой-то услуге, причем он не уверен, что может предложить взамен что-то равнозначное, и, как следствие, боится получить отказ.

— Месье Орлов, ваш… э-э… коллектив состоит уже более чем из десяти человек, не так ли? — Я утвердительно кивнул головой, и мой собеседник продолжил: — И вы тренируете своих людей прямо во дворе гостиницы?

— Именно так, сударь.

— А что вы, сударь, скажете, если я предложу вам и вашим людям дважды в неделю без всякой платы посещать мой фехтовальный зал?

Предложение было очень щедрым. Д' Эферон брал за час занятий гораздо дешевле своих основных конкурентов, но все равно, в пересчете на общее количество моих людей, это была внушительная сумма. И каких-нибудь три-четыре месяца назад я бы ухватился за такое предложение обеими руками. Ведь, кроме всего прочего, принадлежность к третьей по значимости фехтовальной школе столицы могла серьезно повысить мое положение в обществе, как раз тогда пребывавшее в наиболее плачевном состоянии.

Но сейчас ситуация изменилась. И дело тут было не в престижности. Слишком уж много работы предстояло проделать и мне и Патрулю в ближайшем будущем. Чересчур быстро расширяется зона нашей ответственности — если уж браться за выполнение поручений де Бюэя, то сегодня же вновь нужно перекраивать график дежурств и срочно проводить дополнительный набор. Благо, что Арчер ведет списки желающих поступить на службу. А утреннее фехтование во дворе «Серебряного оленя» уже стало доброй традицией, отличной разминкой перед службой и способом поднятия уровня мастерства новичков. Заменить эти занятия на фехтование в зале д' Эферона было решительно невозможно. Там все мы вместе, все на виду, а сюда я не смогу докричаться из окна штаб-квартиры, если мне срочно кто-то понадобится.

С другой стороны, и отказываться вроде как не резон — хорошими отношениями с такими людьми, как маэстро д' Эферон, не разбрасываются. Очень даже могут пригодиться. В конце концов, авральный график дежурств через пару-тройку дней должен устаканиться, и тогда ничто не будет мешать свободным от службы патрульным посещать еще и фехтовальный зал. Тем более бесплатно.

Я не спеша сделал несколько глотков вина и повернулся лицом к маэстро.

— Предложение весьма заманчиво, но что вы попросите взамен? — задал я встречный вопрос, глядя прямо в глаза собеседнику.

— Я скажу вам еще кое-что, сударь. Так сказать, дополню свое предложение, — мастер не отвел взгляда, только как-то грустно и устало улыбнулся. — Я приехал в Монтеру шесть лет назад, поставив своей целью создать свою собственную школу фехтования. С тех пор я трудился не покладая рук, каждый прожитый день являлся своеобразной вехой, маленьким шажком вперед. Я набирал учеников, не глядя на их происхождение: лишь бы у них было желание научиться фехтовать, ну, и немного денег. Спустя два года на празднике Королевской Шпаги моя школа заняла третье место после Дюмуа и Надаля. С тех пор отрыв между мною и четвертым-пятым местом в своеобразной табели о рангах вырос до широчайшей пропасти. Количество моих учеников неуклонно росло, их мастерство постоянно повышалось. Я разбогател, перебрался поближе к центру города, но тем не менее четыре года я практически топчусь на одном месте. До монтерских прим фехтования мне, что называется, рукой подать. Но я уперся головой в потолок. Посещать залы Надаля и Дюмуа престижно и модно. Перед представителями богатейших семей стоит только один выбор: Надаль или Дюмуа, Дюмуа или Надаль! Пирог давно поделен, третьих лиц просят не беспокоиться!