Кроты ГРУ в НАТО - Михаил Болтунов

— Место работы и службы источника. Приемо-передаю-щий Центр связи вооруженных сил США в Европе, который обеспечивал спецсвязью Ставку Президента США — узел связи вооруженных сил США в Европе — штаб ВГК НАТО — штабы вооруженных сил НАТО на ТВД.

— Ценность документальной и устной информации (только «ценная» и «особой важности»).

— Объем и достоверность информации (более 3500 листов, 650 шифротелеграмм, 500 таблиц суточных ключей, свыше 10 рулонов перфоленты). Все информационные материалы были в оригиналах.

— Скорость, частота и нестандартность проведения оперативных мероприятий, а в связи с этим повышенная напряженность и риск.

— Постоянный контроль Центра на уровне начальника управления и начальника Главного разведуправления, при одновременном предоставлении большой самостоятельности резиденту и оперативному офицеру в принятии решений на месте.

— Решительные действия офицера-разведчика, который в ходе оперативных мероприятий не боялся принимать решения.

СОВЕТСКИЙ «КРОТ» В НАТО

…Приближался полдень. В тихом кафе на улице Диволи в Париже за столиком сидел человек. Перед ним — бокал вина, чашечка кофе. Человек никуда не спешил. Он курил, лениво поглядывая на улицу, на спешивших прохожих.

Ему было под пятьдесят. Но был он поджар и прям. Короткая прическа — седой бобрик — придавали его облику особый мужской шарм. Этот человек с первого взгляда вызывал доверие.

В кафе в предполуденный час немноголюдно. Вот и еще один посетитель вошел, огляделся. Не желая коротать свой обед в одиночестве, он подошел к мужчине с седым бобриком. Они перебросились двумя-тремя фразами, и вошедший присел за столик.

Если бы кто-то со стороны услышал их диалог, ничего особенного, а тем более подозрительного не заметил бы.

Гость, извинившись, спросил, не смог бы он составить компанию, а «бобрик», широко улыбнувшись, предложил присесть, ответил, что и сам «не выносит одиночества».

Именно так и звучали «пароль» и «отзыв» советского разведчика Виктора Любимова и агента парижской резидентуры ГРУ Мюрата. Это была их первая встреча.

Мюрат, мужчина с седым бобриком, украдкой глянул на часы. Он любил точность. Вик пришел в срок.

— Признаться, не думал, что вы такой молодой, — сказал Мюрат.

Любимов, в свою очередь, ответил любезностью, кивнув на сигаретную пачку, лежавшую на столике перед Мюратом. На клапане пачки по-французски было написано одно слово. Но какое! «Дружба».

— Будем дружить!..

— Я не против, — улыбнулся Мюрат, — но это зависит не только от меня…

Любимов прекрасно понимал, о чем говорит их агент.

— У нас есть такая пословица: чтобы узнать человека, с ним надо пуд соли съесть.

Мюрат внимательно посмотрел в глаза Любимову и, затянувшись сигаретой черного крепкого табака, в знак согласия покачал головой:

— Съедим, Вик, съедим…

Разговор начали осторожно. Вначале обсудили предстоящий футбольный матч, шансы команд, ставки в тотализаторе. Беседа прерывалась при появлении гарсона. Они переходили на короткие общие фразы, словно только что познакомились. Иногда Мюрат внезапно начинал говорить на английском, как бы проверяя знание языка и реакцию Вика. Видя нетерпение Мюрата перейти к конкретным делам, Любимов решил отклониться от разработанного плана встречи. Он предложил Мю-рату вести диалог: спросить, что его интересует, что он хочет поведать, высказать свои пожелания.

Любимов сразу почувствовал, что это предложение понравилось Мюрату. Однако Вик уточнил: деловую часть беседы и обсуждение конкретных вопросов он предлагал провести на воздухе, в небольшом, находившемся неподалеку сквере. Мюрат согласился.

Они еще немного посидели, затем, раздельно расплатившись с гарсоном, вышли из кафе. И через несколько минут удобно устроились на скамейке в сквере, где и прошла основная часть беседы. Заключение они провели в ресторане, куда пришли уже вместе, как хорошо знающие друг друга приятели.

По предложению Мюрата в этот же вечер перешли на обращение по имени и на «ты».

Цель вопросов Мюрата, как понял Любимов, сводилась к тому, чтобы выяснить, насколько надежен Виктор, какова его профессия, участвовал ли он в войне, бывал ли в критических ситуациях и имеет ли опыт разведывательной работы? Вик отвечал спокойно, рассказывал о себе с некоторым юмором, давая понять, что к Мюрату относится с большим уважением. Ведь ему были хорошо известны военные заслуги Мюра-та и его вклад в раскрытие военно-политических планов США и НАТО, направленных против СССР.

В конце концов, Любимову было что рассказать. Вспомнился 1941 год. Истребительный отряд милиции Киевского района Москвы. С началом войны Витька Любимов находился там. Ему было всего пятнадцать лет.

Отец Витьки в ту пору работал в Московском уголовном розыске, вот и пристроил сына в отряд. Все-таки при деле. Иначе Витька точно сбежал бы на фронт.

Командир отряда иногда посылал его собрать кое-какие сведения о приближающемся противнике.

Отряд их занимался охраной различных объектов, но в основном боролся с мародерами. Попал в мародеры и Вася Бычков, товарищ по школе и дому. Он тогда прибился к какой-то банде, грабили квартиры, магазины. Очистили ювелирную лавку, там их и прихватили. И Бычкова вместе со всеми, по законам военного времени, без суда и следствия поставили к стенке.

Запомнил на всю жизнь панику в Москве. До сих пор картина перед глазами: метро не работает, а по Кутузовскому «шпарит» грузовик, набитый вещами выше бортов. Среди вещей — какая-то баба, с безумными от страха глазами. Грузовик рвется из столицы к окраине. На улицах надолбы, рвы, укрепления.

Как раз в эти дни в отряд за ним приехал отец. Долго не разговаривал, сказал: «Собирайся!»

— Куда это? — не понял Виктор.

— Ты в спецшколу подавал заявление?

И только тут Виктор вспомнил про спецшколу. Да, в конце 7-го класса он хотел поступить в военно-морскую спецшколу, прошел медкомиссию. Но теперь война, и существует ли эта школа? Оказалось — существует. И приказ о его зачислении уже состоялся.

— До Красносельской доберешься? — спросил отец.

Школа располагалась там.

— Доберусь.

— Тогда давай, двигай…

И он двинул. Потом была учеба, эвакуация в Ачинск, в Куйбышев. Позже школу перебросили на Каспий, и курсант Любимов ходил матросом на пароходе «Шаумян». Перевозили ленд-лизовские, американские грузы из портов Ирана.

В 1943 году окончил спецшколу и был направлен в Баку на подготовительный курс перед поступлением в военно-морское училище.