Путь Тьмы (СИ) - "Sleepy Xoma"

— Приветствую зрящую Найлиэну Партилаэт, дочь великого Ратриолы Партилаэта, — догадался Шахрион, сделав короткий поклон и поцеловав протянутую ручку. — Не скажу, что чувствую себя уютно.

Дочка древнего врага в последние годы проживавшая при дворе венценосца Исиринатии, а точнее, в его постели, действительно была так хороша, как про нее рассказывали, но следовало помнить, что она дочь своего народа, и следить за языком.

— Понимаю вас. Исирины — прекрасные воины и великодушные люди, способные прощать даже самых страшных врагов, но им не хватает утонченности и любви к изысканным удовольствиям. Вино, жирная пища, женщины, кони и оружие — вот и все, что им нужно для счастья. Но поверьте, стоит вам познакомиться с этими людьми поближе, как все их недостатки отходят в сторону.

«А уж ты знакома с ними ближе некуда», — подумал Шахрион, тщательно сохраняя на лице выражение вежливой заинтересованности.

— Полагаю, перворожденные не столь отходчивы, как исирины?

— Увы, долгая жизнь — долгие обиды, — сокрушенно вздохнула зрящая.

— Императоры прошлого тоже копили обиды, пока те не погребли их под собой.

— И поэтому вы сегодня отреклись от своих злокозненных предшественников?

— Да. Нужно идти в будущее вместе с дружной семьей Лиги. — Заученные слова с каждым разом ложились на язык все легче и легче. — Вместе мы сумеем преодолеть все разногласия прошлого.

— Искренне на это надеюсь, владыка. И первый шаг вы сделали сегодня. Учить магов Империи в Академии — это действительно нечто новое.

— Я осознал, что ни одна страна и не одно общество не может жить в изоляции от всего мира, не допуская его в себя. Нужно меняться, искать, ставить перед собой новые цели и заводить друзей.

Эльфийка расцвела.

— Это просто прелестно. Спасибо, владыка. Такая вера в будущее заслуживает всемерного уважения. От себя же могу сказать, что приложу все силы, дабы помочь твоей мечте осуществится. А теперь прошу прощения, я вынуждена откланяться.

Шахрион глядел вслед уходящей красавице, а на душе у него было тревожно. Дочь зрящего Ратриолы, говорящая, что приложит силы для осуществления мечты Черного Властелина…Есть в этом нечто пугающее.

Понять бы еще, что она старалась донести до него. То, о чем он в тайне надеялся и мечтал все эти годы, либо же нечто иное? Шахрион взял со стола кубок и наполнил его вином, после чего присоединился к очередной здравнице, залпом влив в себя половину.

Нечего думать о проклятых остроухих, сегодня он одержал свою первую настоящую победу, и это можно отпраздновать. За счет врага.

Двадцатый день третьего месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны

— Во имя Отца, нет! — крик вознесся под своды пещеры и, отразившись от ее сводов, улетел в соседние тоннели.

Гартиан раззявил челюсти в безумной ухмылке и продолжил заниматься своим делом — сдиранием кожи с пленника исиринатийца, разложенного в центре многолучевой звезды, вписанной в круг.

— Что такое, больно? Потерпи, скоро станет еще больнее, — ласково пообещал он, оторвавшись от ободранной руки и вгоняя лезвие кинжала несчастному под ногти.

Тот заорал не своим голосом, изогнулся дугой, пытаясь вывернуться, но сила, струящаяся внутри чародейского круга, надежно удерживала его.

Некромантия или магия смерти — самая грязная и отвратительная школа, подаренная людям богами. Мать Тишины, правительница подземного мира, в котором души грешников проходили очищение болью, не отличалась ни кротостью, ни человеколюбием. В отличие от прочих школ, некромантия не изобиловала смертоносными разрушительными заклинаниями массового уничтожения, способными испепелять целые города — всего-то два-три сложнейших заклинания, доступных лишь единицам, — зато она открывала перед своими адептами иные возможности. Среди них числилось замечательное умение вбирать боль и жизненные силы жертвы и использовать их вместо собственной энергии при творении чар.

Вот и сейчас, рядом с еще живым пленником лежал облаченный в черное труп. Новый удар кинжалом, новый безумный вопль, новая порция энергии, перетекающая в безжизненное тело.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хотя не такое уж и безжизненное — рука в кожаной перчатке дернулась. Раз, другой.

— Давай, давай, — азартно прошелестел лич, продолжая уродовать свою жертву. — Еще чуть-чуть силы, дай мне ее, человечек, а я подарю тебе покой.

Лезвие коснулось шеи пленника, и лич аккуратно вскрыл своей жертве сонную артерию. Кровь толчками устремилась прочь из тела умирающего, тот забился в конвульсиях и в такт ему задергался мертвец по соседству.

Наконец, душа умирающего отлетела, оставив на земле лишь бренную оболочку. В пещере повисла тишина. Лич поднялся и подошел к покойнику, который тоже перестал подавать признаки жизни. Внезапно его глаза раскрылись, и в них отражалась смерть.

Живой мертвец рывком сел и посмотрел снизу-вверх на колдуна.

— Ты знаешь, как тебя зовут?

— Благородный Гарт Ринатриэн из Изергона, — неестественно ровным голосом ответил ему мертвец.

— Кому ты служишь?

— Империи.

— Замечательно, — лич был очень доволен собой. — Эй, проводите благородного Гарта в казармы и подготовьтесь к следующему ритуалу.

Тотчас же от стен отделились две фигуры в багрово-черных балахонах — молоденькие некроманты, едва разменявшие пятнадцатый год жизни, прислуживали личу во время его ритуалов, набираясь мудрости. Они подхватили тело замученного солдата за руки и за ноги и сгрузили его на небольшую тачку, которую один из некромантов повез в соседний тоннель — там маги слабее их учителя изготавливали зомби. Тоже не совсем обычных, но куда более простых, чем рыцари смерти. Второй же приказал говорящему покойнику следовать за собой и покинул комнату.

Затем подмастерья вернулись, внося в пещеру новый труп, а два дюжих зомби охранника тащили отчаянно визжащего и упирающегося исиринатийца. Ученики уложили тело и донора в центр звезды, после чего вернулись на свои места.

— Я погляжу, ты работаешь, не покладая рук, — в пещеру, перебирая на ходу бумаги, вошел Шахрион. За его спиной пристроилась Тартионна, неодобрительно косящаяся на лича.

— Ты тоже, владыка, — осклабился Гартиан. — Все время читаешь.

— Обстоятельства вынуждают — ситуация в мире развивается стремительно, времени не хватает.

— Я помню, нужно получить и изучить отчеты шпионов, шпионящих за шпионами, шпионящими за другими шпионами, — язвительно отозвался Гартиан. — Терпеть не могу это лицемерие. То ли дело в годы моей молодости…

— Это когда мы проиграли Последнюю войну потому что не владели необходимой информацией и растрачивали войска в бессмысленных сражениях? — подлила масла в огонь советница.

Лич злобно клацнул челюстями.

Следи за своим языком девочка! Вы с этим мальчишкой, — костлявый палец указал на императора, — и так натворили дел за минувшие годы! Попрали столько древних традиций!

— А может, эти традиции не стоили внимания?

— Не тебе, соплячка, сомневаться в величии Матери и мудрости предков!

— Успокойтесь оба, — Шахрион пресек ссору в зародыше. Тартионна ходила по лезвию бритвы — лич не отличался добрым нравом и однажды мог разозлиться всерьез, что закончилось бы для женщины нехорошо.

Это немного остудило пыл спорщиков, но, все же, не до конца.

— Исиринатийцам следовало сжечь его труп, — прошептала Тартионна.

Эти слова не укрылись от лича, изрядно повеселив того. Гартиан задрал череп кверху и зашелся жутким клацающим смехом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я согласен с тобой, советница. Им следовало сжечь мой труп. Им вообще следовало сжигать мертвых — своих и чужих, а эти презренные черви потеряли страх, они забыли, отчего стихия смерти считалась самой опасной из шести, но ничего, ничего, я им напомню…Мы с владыкой напомним…

Его голос, звучащий в головах людей, наполнился злобой и желчью. Даже Шахриону стало не по себе от соседства с древним умертвием, зацикленном на своей ненависти к убившим его людям.