Записки бойца Армии теней - Александр Агафонов-Глянцев

По вечерам и выходным мы с наслаждением плескались в теплых чистых водах Майна. Там познакомились и подружились с веселой ватагой местных девушек. Мишель особенно увлекся (а может и наоборот, - она им увлеклась?) жизнерадостной Ирмгард: высокая, стройная и гибкая, как лоза, с побронзовевшей на солнце упругой кожей, Ирма, как мы ее звали, была настоящей богиней красоты. Во всяком случае, в наших глазах! Ну и везет же Мишелю! И вообще, надо сказать, приветливый рейнский народ оставил самые хорошие воспоминания.

Понравился нам и сам Майнц, - не чета скучному и угрюмому Берлину! В самом центре его находился комплекс каких-то строений со стеклянным покрытием, огороженный каменным забором. Не цеха ли это какого-то завода? Мишель оказался более осведомленным: - Нет. Это - склады военных материалов и инструментов из хром-ванадиевого сплава. Очень дорогой сплав. А дня два тому назад сюда сгрузили около двухсот новых авиадвигателей... Откуда ему всё это известно? Я знал только, что поблизости, в Рюссельхайме, находится завод "Опель", а он... Впрочем, старший на то и старший, чтобы знать больше. Однако, я заметил, что Мишель не на шутку занервничал.

Но... прервемся немного: настало время объяснить, что именно было в тех двух коробках, переданных Мишелю в Ораниенбурге. В них было три ящика, каждый размером в большой кирпич. Один - радиопередатчик с манипулятором-ключом, второй - приемник с мотком многожильной медной проволоки - антенной, третий - аккумулятор-батарея. В Париже, получив наше сообщение, что на границе в Аахене немецкие таможенники не производят досмотра багажа вольнонаемных-"добровольцев", руководство посчитало необходимым заблаговременно снабдить нас этой приемо-передаточной аппаратурой, изготовленной по последнему слову техники. Ранее радисты вынуждены были пользоваться тяжеленными чемоданами, где и был смонтирован весь такой агрегат. Поэтому, как я уже упомянул, мы и переоборудовали наш сундук-аптеку: все три ящика удобно разместились на дне, под съемным этажом с медпринадлежностями. Данные о времени выхода в эфир Мишелю были известны.

Стало ясно, что не зря нам приходилось обучаться во Вьё-Шармоне работе на ключе. Сообщение о складе с авиадвигателями в Майнце Мишель посчитал необходимым срочно передать в Центр, а через несколько дней получил оттуда соответствующие указания.

По ночам, под предлогом "рандеву" с девушками многие поляки из нашей колонны отлучались из спальни. Отлучались и мы, неся с собой "подарки". Примерно в двух километрах от Костхайма, на вершине холма, росло могучее развесистое дерево, с вершины которого отлично обозревался весь Майнц. Оно и явилось нашим наблюдательным пунктом. Нам было поручено корректировать намечавшуюся бомбардировку склада и сообщить о ее результатах. Около одиннадцати часов ночи. Небо затянулось тучами, - непредвиденная помеха! Нехотя шагал я за Мишелем, неся два ящика. Думал: бесполезная затея, - какая может быть бомбардировка при отсутствии видимости сквозь тучи? С концом антенны я взлез почти до вершины дерева. Мишель - подо мной, на земле, у соединенных штеккерами ящиков. Как можно корректировать, когда такая темень, Майнц затемнен и его почти не видно? Раздалось завывание предварительной, а сразу за ней - полной тревоги. Значит, англо-америкацы всё же прорвались! Сумасшедшие летчики! Натужно гудят в небе тяжело груженные самолеты, приближаются...Уже закружили над головой... Сквозь тучи стали опускаться осветительные ракеты на парашютах. Город осветился ярким светом: всё произошло так быстро, что искусственный туман не успел его накрыть. Видимо, и сами немцы не ожидали налета. Это неплохо. Нам-то сейчас всё прекрасно видно, а как там, за тучами? Я задрал голову, и мое внимание привлекли странные хлопки: в тучах - несколько сквозных круглых отверстий! Вот вверху раздалось еще несколько хлопков, и там, где они прозвучали, тучи, будто сильным взрывом, разлетелись в стороны, а через образовавшиеся в них дыры-окна засверкали звезды. Вот это - да! До чего додумались химия и техника! Мишель принял позывные, ответил своими. Засвистели бомбы. Впиваемся в то место, где склад, Над ним взметнулись языки пламени, почти сразу же доносится грохот взрывов. Мо-лод-цы! Прямое попадание с первого же разу! Мишель в восторге шлет в эфир: "О-кэй!", и сразу же засвистели серии за сериями, сброшены карандаши-зажигалки. Но что это? - Бомбы свистят над самой головой! "О-ой, братцы! Что вы делаете? - Не туда!" - только и успел я подумать, как меня словно щепку, сдуло с дерева. Мишеля несколько раз перекувыркнуло. К счастью, ни один осколок нас не задел. Зато мы порядком ощутили, как больно могут бить и царапать комки взбесившейся земли! Когда очухались, Мишель кинулся к рации: ящики перевернуты, но будто целы, лишь один штеккер выдернуло. Вставил его обратно в гнездо, в эфир послал двойной знак вопроса: "В чем дело?". Переключился на прием, слышит: "Ха-ха-ха!". При чем тут смех? Не поняли, что ли? Хотел переключиться на передачу, но тут послышался стрекот продолжения: - Подбиты. Пришлось опорожниться. Если на ваши головы, ЭМ СВП. По морзе эти сокращенки обозначают: "ЭМ" - извините, "СВП" - пожалуйста. Мы потом долго хохотали, вспоминая этот ответ.{32}

На следующее утро нас повели в Майнц спасать, что можно было спасти. На месте бывших складских ангаров - одни дымящиеся развалины, скрученные и оплавленные швеллера, двутавровые балки перекрытий... Дышало жаром. Мишель дернул меня за рукав, показывая на стену соседнего четырехэтажного здания. Крышу с него сдуло, зияли пустые оконные проемы, стена была в трещинах... Но что это в ней за прыщ? - Почти на высоте третьего этажа в нее вдавился остов чего-то металлического! Присмотрелся: так это же покореженный авиамотор! Ну и бабахнуло! Такую махину, да на такую высоту! В еще худшем состоянии были на пожарище останки других моторов, повсюду разлетелись обгоревшие и полуоплавленные слесарные инструменты... Мы осторожно, чтобы не обжечься, стали их собирать клещами на одну кучу... - Метко сработали! - удивился я: - В центре города, а жилые здания почти все целы! - Специалисты!

Возвращались поздно вечером, уставшие, грязные, провонявшиеся копотью. И тут в моей голове мелькнула мысль: а ведь оба мы были на краю гибели, на волосок от смерти! Украдкой глянул на Мишеля: как он себя чувствует? Он шел как ни в чем не бывало. Может, чуть сосредоточенней, чем обычно. Казалось, он погрузился в какие-то свои сокровенные мысли, витает где-то далеко. А может, и он думает о нашем чудесном спасении, о нашей дружбе, которая, еще чуть-чуть, и прекратилась бы навеки?.. И тут мне послышалось, что он мурлычет какую-то песенку. Да, то была песня, которую нередко напевал наш бывший командир. Безотрадная, вместе с тем гордая песня бедняка-отверженного. И она, эта песня нашего командира капитана Анри, раскрылась мне во всем ее сентиментальном значении и величии, заострила во мне понятие Родины для человека, о долге его перед ней. Родина - превыше всех благ, единственная ценность:

On m'appelle l'homme aux guenillesJe suis sans foyer, sans familleTous mes concitoyensMe traitent comme un chienMais, bon Dieu, vous pouvez me pendreUn Français ne saurait se vendreCar j'ai beau n'être qu'un vaurienMa patrie c'est mon bien.

Меня дразнят "паршивцем в рубище", Я одинок, ничем не богат. Для всех я - бездельник-бедняк, Но Франция мне - превыше всех благ!

Могучее слово, еще могущественнее понятие - Родина! Да вот, бывает, что, как подметил русский народ: "Что имеем - не храним. А потерявши - плачем!"  

* * * 

Дней через пять начальство получило телеграмму: "Всех вернуть на базу!", и мы вернулись в Кёпенник. Еще через трое суток мы уже были в Париже, где должны были получить грузовики, но... застряли там более, чем на полторы недели: из 1500 машин, заказанных оккупантами, 1200 оказалось с недоработками или с явным браком. Вот, оказывается, почему, мы побывали на уборке винограда! Но и сейчас брак полностью не был устранен, пришлось ждать. Молодцы, французы! На час, на день застопорить военные поставки, - много значит и многое решает во фронтовой обстановке. А тут - чуть ли не два месяца!!! Первым, грузовик "Матфорд" под номером "WH-4800" получил Мишель. В моем протекал бензобак, были неполадки в коробке скоростей. "До ума" довели все требовавшиеся нам 150 машин лишь через несколько дней.

Глава 10. БЫТЬ НАЧЕКУ: "КОШЕЧКА"! 

Париж обдал нас новостями, словно струями обильного душа. А струи эти были разные: и ледяные и ошпаривающие кипятком. Одна из новостей взволновала больше всего: слух о некой могучей и таинственной организации "Combat" ("Борьба"), начавшей противоборствовать оккупантам. Состоит она, якобы, из шестерок - первичных ячеек. Пять шестерок составляют тридцатку. Руководители шестерок знают лишь руководителя тридцатки. И многие диверсии, акты саботажа приписывали этой "Комба". Поговаривали, что, мол, организация эта сумела снарядить в горах Высокие Савои целую, хорошо оснащенную армию "А.С" (Армэ секрет). Другие говорили, что армия эта сброшена на парашютах. И законспирирована-де организация так, что до нее не добраться ни абверу, ни гестапо, ни вишистам... Естественно, в первую же встречу с Анри Менье мы задали вопрос об этой "Комба". Но он и сам, как оказалось, пригласил нас, чтобы проинформировать: - Дабы вы извлекли соответствующие уроки!