ПСС. Том 29. Произведения 1891-1894 гг. - Лев Толстой

Мне старо, а ему это ужасно ново.

Да, нам надоело. А им всё так же хочется есть, так же хочется жить, так же хочется счастья, хочется любви, как я видел по его прелестным, устремленным на меня, полным слез глазам, хочется этому измученному нуждой и полному наивной жалости к себе доброму жалкому мальчику.

Лев Толстой.

11–го сентября 1892 года. Бегичевка.

ОТЧЕТ ОБ УПОТРЕБЛЕНИИ ПОЖЕРТВОВАННЫХ ДЕНЕГ С 20–го ИЮЛЯ 1892 г. ПО 1–е ЯНВАРЯ 1893 г.

К 20–му июля оставалось из пожертвованных нам для помощи голодающим денег 13 050 р. 37 коп.

Кроме того, выручено от продажи печеного хлеба 1523 р. 34 к., от продажи разных других продуктов в незначительном количестве — 223 р. 53 к.

После 20–го июля в разное время получено на имя Л. Н. И Т. Л. Толстых 5356 р. 79 к. от следующих лиц: от неизвестного 2 р., Заблудовской 5р., неизвестного через Бахрушина 100 р., А. Иванова 10 р., Титова 5 р., неизвестного 25 р., Бобровниковой 100 р., А. Шапова 10 р., Е. Ситковой 60 р., А. А. Зиновьева 100 р., Малеевой 4 р., М. Степановой 10 р., Н. Дукельского 10 р., М. Степановой 5 р., служащих на фабрике Кашина и К° 72 р., неизвестной 200 р., неизвестного 300 р., неизвестного 2 500 р., Е. Ф. Гарднер 100 р., А. М. Сибиряковой 500 р., А. А. Антиповой 106 р., Е. И. Епифановой 40 р., выручено от продажи брошюры Л. Н. Т. 187 р. 20 к., через ред. Русск. Вед. в разное время 705 р. 20 к., излишек от номин. цены двух бумаг золотой ренты 181 р. 7 к., проценты из банка 19 р. 32 к. 20 Итого 5350 р. 79 к.

На имя С. А. Толстой получено за то же время всего 2 330 р. 57 к. от следующих лиц: от врача Диевской 10 р., Jonen Clarke 10 р. 17 к., пастора Domachke Neusalz 37 р. 20 к., Гробитского 100 р., студента № 152 2 р., служащего при алтайском контроле 6 р., Найденовой 25 р., Е. Панютнна 8 р., служащ. Макеевского стр. завода 230 руб., неизвестного 42 рубл., от Quiby (Америка) 4 р., от Е. Pugh (Чикаго) 171 р., от студ. Военно–Мед. Акад. 4–го курса 87 р., от служ. при Алтайском контроле в Барнауле 3 р., от неизвестного 21 р., через газету Aftenbladet (Стокгольм) 53 р., от Никитской 20 р., от М. К. (Цюрих) 500 р., от Корсаковой 100 р., от жены доктора Рицмана 25 р., от кн. Голицыной 25 р., гонорар автору за «Плоды просвещения») 622 р. 20 к., от Дмитриева 200 р., от писцов из Мургабского государева имения 29 р. Итого 2330 р. 57 к. Еще получено от разных лиц 6341 руб. 02 коп. Всего в приходе 28 825 р. 62 к.

Израсходовано денег с 20–го июля 1892 г. по 1–ое января 1893 г. всего 17 328 руб. 66 к. на следующие предметы:

1. На закупку провианта: ржи 9715 р. 20 к.» гороха 92 р., пшена 983 р. 98 к., картофеля 874 р. 62 к., свеклы 493 р. 50 к., соли 172 р. 36 к., молока 131 р. 46 к., капусты 168 р. 13 к., крупы 138 р. 80 к. Итого 12 770 р. 5 к.

2. На отопление и освещение: дрова 1698 р. 50 к., керосин 58 р. 34 к. Итого 1756 р. 84 к.

3. Дополнительные расходы: помол и рушка 257 р. 93 к., извоз 1435 р. 39 к., разъезды и нарочные 134 р. 2 к., наем и ремонт помещений под склады, пекарни и проч. 190 р. 49 к., разгрузка, приемка и жалованье служащим при складах и пекарнях 652 р. 41 к. Итого 2670 р. 24 к,

4. Почтовые и канцелярские расходы: 58 р. 17 к.

5. Разные мелкие расходы: 81 руб. 47 коп. Итого в расходе 17 328 р. 66 к.

В приходе было 28 825 р. 62 к.; итого в остатке денег было к 1–му января 1893 г. 11 496 р. 76 к. Кроме того, к 1–му января в остатке было около 9000 п. разного хлеба и других продуктов и около 1700 п. дров. Всего на сумму приблизительно 5000 р.

Дело наше в продолжение осени и зимы состояло, как и прежде, главным образом в помощи нуждающимся посредством столовых, детских кормежных, дешевой продажи печеного хлеба и дешевой продажи и даровой раздачи дров.

В упомянутые в прошлом отчете 70 столовых, устроенных сначала только для безземельных, стали приниматься с начала зимы все нуждающиеся, и число столовых увеличилось до 106, число же едоков до 3000.

В октябре месяце в Епифанском уезде начала раздаваться крестьянам земская ссуда, вследствие чего наши столовые в этом уезде из хлебных были превращены в приварочные, так что хлеб в Епифанском уезде мы выдавали только тем из нуждающихся, которые не получали ни земской ссуды, ни пособия от Красного Креста, или получали их в недостаточном количестве. В остальных же уездах нашего района, как–то в Данковском и Скопинском Рязанской губ. и Ефремовском Тулькой губ., в которых выдача ссуды началась только в феврале 1893 г. и в незначительном количество, нуждающиеся поучают в наших столовых и хлеб и приварок в таких же размерах, как и в прошлом году. Столовые распределяются в нынешнем году по уездам и селениям следующим образом.

1) В Данковском уезде: в дер. Бегичевке — 3 стол., в Гаях — 2, в Марьянке — 3, в Софьинке — 3, в Бароновке — 3, в Екатериновке — 1, в Троицких Выселках — 1, в Александровке— в Колодезях — 2, в Осиновых Выселках — 1, в Крюковке — в Прудках — 1, в Татищеве— 2, в Енгалычеве — 3, в Спешеве—1, в Осиновой Горе—2, в Пеньках—1, в Измайловке — 1, в Ивановке — 1, в Исленеве — 2.

2) В Скопинском уезде: в Бугровке — 1, в Карасевке — 1.

3) В Епифанском уезде: в Заборовке — 1, в Полевых Озерах — 1, в Плоховке — 1, в Грязновке — 1, в Огареве — 1, Екатериненском—2, в Никитском—2, в Горках—1, Волхоне—1, в Мясновке—1, в Поповой слободе—1, Колосове — 1, в Хованщине — 1, в Зубовке — 1, в Барятинке — 1, в Щепине — 1, в Крюковке — 1, в Прилипках — 1, в Пятове — 1, в Подмоклом — 1, в Пашкове — 1, в Донских Озерках — 1, в Курдах — 1, в Кузминке — 1, в Яковлевке — 1, Хуторах — 1, в Казинке — 1, в Телятинке— 1, в Ивановке — 1, в Исленеве — 1.

4) В Ефремоеском уезде: в Куркине — 5, в Андреевке — 3, Козловке — 1, в Глебове — 3, в Татьяновке — 1, в Павловке — 1, в Тень–Грусти — 1, в Клешне — 4, в Рязанове — 2, в Марьинке — 1, в Сумбулове — 2, в Телешевке — 2, в Мешкове—1, в Починках—1, в Высоцком—1, в Страховских Хуторах — 1, в Тихвинских Хуторах — 1, в Рахмановских Хуторах — 1, в Безобразовских Хуторах — 1, в Барановских Хуторах — 1.

Во всех этих деревнях продолжаются для грудных детей тех семей, у которых нет коров, детские кормежные. Количество детей, получающих в этих кормежных молочную гречневую кашу, около 500.

Пекарен устроено 4: одна в Данковском уезде, в дер. Бегичевке; две в Епифанском — в селе Никитском и в дер. Зинкове; одна в Ефремовском уезде, в дер. Козловке. Всего в них выпекается около 40 пуд. хлеба в сутки, который и распродается немедленно по выходе из печки по 60 к. за пуд.

Помощь в снабжении нуждающихся топливом состоит в том, что часть приобретенных нами дров продается по дешевой цене, часть же раздается даром наиболее нуждающимся.

Кроме того, дрова раздаются еще за извоз исполу тем, которые привозят их со станции железной дороги на склады.

Полученных нами пожертвований с теми небольшими обещанными нам взносами достанет только для того, чтобы довести до нового урожая действующие столовые и детские кормежные. В случае же поступления новых пожертвований мы открыли бы новые столовые и кормежные в деревнях, которые в них очень нуждаются и давно о том просят.

Лев Толстой.

Бегичевка, 20–го февраля.

НЕДЕЛАНИЕ

Редактор парижского журнала «Revue des revues», предполагая, как он пишет в своем письмо, что мнение двух знаменитых писателей о современном положении умов будет мне интересно, прислал мне две вырезки из французских газет. Одна из них содержит речь Золя, другая — письмо Дюма к редактору «Голуа». Я очень благодарен г–ну Smith за его посылку. Оба документа эти и по знаменитости своих авторов, и по своей современности, и, главное, по своей противоположности представляют глубокий интерес, и мне хочется высказать несколько вызванных ими мыслей.

Трудно нарочно подыскать в текущей литературе в более сжатой, сильной и яркой форме выражение тех двух самых основных сил, из которых слагается равнодействующая движения человечества: одна — мертвая сила инерции, стремящаяся удержать человечество на раз избранном им пути, другая — живая сила разума, влекущая его к свету.

Вот в полноте речь Золя:

«ЮНОШЕСТВУ

Господа!

Вы меня глубоко осчастливили и много порадовали, избрав председателем этого годичного собрания. Нет лучшего общества, более милого, и, главное, нет аудитории симпатичнее молодежи, перед которой широко раскрывается сердце, полное желания быть любимым и выслушанным.

Увы! я уже в тех летах, когда наступает сожаление о минувшей молодости и когда заботятся уже о вновь подрастающем поколении. Они будут нашими и судьями, и продолжателями.

Я чую в них рождение будущего и часто с тревогой задаю себе вопрос: что из нашего они отбросят к что сберегут, что станет нашим делом в их руках, потому что только в их руках оно станет делом, только тогда оно будет, если они примут его, чтобы расширить и довести до конца. Вот почему я страстно слежу за движением мысли в современной молодежи, читаю передовые газеты и журналы, стараясь узнать новый дух, оживляющий школы, узнать, наконец, куда бы все идете, вы — разум и воля будущего. Правда, господа, тут есть эгоизм, я этого не скрываю. Я похож на работника, кончающего постройку дома, в котором он надеется провести остаток дней своих и который беспокоится, какая будет погода. Не повредит ли дождь ого стенам? Или вдруг задует северный ветер и сорвет крышу с дома? А главное, прочно ли он построил дом, устоит ли он против бури? Прочен ли материал, предусмотрены ли несчастные случаи? Я говорю это не потому, чтобы предполагал, что какие–нибудь человеческие произведения могли бы быть вечны и окончательны. Величайшие из них должны примириться с том, чтобы быть только моментом и непрерывном в развитии человеческого разума. Достаточно за глаза и того, чтобы сознавать себя хоть на самое короткое время носителем слова одного поколения. И так как нельзя закрепить литературу, а все беспрерывно развивается, всё вновь начинается, нужно быть готовым видеть, как рождаются и растут младшие, которые заместят вас, которые, быть может, сотрут даже воспоминание о нас. Я вовсе не хочу сказать, что старый боец, который сидит по мне, не чувствует временами желания сопротивляться, когда он видит нападение на свое произведение. Но, право, в отношении наступающего будущего столетия у меня больше любопытства, чем возмущения, больше горячего сочувствия, чем личного беспокойства, и да сгину я, и да сгинет со мной всё наше поколение, если мы в самом доле годны только на то, чтобы завалить собой ямы и облегчить этим путь к свету тем, кто следует за нами.