Там, за гранью - Роберт Хайнлайн

– Да. Это ключевой вопрос в общей проблеме личности. Между ним и поднятой братом Морданом проблемой существует взаимосвязь. Подумайте: если человек «живет» после того, как тело его умерло, или же до того, как оно было зачато, значит, человек представляет собой нечто большее, чем его гены и влияние окружающей среды. Доктрина внеличностной ответственности за персональные поступки стала популярной на основе прямо противоположных представлений. Не стану углубляться в этические, политические и иные следствия, вытекающие из этого тезиса – они достаточно очевидны. Отметьте, однако, аналогию между географической картой и территорией, с одной стороны, и генетической картой и человеком – с другой. Все эти основополагающие проблемы взаимосвязаны, и решение одной из них может послужить ключом к решению другой – или даже всех остальных.

– Вы не упомянули о возможности прямого общения, минуя системы символов.

– Это подразумевалось. Такое общение служит прекрасным примером того класса явлений, о котором мы договорились забыть, принимая негативные семантические утверждения в качестве последнего слова гносеологии. Однако такую точку зрения необходимо пересмотреть. В телепатии есть нечто – даже если мы не в состоянии ни измерить его, ни управлять им. Это прекрасно известно всем, кто счастлив в браке – даже если он не рискует признаваться в этом вслух. В какой-то мере телепатией пользовались первобытные люди, а сейчас – животные и дети. В свое время избыток самоуверенности заставил нас поторопиться с выводами, но теперь вопрос пора снова открыть.

– Если говорить обо всем комплексе философских проблем, – вставил член Совета от Нью-Боливара, – то исследование одной из них мы уже согласились финансировать – я имею в виду баллистический стеллариум доктора Торгсена. Происхождение и будущее Вселенной несомненно являются классической проблемой метафизики.

– Вы правы, – заметил спикер, – и если мы согласимся с предложением Ричарда, то проект доктора Торгсена должен рассматриваться в качестве составной части программы в целом.

– Полагаю, мы недостаточно субсидировали работу доктора Торгсена.

– Пока что он не так много истратил, хотя субсидии, разумеется, могут быть увеличены в любой момент. Похоже, он лишен таланта тратить деньги.

– Возможно, ему недостает толковых ассистентов. Я порекомендовал бы Харгрейва Калеба и, конечно, Монро-Альфу Клиффорда. В департаменте финансов Монро-Альфа только зря тратит время.

– Торгсен знаком с Монро-Альфой. Возможно, Монро-Альфа сам не хочет работать над этой проблемой?

– Ерунда! Всякому человеку нравится та работа, которая заставляет его напрягать мускулы.

– Тогда, может быть, Торгсен не решается пригласить его в свой проект?

Торгсен так же скромен, как и Монро-Альфа.

– Это больше похоже на правду.

– В любом случае, – подытожил спикер дня, – эти детали решать уже организатору проекта, а не всему Совету. Готовы ли вы приступить к голосованию? Ставится вопрос о предложении брата Ричарда в самом широком его смысле. Я предлагаю отложить конкретное рассмотрение подробностей проектов и методик на завтра и последующие дни. А сейчас – имеет ли кто-нибудь из членов Совета возражения?

Возражений не было – в Совете царило полное единодушие.

– Быть по сему, – заключил спикер и улыбнулся. – Кажется, мы пытаемся пройти там, где споткнулся Сократ.

– Проползти, а не пройти, – поправил Иоганн. – Мы ограничили себя методами экспериментальной науки.

– Что правда, то правда. Однако – «ползущий не может споткнуться». А теперь перейдем к другим делам – у нас все еще существует государство, которым необходимо управлять.

Глава 12

«Камо грядеши…»

– Хотели бы вы иметь половинную долю в гладиаторе? – спросил Гамильтон.

– О чем вы говорите? – не поняла Филлис.

– О предприятии Смита Дарлингтона – фитболе [Здесь кроется непереводимая – увы! – игра слов: по-английски футбол (football) означает «ножной мяч», от foot – нога; Гамильтон Феликс производят название игры от feet – ноги во множественном числе, получая, так сказать, «многоножный мяч». Поскольку это слово – футбол – мы не переводим на язык родных осин, а лишь склоняем на свой лад, создать русский аналог Хайнлайнова каламбура, к сожалению, невозможно]. Мы собираемся зарегистрировать контракты всех игроков и продавать их. Наш агент считает это хорошим капиталовложением – и я, признаться, думаю, что он прав.

– Фитбол, – задумчиво повторила Филлис, – вы как-то говорили о нем, только я ничего не поняла.

– Занятие это, в лучшем случае, глупое. Двадцать два человека выходят на специальное поле и сражаются голыми руками.

– Зачем?

– Предлог для борьбы – маленький пластиковый сфероид, который мечется из одного конца игрового пространства в другой.

– А какая разница, в каком конце он находится?

– На самом деле – никакой, но в этом нисколько не меньше смысла, чем в любой другой игре.

– Не понимаю, – заявила Филлис. – С какой стати кто-то сражается, если он не собирается убить другого?

– Это надо увидеть, чтобы понять. Возбуждающее зрелище. Я даже поймал себя на том, что как-то закричал.

– Вы?

– Да. Я – старый, спокойный, как кот, Феликс. Говорю вам – эта игра будет жить. Она станет популярной. Мы начнем продавать лицензии на личный просмотр, а потом и на все виды менее значительных прав – прямую трансляцию, запись и так далее. У Смита куча идей. Он хочет, чтобы различные группы игроков представляли города и организации, о присвоении им цветных символов, песен и еще всякой всячины. Для варвара Смит – прямо-таки удивительный молодой человек.

– Должно быть.

– Так разрешаете купить вам долю? Это чистейшей воды спекуляция – сейчас ее можно приобрести довольно дешево, а потом она принесет вам богатство.

– А зачем мне деньги?

– Не знаю… Можете истратить их на меня.

– Звучит довольно глупо – вы и так распухли от денег.

– Это, кстати, напомнило мне совсем о другом. Когда мы поженимся, вам придется серьезно подумать над тем, каким образом нам их тратить.

– Опять вы об этом?

– Почему бы и нет? Времена изменились. Препятствий больше нет. А Мордан обратил меня в свою веру.

– Он мне так и сказал.

– Он сказал? Великий Бог! Все происходит у меня за спиной! Ну да ладно. Так когда мы заключим контракт?

– А что позволяет вам думать, что мы это сделаем?

– Ну, мне казалось, что нас разделяло лишь мнение относительно детей?

– Вы ничего не поняли. Я сказала, что никогда не выйду за человека, который не хочет иметь детей.

– Но я думал, что вы… – он встал и принялся нервно расхаживать по комнате. – Скажите, Фил, я вам ни капельки не нравлюсь?