Рыцарь с железным клювом - Сергей Карпущенко

Не только в содержании зачитанного архивариусом документа, но даже в его глухом, шепелявом голосе, в манере говорить, крылось что-то страшное, запредельное, не от мира, как говорится, сего. Володя к концу чтения буквально помертвел от ужаса, незаметно втекшего в его сознание. Иринка, видел он, сидела с приоткрытым ртом и широко открытыми глазами. Да и все остальные сидели так, точно проглотили по теннисному шарику.

- Эльзочка, - раздался вдруг звенящий, взволнованный голос Петруся Иваныча, - прошу тебя, сходи в свой кабинет и принеси-ка папку с фотографиями сорок восьмого года по реставрации.

- Сейчас схожу, - поднялась Эльза Жоржевна, и Володя успел заметить, что сделала она это без охоты.

Когда жена директора ушла, архивариус сказал:

- Дело яснее ясного. Напрасно пани Эльза будет ноги топтать.

- Ничего, ничего тут пока не ясно! - нервно потирая руки, говорил директор.

Вдруг слово взяла мама, до этого молчавшая:

- Я многого ещё не понимаю, но, кажется, вырисовывается интрига авантюрного романа.

- Для суперавантюрного, дорогая Виктория Сергеевна! - с азартом отвечал директор. - Простите, что не спешу вас просветить, - мы тут сами ничего не понимаем. Хотя я рад, что предоставил вам и вашим детям возможность быть свидетелями развязки, которую мы все так давно ожидали. А вот и Эльза с фотографиями! - потянулся он рукой за папкой, переданной ему вошедшей женой.

Он быстро развязал тесемки и стал рыться в ворохе фотоснимков в то время, как реставраторы старинной живописи Витя и Марина, археолог Ковчун, пани Ванда встали со своих мест и внимательно следили за мелькавшими в ворохе фото пальцами директора. На месте остались лишь бывший "крестоносец" да Станислав Сильвестрович, а также "петербуржцы".

- Ну вот, пожалуйста, нашел! - выхватил Петрусь Иваныч из папки несколько фотографий и даже победно поднял их над головой. - Только прошу всех сесть - фотоснимки пошлю по кругу. Порядок, господа, порядок!

Все неохотно уселись за стол, и Петрусь Иваныч, выждав минуту для эффекта, обращаясь преимущественно к "петербуржцам", заговорил:

- Члены замкового братства, конечно, помнят об открытии, сделанном реставраторами послевоенной поры. Для тех же, кто не знает, расскажу: когда они, желая произвести реконструкцию одного этажа северо-восточной башни, изучали галерею, то обнаружили заложенную дверь. - Директор остановился, нарочно делая паузу, чтобы подразнить слушателей. - Так вот, когда кирпичи были вынуты и вход освобожден, то перед вошедшими открылся небольшой зал, этакий залик, в центре которого располагался стол. И вот, представьте, реставраторы, как мне рассказывали, от страха попятились назад, потому что в этом темном помещении, освещенном лишь фонарем вошедших, они увидели сидящего за столом человека!

- Да, это истинная правда, истинная! - вдруг воскликнул Станислав Сильвестрович, поднимая вверх, как в присяге, два сложенных пальца. А Петрусь Иваныч, недовольный тем, что его прервали на самом интересном месте, поспешил продолжить:

- Вообразите сводчатое помещение, абсолютно неосвещенное, совершенная могила, и вдруг - человек, да ещё за столом! Кого угодно страх прошибет!

Володя почувствовал, что обе его коленки начали быстро-быстро трястись, а директор рассказывал:

- Принесли побольше осветительных приборов, подошли поближе к сидящему незнакомцу, молчащему, как статуя, и увидели, что этот субъект сидит в полном рыцарском облачении. Сидит гордо так, с выпрямленной спиной, на стуле с высокой резной спинкой, а правая рука его на столе лежит, и пальцы железной рыцарской перчатки зажали ножку тяжелого серебряного кубка. Поза чрезвычайно живая!

- Господи, как страшно! - поежилась Эльза Жоржевна. - Как представлю себе эту картину, так мороз по коже продирает!

- Но это ещё не все, не все! - азартно проговорил Петрусь Иваныч, наслаждавшийся произведенным на всех впечатлением. - Обошли реставраторы сидящего, постукали по латам и решили было, что кто-то ради шутки доспех боевой за стол усадил, пустой доспех. Решили приподнять забрало, чтобы убедиться в правильности такой гипотезы, - забрало, кстати, было выковано в виде длинного такого клюва птичьего. Ну вот, подняли, а из-под забрала глянули на них пустые черные глазницы черепа! Ну, каков эффект!

- Ой, я бы в обморок от ужаса упала! - сказала реставратор старинной живописи Марина.

- И я бы, пожалуй, тоже! - искренне поддержала девушку Виктория Сергеевна.

А Петрусь Иваныч, находившийся на седьмом небе от испытанного удовольствия при виде реакции слушателей, сказал:

- Уверен, что кто-нибудь из реставраторов на самом деле шлепнулся на каменный пол от страха. Но потом они, конечно, поступили как профессионалы: вызвали фотографов, всю обстановку зала тщательно засняли, затем при содействии органов (в то время без этого - никуда!) доспех осторожно разобрали. Скелет, понятно, в результате этих манипуляций развалился, и кости неизвестного рыцаря были преданы земле на Плоцком фамильном кладбище, где, говорят, ещё лет десять назад можно было видеть скромный камень с номером вместо имени, дат жизни или эпитафии. Историю эту, ввиду неясности, широкой огласке предавать не стали, и историков недолго занимал вопрос, кем же был этот рыцарь, Рыцарь с железным клювом?

- Но теперь мы можем твердо ответить: замурованным являлся младший брат хозяина замка, князь Андрей! - горячо заявил архивариус.

Но присутствующих пока мало занимало решение этой проблемы - всем хотелось поскорее взглянуть на снимки, сделанные в зале, ставшем могилой.

- А что же вы фотографии-то в руках все держите? - капризно спросила Марина. - Скорее покажите рыцаря вашего! А то ведь мы только слышали о нем, а видеть не приходилось.

- Пожалуйста, пожалуйста! - тоном радушного хозяина сказал Петрусь Иваныч и стал по одной передавать снимки по кругу.

Нетерпение, с которым Володя ожидал, покуда снимки окажутся в его руках, было каким-то болезненным, острым и невыносимым. Рассказ директора словно ввел его в тот темный зал и как будто замуровал за ним вход. Володя оказался отрезанным от всего мира, настолько сильно тайна замурованного рыцаря втянула в себя все его сознание. Он сам как бы стал этим рыцарем, и теперь желание увидеть несчастного затворника, то есть сделать узником не себя, а другого человека, жившего в реальности, равнялось желанию освободиться из плена.

- Пожалуйста, смотрите, - неожиданно передали Володе и Иринке пару снимков, и мальчик буквально устремился взглядом в далекое прошлое.

Каким бы сильным ни было впечатление от рассказа директора, фотографии, однако, произвели на Володю ещё больший эффект. Вспышка фотографа осветила лишь часть зала, где находился стол с сидящим за ним мертвецом, и фигура его с тусклыми бликами на латах тонула в полумраке. Действительно, было что-то жуткое в позе этого человека, которого человеком, конечно, не стоило бы и называть. Живая поза фигуры с зажатым в руке бокалом находилась в противоречии с железным, нечеловеческим обликом рыцаря. Особенно поражал закрытый наглухо шлем с забралом в виде огромного птичьего клюва. Что-то жуткое заключалось именно в этой уродливой, нечеловеческой голове с хищным клювом, безобразным и нелепым. Фотографии были сделаны мастерски, и снимки уловили мельчайшие детали боевого доспеха - все вплоть до травленого рисунка и крошечных заклепок на латах. И ещё увидел Володя, что со шлема на оплечья рыцаря спускалась тончайшая паутина, покрывавшая фигуру едва заметным флёром и придававшая ей ещё большую таинственность или даже сказочность.

- Нет, вы знаете! - сказала мама Володи взволнованным, слегка дрожащим голосом. - Эти снимки просто невыносимо, больно рассматривать. Страшно становится до жути... нет, не могу.

- Ага, пронял я вас таки! - с каким-то злорадным смешком, потирая от удовольствия руки, воскликнул Петрусь Иваныч. - Я же говорил, почтеннейшая Виктория Сергеевна, что у меня для вас, петербуржцев, тоже кое-что отыщется! То-то ещё будет! А как же?! Замок и без тайны, без кровавой тайны!? Замок без привидений?! Это не замок!

Директор находился буквально на десятом небе от удовольствия.

- Неужели у вас и привидения есть? - с опаской и недоверием спросила Виктория Сергеевна. - Может быть, вот этого не надо? Уверена, что мне и фотографии ваши сниться будут долго.

А Петрусь Иваныч, глядя на маму своими прекрасными блестящими глазами, резво, совсем по-мальчишески сказал:

- Если и нет пока, то будут, будут! Ведь я директор коммерческого предприятия и уверен, что если б в Плоцком замке на самом деле появилось привидение, то я бы дал ему такую шикарную и громкую рекламу, что от загрантуристов отбою не было бы! Валюта Ниагарой к нам бы хлынула!

Кое-кто за столом поддержал директора одобрительным смешком, но вдруг раздался нетвердый и негромкий голос выпившего оружейника, Александра Фомича, до этого молчавшего, который произнес такое, что всех заставило в одно мгновение притихнуть: