Ее Звали Карма - Светлана Поли

Карма забилась в свой угол между тюков с шерстью и уставилась через корабельную щель на удаляющийся город. Басра освещалась кострами и факелами только в порту. Всю остальную красоту города скрывала чернота южной ночи. Так что полюбоваться, собственно говоря, было нечем.

В трюме наступило затишье. Только в углу кто-то из матросов тихо шептался с капитаном. Под мерный плеск волны Карма задремала. Ей уже чудились берега сказочной страны с пышной растительностью и добрыми, красивыми людьми, среди которых она обретет счастье, свободу и может найдет своего Берджу. Все чаще она думала о нем, как о живом, и возлагала смелые надежды на то, что может быть в этой сказочной стране и случаются чудеса. Она уже верила всем сердцем, что стоит ей ступить на эту благословенную землю, и она встретит своего Берджу. Верила в то, что Господь так жестоко испытывает ее только по одной причине: чтобы проверить, достойна ли она обрести счастье. Да, она доберется, доплывет, стерпит все! И наградой ей станет встреча после долгой разлуки с тем, кого она уже превозносила как Бога до самых небес своего воображения…

Карма вдруг проснулась от того, что кто-то схватил ее за жилет и скинул с тюков, прижав коленом к полу.

— Нечего тут дрыхнуть на мягком, — прошипел Рашид.

— Чего тебе от меня нужно? — испуганно пролепетала девушка.

— Ты сейчас поднимешь крик, что тебя убивают, и когда эти сволочи спустятся сюда, мы перебьем их и освободимся. Докажи, что ты не с ними. Кричи! Или я по-настоящему тебя начну резать, — швырнул он ее к дверям.

Карма огляделась. Все вокруг уже были наготове и теперь молча смотрели на нее: кто с надеждой, а кто с подозрением.

— Раз ты не с ними, помоги нам освободиться, — попросил Мехмед.

— Да, конечно, — она развернулась и начала тарабанить в двери, выкрикивая истошным голосом ругательства и прося о помощи.

Набиуа прибежал к Арджуну и растолкал его.

— Капитан, в трюме резня. Похоже, нашего кока убивают.

— Что?! — Арджун вскочил с постели, но тут же успокоился. — Это засада. Они решили заманить нас в ловушку. Но этого мальчишку надо бы вызволить оттуда. Теперь он нам не помеха. Скажи, пусть Тамир посветит в трюм сверху через решетку на палубе, чтобы нам было видно этих ублюдков, — быстро проговорил Арджун и, выхватив шпагу, пошел за подкреплением.

А тем временем Рашид, не добившись результата от притворства Кармы, начал колотить ее по-настоящему. Тогда девушка выхватила из-за голенища кинжал и бросилась на обидчика. В этот момент двери распахнулись, и на пороге стеной стали пираты с ножами и саблями наголо. Рашид отвлекся, и Карма всадила ему кинжал в спину. Матросы кинулись было в драку с пиратами, но преимущество оказалось не на их стороне. Рашид застонал и свалился у ног Кармы.

— Предатель! — прошипел раненный матрос.

Еще двое неугомонных были ранены Арджуном и Авинашем.

— Я предупреждал тебя, Мехмед. Но ты, видно, еще глупее, чем я думал о тебе прежде. Ты разозлил меня! И теперь я еще подумаю, стоит ли вам сохранять ваши никчемные душонки. Карма, а ты показал себя настоящим мужчиной. Я начинаю тебя уважать, — сказал Арджун, глядя на окровавленный кинжал в ее руках. — Иди сюда!

Бунт в трюме закончился ничем. Поднявшись на палубу, Карма села на бочку и затихла, все еще дрожа.

— Молодец, — похлопал ее по плечу Арджун, на что та резко дернула плечом, скинув руку пирата. — Ну, не дуйся. Я больше не обижу тебя. Обещаю. Я даже научу тебя драться на шпагах.

Карма недоверчиво подняла на него глаза. И тут луна осветила ее лицо с весьма внушительной ссадиной на щеке.

— Эй, да тебе здорово досталось, малыш, — заметил Арджун, дотронувшись до ее поцарапанной скулы.

Карма сморщилась от боли и отстранилась от его руки.

— Пошли, я залечу твои раны, — Арджун взял ее за плечо и повел в свою каюту. — Садись. — Он налил в чашу вина и протянул Карме. — На, пей.

Девушка смущенно заглянула в чашу.

— Чего заглядываешь? Пей. Не бойся, оно не отравлено, — Арджун налил вина и себе, сел за стол и залпом осушил посудину.

Девушка отхлебнула вина, сморщилась, но не отказалась от угощения. Арджун усмехнулся и покачал головой.

— Карма, ты удивляешь меня. Ты что, раньше не пил вина?

— Такого крепкого не пил.

— Значит то было не вино, а пойло, — ответил Арджун и плеснул себе еще. И еще… В конечном итоге он основательно набрался и, свалившись с лавки на пол, заснул под собственный оглушительный храп.

За следующие десять дней не произошло ничего из ряда вон выходящего. Матросы Мехмеда вели себя в трюме сносно; головорезы Арджуна не ограбили ни одного мимо плывущего; погода стояла чудесная, шторм не предвиделся; вода под килем была спокойная и такая прозрачная, что просматривалась на несколько метров в глубину. Были видны рифы и их обитатели: всевозможные рыбы, морские черепахи, небольшие голубые акулы и скаты. Иногда моряки, убедившись, что никаких хищников поблизости нет, прыгали с корабля в воду и резвились, задирая друг друга. Потом забирались по веревочной лестнице обратно на палубу и, развалившись на дощатом полу, высыхали на солнце, становясь день ото дня все более загорелыми. В такие минуты Карма старалась забиваться куда-нибудь подальше, чтобы не попасть им на глаза и избежать разоблачения.

Вечерами, после уроков фехтования, на которых присутствовала вся команда, расположившись на палубе и подбадривая окриками и возгласами одобрения то Арджуна, то Карму, моряки распечатывали очередной бочонок и начинали рассказывать всякие истории, которые происходили с ними, или которые они когда-либо слышали. Иногда Арджун хохотал вместе со всеми над дурацкими шутками и небылицами, иногда что-то рассказывал, но чаще сумрачно молчал, думая о чем-то своем, а порой и вовсе поднимался с палубы, оставляя веселиться своих людей, и с капитанского мостика подолгу вглядывался в морскую даль.

Однажды Карма спросила у капитана, о чем тот все время грустит, когда много выпьет?

— Поднимайся сюда на мостик, — позвал он ее. — Видишь этот красивый закат?

— Вижу, — сказала Карма.

— Это свобода. Это крылья.

— Как у птицы?

— Да. Как у «Черного лебедя», — ответил Арджун, глянув на Карму посоловевшими глазами, и вновь унесся мыслями вдаль.

— Красивое сейчас море… Будто его накрыли блестящим алым покрывалом, — заметила девушка.

— Сколько раз я уже видел закат, но никак не могу отделаться от мысли, что закат — это конец свободе, конец моей жизни.

— Почему ты так говоришь, капитан? — удивилась Карма.