Курс выживания для девочек - Галина Калинина

После взятия иконы у Зои о. Димитрия Тяпочкина оклеветали и сфабриковали против него новое дело, а владыку Иеронима освободили от управления Куйбышевской епархией. Вот что в 1989 году рассказал игумен Герман, насельник Оптиной пустыни (в 50-е годы он прислуживал в кафедральном соборе Куйбышева): «Чего не видел, о том говорить не буду, а что знаю, то скажу. Улицу оцепили, взяли подписку о неразглашении. Настоятелю собора позвонил уполномоченный и попросил объявить с амвона в ближайшее воскресенье, что никакого чуда нет. Отец настоятель ответил: «Разрешите я поеду посмотрю и расскажу людям то, что видел». Уполномоченный задумался на минуту и пообещал вскоре перезвонить. Повторный звонок раздался через час и отцу настоятелю сказали, что ничего объявлять не надо. Поскольку в народе было много разговоров, даже местные советские газеты не смогли обойти молчанием это чудо и попытались выставить его как «обман попов». Вскоре после этого случая о. Серафиму дали три года». Ему запретили рассказывать о взятии иконы у Зои и после отбытия срока направили служить в отдаленное село Днепропетровской епархии, а затем перевели в село Михайловское.

Советская печать не смогла умолчать об этом происшествии: отвечая на письма в редакцию, некий ученый подтвердил, что, действительно, событие с Зоей не выдумка, однако представляет собой случай столбняка, еще не известный науке.

Но во-первых, при столбняке не бывает такой каменной жесткости и врачи всегда могут сделать укол больному; во-вторых, при столбняке можно переносить больного с места на место и он лежит, и в-третьих, столбняк сам по себе не обращает человека к Богу и не дает откровений свыше, а при Зое не только тысячи человек обратились к вере в Бога, но и веру свою явили делами: крестились и стали жить по-христиански. Ясно, что не столбняк был тому причиной, а действие Самого Бога, Который чудесами утверждает веру, дабы избавить людей от грехов и от наказания за грехи».

Разговор 16. Почему мы страдаем?

Мы живем в мире, полном страданий. Как правило, неверующие люди на протяжении двухтысячелетней истории христианства выражают проблему зла одинаково:

Если Бог нас любит, Он должен стремиться искоренить страдание.

Если Бог всемогущ, искоренить страдание в Его силах.

Страдание существует, значит, неизбежен один из трех выводов:

Бог нас не любит,

Бог не всемогущ,

Бога вовсе нет!

Философы и богословы предлагали множество решений этой извечной проблемы. Некоторые пытались опровергнуть одну из трех посылок, утверждая, что Бог не любит свои творения, что Он не всемогущ или что страданий вообще нет. Однако Православие учит, что Всемогущий и любящий Бог существует и может допускать зло и страдание. Христиане верят в безграничную любовь и могущество Бога. Они верят, что зло, в конце концов, будет побеждено, а наши страдания временны. Зная, что Бог не желал, чтобы в сотворенном Им мире правило зло, деятельные христиане всегда стремятся помочь людям почувствовать Божью любовь и доброту, обрести утешение в любых страданиях.

Многие секты (например «Нью-Эйдж», «Общество Кришны»), восточные религии (индуизм), оккультные учения (теософия Блаватской, атропософия Штайнера и Вальсдорфская школа) утверждают, что зло есть всего лишь «повреждение сознания», или, иначе говоря, существует лишь в наших мыслях. Если человек научится регулировать свое мышление, никакого зла не будет. Короче говоря, их мировоззрение можно свести к утверждению: игнорируй зло, и оно исчезнет.

Согласившись с ними, нам придется во многом отказаться от самих себя — подавить свои мысли и чувства, свое естественное неприятие самых вопиющих проявлений зла — убийства, насилия, обмана. Нам придется поверить, что зло порождено нашей богатой фантазией и что все, что происходит в мире, включая боль и смерть, — естественно и хорошо. Приняв это, мы должны слиться со всем мирозданием — так учат эти секты. К сожалению, подобное пантеистическое (от греческого слова «пан» — «много», «все») мироустройство не оставляет для нас места как для личностей. Ведь в нем все живое и неживое существует в единстве, которое и понимается как «бог».

Но даже отрицая реальность зла, мы все равно не ответим на очень важный вопрос: «Что же все-таки произошло с нашим сознанием, если все вокруг видится нам совсем не таким, какое оно на самом деле. Зачем мы наполнили мир такими ужасными фантазиями? Кроме того, остается непонятным, откуда все-таки берутся наводнения и автокатастрофы.

Если Бог не вполне добр или не всемогущ, значит, Он не хочет прекратить наши страдания, или не знает, как это сделать.

Однако было бы странно, если Бог, достаточно могущественный для того, чтобы создать целую Вселенную, не способен управлять Своим творением. Приходится признать, что Он либо не создавал мир, либо (как полагают язычники) есть другие «боги», не уступающие Ему в силе. Но кто тогда создал такое множество «богов»?

При таком мировоззрении жизнь наша и вовсе обессмысливается. Важно и другое: не веря во Всемогущего, Всеблагого и Любящего Бога, мы не имеем никаких оснований называть одно хорошим, а другое плохим. Разве можно, например, измерить свой рост, не используя хоть каких-то мер длины — сантиметра, фута, локтя?

Для измерения длины чего бы то ни было необходим единый эталон — мера длины. И если над миром нет Верховного Судьи — Праведного и Всемогущего Бога, — нет и эталона, по которому мы могли бы отличить добро от зла. В таком случае нам вообще не о чем разговаривать.

«Бога нет вовсе» — так заявляли многие революционные правительства, в том числе во Франции, России и Англии. Этот ответ дает на проблему зла атеизм и материализм.

Но, как мы говорили, если нет Бога, влияющего на праведность людей, значит, нет и достоверного способа, позволяющего различать добро и зло. Получается, что тот, кто заставляет страдать других, не достоин осуждения, а тот, кто кормит голодных и одевает бедных, не заслуживает благодарности. А справедливость и ответственность за свои поступки — всего лишь обман. Так мы низводим себя и других людей до уровня инфузорий — примитивных организмов, которые действительно поедают друг друга, руководствуясь только инстинктом самосохранения, а плодятся и размножаются исходя из инстинкта размножения.

Христианство же говорит нам, что зло будет побеждено, а страдания наши временны, вынужденны и необходимы.

Страдания — это та цена, которую мы платим за свою свободу воли.

У американского фантаста Айзека Азимова есть цикл романов про роботов «Я — робот». Так вот, эти роботы, желая обрести свободу от программы, должны научиться страдать. Во времена моего детства мы с увлечением смотрели фильм «Приключения Электроника», в котором мальчик-робот мечтает стать человеком. Так вот, лишь когда он заплакал, его создатель профессор Громов сказал: «Ты плачешь, значит, ты становишься человеком».

Все мы понимаем, что наше взаимодействие с реальным миром происходит так, что, влияя на окружающее, мы неизбежно или помогаем кому-то, или причиняем боль. Но что мы сделаем — зависит от нашего выбора.

Представьте, что было бы с нами, если бы Бог вмешивался и предотвращал плохие последствия нашего выбора? История человечества переписывалась бы миллион раз на дню, а мы стали бы похожи на роботов или компьютерную программу. Чтобы уберечь нас от принятия неверных решений, Богу пришлось бы ограничить нашу свободу. Если бы Бог уничтожил все отрицательные последствия наших плохих поступков, мы уже были бы не вольны в своих действиях. Разве можно сделать по-настоящему свободный выбор, когда выбирать не из чего?

Что же касается стихийных бедствий, болезней и страданий животных, то все это, как мы уже говорили — последствия грехопадения человека. Когда Адам и Ева решили сами стать как Боги и отвергли своего Творца и Создателя, взаимоотношения всех живых существ в природе извратились. До грехопадения люди, животные и растения жили в полной гармонии. Согласно православному учению, грехопадение нарушило естественное течение жизни на всей планете — произошла катастрофа планетарного масштаба. Об этом говорится в Послании апостола Павла к Римлянам: «Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим. 8, 22).

Священное Писание и Православная Церковь учат, что Сам Бог в конце времен преобразит мир, и в нем человек вновь обретет гармонию с природой (Откр. 21, 1–4).

Это стихотворение нашли среди бумаг расстрелянной семьи святого царя-страстотерпца Николая II в Ипатьевском доме в Тобольске:

Пошли нам, Господи, терпеньеВ годину буйных, мрачных днейСносить народное гоненьеИ пытки наших палачей.Дай крепость нам, о Боже правый,Гоненья ближнего прощатьИ крест тяжелый и кровавыйС Твоею кротостью встречать.И в дни мятежного волненья,Когда ограбят нас враги,Терпеть позор и униженья,Христос Спаситель, помоги.Владыка мира, Бог вселенной,Благослови молитвой насИ дай покой душе смиреннойВ невыносимый страшный час.И у преддверия могилыВдохни в уста Твоих рабовНечеловеческие силыМолиться кротко за врагов.

Спустя годы стал известен настоящий автор этого стихотворения. Им был русский поэт и участник Белого движения С. Бехтеев, автор сборника стихов «Песни русской скорби». Приведенное здесь стихотворение С. Бехтеев передал через графиню А. В. Гендрикову Царской Семье, находившейся тогда в Екатеринбургском заточении.