Счастье руками ребенка - Алексия Скай

  - Привет! - к Софии подошел приятный мужчина в светлых джинсах и оранжево-черной футболке.

  - Паша?

  Соня недоверчиво посмотрела на мужчину. Высокий, статный, знающий себе и окружающим цену. Кириллов Павел был вторым близким другом Сергея. Они втроем - Сережа, Паша и Аскольд дружили с детства. А Кириллов стал еще крестным своему тезке. Вот только редко бывал он рядом, постоянные разъезды по командировкам, а в последнее время и вовсе жил за границей.

  - Прости. Я только вчера приехал. Не знал.

  - Ничего. Все нормально.

  - Как ты? - вопрос растеребил рану, которая никак не хотела переставать кровоточить. А в последнее время и вовсе словно загноилась. Хотя этому есть логичное объяснение...

  - Нормально Паш. Нормально, - как заклинание произнесла София.

  - Сонь, смириться надо...

  "Вот зачем? Зачем эти слова? Мне же и так нелегко! Я не требую жалости и сострадания к себе, просто прошу не трогать эту страницу жизни!" - про себя взмолилась София и ответила Павлу вслух.

  - Как? Паш, с этим нельзя смириться! С эти только можно научиться жить. А у меня пока не получается! - вышло немного грубовато, но разве можно контролировать себя, когда внутри все сжимается от боли?

  С глаз девушки полились слезы, которые остановить было невозможно. Слишком много навалилось сразу, не давая вздохнуть. Слишком много пришлось пережить заново.

  Мужчина притянул к себе девушку и успокаивающе погладил по голове. От этого простого и какого-то детского жеста Соня чуть-чуть успокоилась.

  - Спасибо тебе...

  - Не за что. Я правда виноват перед тобой...

  - Паша, не говори глупости! Сейчас ты рядом и это важнее...

  - Извините, прикурить не найдется? - к ним подошел мужчина, который показался Софии смутно знакомым.

  Павел не курил, а вот Соня последнее время снова отдалась во власть вредной привычки. Поделившись огнем, Соня повернулась к Паше и не заметила, как мужчина попросивший прикурить с легким презрением в ярко-зеленых глазах посмотрел на нее, перед тем как уйти.

  - Я заезжал к Сергею...

  - Не говори о нем, словно он еще жив!

  - Неужели ты себя до сих пор винишь?

  - Я виновата перед ним! - девушка замолчала, но через минуту подняла глаза на собеседника и тихим голосом проговорила: - Пашка уже каждый день спрашивает об отце, и он имеет права знать! А я не могу сказать! Понимаешь, не могу! Вчера я ему дала фотографию Сергея, но попросила пока ничего не спрашивать, он согласился.... Паша, он сегодня спал с этой фотографией! Я теперь не могу смотреть в глаза сына, они же такие же, как у Сережи. Я ожидаю увидеть в них злость и обвинения, но там только любовь!

  - Соня, ты не виновата! И с чего ты решила, что в его глазах должны быть подобные эмоции?

  - Должны быть. Если бы не мой звонок, он мог быть сейчас рядом с сыном!

  София закусила губу и попыталась взять себя в руки. Она знала, что настанет момент, когда Паша задаст этот вопрос, но почему-то надеялась, что он будет как можно позже! Ей не хотелось врать ребенку, но первый же вопрос Пашки об отце вызвали адскую боль в душе. Воспоминания нахлынули, как лавина, снося все возможные барьеры. Соня вспомнила каждый день, в котором был Сергей. За этими воспоминаниями потянулись другие. Если до этого девушка листала спрятанный от сына альбом и просто чувствовала грусть, тоску и давящую пустоту внутри, то от слов мальчика она чуть не закричала. Девушка просто не знала, как сказать сыну об его папе и это разъедала все внутри хуже всякой кислоты.

  Жизнь сделала резкий поворот, который принес Софии очередную порцию боли. Как она не хотела с самого начала поддаваться соблазну, так и надо было сделать!

  "Можно уйти в любой момент" - повторила она свои же мысли. - "Какой же дурой я была! Я ведь чувствовала, что ничего хорошего не даст эта связь!"

  Сердце само решает, кого впускать в него и в этот раз Соня не заметила, как Руслан прописался не только в мыслях, но и глубоко внутри!

  "Вот почему люди зачастую не понимают кто рядом с ними? Почему мы не бережем, а стоит потерять начинаем плакать?"

  Горькие слезы покатились по щекам Сони, но она их не смахивала. Ей казалось, что если дорожку не прерывать, боль все же спустится по ней и пропадет. Глупо? Возможно, но разве никто не мечтает найти самый простой и пускай нелепый способ ослабить боль? Только вот она не ослабляется. Она давит, тянет, душит и жжет!

  "Как я могла влюбиться в него? Я же о нем почти ничего не знаю! Как?" - губы подрагивали от внутренней боли.

  Девушка сделала глубокий вздох и поднялась на ноги. Щелчок зажигалки прозвучал оглушительно в ночной тиши. Кончик сигареты заалел. Соня затянулась и выдохнула слова пропитанные болью вместе с дымом:

  - Ты добился своего Руслан! Я влюбилась и сейчас мне больно!

  София вспомнила тот ужасный разговор, и сердце снова затопила невыносимая боль.

  - Ну как наигралась? - прозвучали холодные с насмешкой слова Руслана.

  - Я не понимаю тебя, - растерянно произнесла София, глядя в ставшие родными глаза мужчины.

  - Отчего же? По-моему ты как раз должна понимать все что делала! Решила поиграть в роковую женщину? И как понравилось? - Рус почти кричал.

  - О чем ты? Рус...

  - Я о том,... точнее о ком! Не думал что ты такая же, как другие! Хотя ты и не такая - ты хуже! Другие хотя бы говорят что-то, - мужчина замолчал на несколько секунд, а потом неожиданно еще более злым голосом продолжил: - Я был идиотом! Ты же сразу сказала только секс, а я дурак думал, что это просто слова.... Можешь передать от меня огромный привет Павлу! - Руслан поднялся из-за столика в кафе и посмотрел на девушку. - Я всегда знал, что от меня всем что-то нужно: деньги, связи или какая-то другая выгода, но чтобы меня использовали, как секс игрушку, когда нет мужа.... Ты обыграла все! Браво!

  Больше не говоря ни слова, Лисецкий покинул кафе.

  Соня осталась сидеть на том же месте и непонимающе смотреть на дверь, из которой вышел тот, кого она полюбила. В ту минуту она не понимала, что произошло с Русланом. Какой муж? И причем тут Паша? Боль затопила душу, поглотила ее и разбила сердце.

  Обняв себя дрожащими руками, София посмотрела на небо. Как ей хотелось, чтобы пошел дождь, который зальет всю боль, затопит любовь без права возрождения, потопит обиду. Как хотелось, чтобы громыхал гром, и сверкала молния! Небо может себе позволить показать "чувства", а она с этим опоздала.

  Еще в кафе после ухода мужчины она пообещала, что не будет оправдываться. Не потому что гордость душит, нет! Ответ простой - если бы он испытывал что-то к ней теплое и нежное, он бы сам попросил объяснения!