Княгиня Ольга. Истоки (СИ) - Отрадова Лада

— К слову о счастье, — запинаясь, произносит она. — Радостная весть о послезавтрашней свадьбе уже разнеслась по всему городу, и о ней твердят уже всюду, от злачных кабаков напротив Торга до отдалённых пригородов и обитателей старого дворца в Ладоге. Для нас с супругом большая честь быть свидетелями и организаторами этого знаменательного события. Надеюсь, что вам всё понравится, я лично буду отвечать за все яства и напитки. Быть может, будут какие-то дополнительные распоряжения по этому поводу?

Игорь, сохранявший до этого молчание, наконец-то открывает рот. Сведения о торговых делах и самых ходовых товарах не вызвали у него такого интереса, как обсуждение грядущего пиршества.

— Я бы не отказался от пары кувшинов добротной рецины. Не найдётся ли этого вина в чьих-нибудь погребах? — заявил великий князь и устало смахнул со лба капельки пота: восхождение на холм продолжалось уже которую минуту.

— Я лично проконтролирую этот вопрос, — одаривает лёгким поклоном великого князя посадник. — В конце концов, пусть ваша свадьба будет пышной и возвестит о наступлении новой эры процветания.

Ольга, воспользовавшись обсуждением торжества, вздыхает и уверенно берёт за руку великого князя, одновременно с этим прижимаясь головой к его левому плечу. Игорь несказанно удивляется такому поведению — в прошлый раз девица была колючее, чем ёж! — но держит лицо перед именитыми спутниками, делая вид, что всё как обычно.

— Благодарю Вас, любезный Гостомысл. Ваши с супругой добрые пожелания согревают наши сердца. Будьте уверены, благодаря вашей помощи мы пышно отпразднуем этот союз и позаботимся о том, чтобы он принес радость не только нам, но и всем жителям государства, — дочь Эгиля делает небольшую паузу и переводит взгляд на Вещего Олега: воевода будто ощетинился, не понимая, чего ожидать от её взбалмошности. — И начать мы можем прямо со свадьбы. Послезавтра пройдёт одновременно два праздника: как день будет равен ночи, так и наш великий князь, подобный солнцу, свяжет себя священными узами со своей луной. Так почему бы не поощрить народ в честь этого грандиозного события?

— Что Вы имеете в виду? — загорается от любопытства Богуслава, для которой всевозможные приготовления к празднествам были отдушиной посреди обыденной рутины сидения с ребёнком в своём особняке. — Хотите раздать деньги в честь праздника?

— Серебро или меха — не самый лучший подарок, ведь их путь и предназначение мы проследить не сможем, да и ресурсы наши ограничены. А вот если каждый нуждающийся получит... скажем, немного хлеба и вина, даже самого дешёвого, мы сделаем желудки бедняков сытыми, а разум — довольным и радостным хотя бы на один день. Пусть этот день станет радостным напоминанием о нашем общем процветании, и народ не остаётся в стороне.

— Я... право, никогда не думал о таком. Госпожа, мы покорены Вашей мудростью и щедростью, — Гостомысл одаривает варяжку полным уважения взглядом, а затем взгляд его цепляется за ставшего похожим на нахохлившегося ворона дядю Игоря. — Княже, воевода... как вы смотрите на такое многообещающее предложение нашей будущей княгини?

— Мне оно столь же по душе, как и она сама, — Игорь слегка обнимает девицу и расплывается в улыбке, чувствуя прикосновение её тонких пальцев на своей спине. — Мы можем позволить себе это без ущерба городской казне?

— Летом наши сокровищницы не так хорошо наполнены, да и большинство купцов отправляются за товарами в далёкие земли за заморскими товарами или на заготовку древесины, воска и пушнины... — посадник почесал скрытый густой бородой подбородок и задумался. — Если речь идёт о сотне-другой угощений...

— Нескольких тысячах, — невероятно уверенным, удивляющим даже её тоном перебивает градоначальника Ольга: раз уж Игорю с посадником пришлась по душе эта затея, отступать от неё нельзя. — Бедных, обездоленных, немощных и старых, вдов и сирот в городе ведь куда больше сотни или двух? Мы не можем протянуть руку помощи одним и отвернуться от других.

— Тогда с Вашим жестом доброй воли могут возникнуть проблемы, большая часть средств уже заложена на расширение гавани в Торге и починку старой верфи в Ладоге, — нахмурился Гостомысл, но тут же уловил на себе взгляд Игоря, не терпящий каких-либо отказов. — Но...

— Но? — кивнул головой, словно повторяя жест своего собеседника, великий князь.

— Но можно попросить о предоставлении такого рода свадебного подарка наше торговое братство. Согласно обычаям, по столь торжественному случаю членам княжеской семьи жалуют ткани, меха, драгоценную утварь и другие ценные товары, но если традицию нарушить...

— То хотя бы некоторую часть даров можно пустить на благие дела, а не сбор пыли во дворце, — хмыкнув, улыбается властитель киевского престола. — Я согласен, осталось обсудить этот момент с братством. Дядя наверняка знает кого-то из состоящих там старых толстосумов, так почему бы ему не взять на себя разговор?

— И, если позволишь... Я тоже хотела бы присутствовать там и разъяснить свою позицию знатным купцам, — добавляет Ольга, наблюдая за растущим недовольством на лице воеводы.

Гостомысл же, остановившись, сделал глубокий вдох и потянулся: долгое восхождение наконец-то закончилось! Мужчина слегка приобнял супругу и обратился к гостям города:

— Вот и тот вид, ради которого я вас привёл сюда и заставил слегка попотеть на долгом пути. Обычно все крупные праздники проходят именно здесь, поэтому мы с Богуславой хотели лично показать место и поинтересоваться, любо оно вам или лучше подумать над другими вариантами?

Ольга с благодарностью кивает градоначальнику с его женой и начинает рассматривать живописную природу вокруг. Вершина холма представляет собой раскинувшийся луг, покрытый ярким ковром изумрудно-зеленой травы, что сейчас мягко колышется под тёплым летним ветерком. Вдоль луга растут стройные берёзки, их похожие на девушек в пышных сарафанах кроны создают тень, что станет пристанищем для утомившихся от полуденного зноя гостей.

В центре зелёного моря возвышается десяток расставленных полукругом деревянные столов и скамеек, чуть в стороне от них — небольшая, немного обветшалая сцена, занавешенная пышными зелёными портьерами.

От рощи с деревьями до сцены мимо столов тянется хоровод из невысоких, в полтора человеческих роста, столбов с нишами для факелов или восковых ламп на вершине для праздничной иллюминации.

— Мы размышляли над тем, чтобы протянуть по этим столбам разноцветные гирлянды и ленты, так, чтобы ваш с великими князем путь освещался не только огнями, но и этими украшениями, — вдохновлённо произносит Богуслава, которой явно в радость организация торжества. — А праздничные костры раскинутся напротив, вдали от столов и сцены.

— Выглядит уже впечатляюще, — улыбается великий князь и утвердительно кивает супруге посадника. — А во что превратится этот холм, когда все приготовления будут закончены... Я, нет, мы одобряем это волшебное место.

Вещий Олег едва заметно улыбается: на публике оба будущих супруга ведут себя ровно так, как он им и наказывал, изображая такую нежность и увлечённость друг другом, что и некоторым настоящим влюблённым не снилось.

Что же касается идеи с раздачей еды беднякам... предложение было настолько же сумасбродным, насколько и дельным. И даже напомнило старому вояке кое-кого очень знакомого и родного.

* * * * *

На вернувшемся из погони Сверре, потном и протрезвевшем, не было лица. Смертельно-бледный юноша словно призрака встретил и выглядел куда мрачнее, чем всегда — настолько, что по обыкновению весёлого товарища остальные не стали опрашивать и задавать ему вопросов. Один его вид говорил о том, что душегуба он упустил, а всё остальное может подождать.

— Если бы не вы — конец пришёл бы, — встаёт на ноги покрытый пылью и грязью Вепрь и тотчас же протягивает короткую руку к мешочку с серебряными монетами, забирая его себе. — Я ваш должник. Никогда бы не подумал, что мы вот так встретимся, Ходута. Спасибо тебе и твоим друзьям.