Чуть не треснуло очко! - Евгений Алдаев

— Здарова, Антоныч, как дела? Есть ли возможность подъехать к тебе на пару дней на выходных, а то этот городской пейзаж меня уже задолбал, все из города на природу в эту жару выезжают, да и я трахаться хочу, хорошо, да, да, жди в сегодня вечером, — обрадовался дядя Игорь и, повернувшись к Антону, спросил:

— Ну что? Твоя упругая дырочка готова ехать в пригород разнообразить наши выходные?

— Конечно! — ответил Антон. — Не дома же сидеть все выходные.

— Тогда собирай свои колготки, мой свою мохнатку и яйца. Вечером мы отправляемся в путь! Хорошо, что мы с тобой вчера не кувыркались в кровати, сэкономили мужскую силу для новеньких нераспечатанных сладостей!

— Окей!

Антон выполнил все предписания дяди Игоря и очень хорошо выглядел перед поездкой, закинув пару сумок вещей. Антон перед поездкой решил сходить в туалет по-конкретоному, и, выплевывая из своего дупла коричневую колбасу, сладко представлял, что из него медленно вынимает свой интрумент дядя Игорь. Однако время поджимало, и Антон резко облегчился и уверенно сделал шаг балгополучному будущему. Дядя Игорь и Антон в четыре часа вечера отправились на автомобиле в путь. Оздоровительный лагерь находился в шестидесяти километрах от города около села Белый луч, поэтому ехать то всего было около часа.

Ехав на «Фольксвагене», который дядя Игорь взял в аренду, в который раз, у ресторана «Ромашка». Дядя Игорь показал Антону новые правила езды: что нельзя делать приятно водителю при скорости девяносто километров в час, всю дорогу теребить сервелат и делать массаж на своём канате. После весёлой езды, подъезжая к центральным воротам, они услышали радостные беззаботные подростковые крики. Около ворот был юноша, наверное, один из отдыхающих.

— Открывай малыш, я к директору, — заорал дядя Игорь и кинул окурок тлеющей сигареты в сторону юноши.

Юноша, стоявший на воротах, очень боялся директора Антоныча, а вернее за своё нераспечатанное очко, поэтому спешно готов был открыть первому встречному и что-то там говорящего про директора.

— А ты красивый, на тебе лазерную указку, — с улыбкой протянул лазерную указку юноше дядя Игорь. — Из тебя выйдет неплохой актив.

— А кто такой актив? — спросил юноша.

— Это кто хорошо умеет обращаться со задом своего приятеля и обильно брызгает молоком ему в рот из своего шланга, ради него многие готовы пожертвовать всем, так как найти хорошего актива в наше смутное время не так-то просто. Но ты такой милый! — дядя Игорь сиял от предвкушения радости.

— Спасибо, — юноше был приятен комплимент дяди Игоря.

— Эх, был бы ты чуть старше, я б тебя всего своим языком удовлетворял бы. И сосал бы у тебя сутками.

— Как мороженое?! — спросил юноша. — Мне, то же самое директор оздоровительного лагеря говорит постоянно, и шлёт мне жестами воздушные намёки на тесное знакомство с ним, пока никто из ребят не видит.

— Ах, он всё такой же. Да, как мороженое, милый мой, скажи, где у Вас тут находится директор?

— Вот там, — юноша показал рукой, — по дороге прямо и до конца. Вы такой хороший дяденька.

— Спасибо тебе, малыш, — дядя Игорь нажал на газ и через две минуты они стояли у красивого двухэтажного административного здания, вокруг которого гуляли дети, выйдя из машины, дядя Игорь и Антон зашли в здание и по указателям нашли кабинет директора лагеря Антоныча.

Антоныч был не женат, детей не было, да и постоянного партнёра по тесным знакомствам у него тоже не было. Антонычу было всего лишь двадцать девять лет, а его уже назначили в этом году директором оздоровительного лагеря, ничего в нём выдающегося не было, просто за такую зарплату и так далеко от города желающих было мало. Антоныч был очередным знакомым дяди Игоря, и специализировался он также по голубому профилю. Работал он не из-за своей небольшой зарплаты, а из-за того что можно было сколько хочешь смотреть на молодых парней круглые сутки и думать о чём-то своём.

Дядя Игорь и Антоныч познакомились пять лет назад в ресторане «Ромашка», и так как они были оба пьяненькие, то в близлежащих кустах, около ресторана «Ромашка», у них произошло тесное знакомство с проникновением. Антоныч тогда был простым учителем биологии в средней школе, с тех пор они иногда перезванивались, и дядя Игорь не ожидал, что их дружба пригодится ему именно в этот момент.

— Какие люди, как добрались? — обрадовался Антоныч гостям.

— Нормально, сто лет тебя не видел, — сказал дядя Игорь. — Помню пять лет назад, когда тебя в ресторане увидел, ты был обычным учителем, а сейчас смотри какой важный, целый директор оздоровительного лагеря.

— Это точно. Просто в системе образования и летнего досуга мужиков очень мало, а во главу всех этих учреждений лучше в управление ставить мужиков, вот и меня сюда быстро и продвинули.

— Антоныч, мы вдвоём хотели тут у тебя выходные провести, дашь нам какую-нибудь игрушку с дырочкой поиграться? А лучше две давай, мне и для моего парня! Если не дашь, то мы тебя вдвоём шлифанем в твои затисканные щели, а потом накроем молоком из шлангов твой поганый рот.

— Игорюша, всё будет только для тебя, и только самое лучшее, — испугался Антоныч и быстро предоставил фото каталог на здешних безработных нищих пидовок, отдающихся за пару долларов, или меняющих порцию мороженого за порцию мужского молока.

Дядя Игорь начал с интересом разглядывать каталог, и через пять минут сделал свой выбор:

— Так этот и этот, этих мы и будем трахать, — сказал дядя Игорь и сделал свой выбор.

— Хороший выбор, Игорь, — поддержал дядю Игоря Антоныч.

— Антоныч, расскажи нам про себя вкратце, кого ты сейчас дербанешь в зад? Я ж про тебя уже давно ничего не слышал. Он у нас такой романтик, Антон, — сказал дядя Игорь, обращаясь к Антону. — Он у нас латентная пидовка, даже его родители не знают что он заднеприводный. Зато как начальник он строгий, я видел как он на подчинённых и ребят орёт, аж самому страшно стало. Да и вообще это человек, который всегда добивается своих целей, любых целей и любым способом.

— Да, пускай расскажет, мне очень интересно, — поддержал дядю Игоря Антон.

— Хорошо, Игорь. Я вообще-то очень стеснительный по этой теме, как руководитель я очень бойкий, но в голубой теме я даже родителям боюсь намекнуть на это, и я очень страдаю от этого. Начну я со своей молодости, ведь обычного человека в жизни подстерегает множество опасностей, неприятностей и угроз, — начал Антоныч. — Однако, в жизни геев, есть такие, о которых обычный человек даже и не подозревает. Здесь речь идёт о тех, кто не решился выйти из своего подвала или объявить во всеуслышание о своей ориентации. Как разнообразна и опасна наша жизнь. Самое простое: посмотреть на парня — это уже может повлечь нежелательные последствия. Ведь смотрим не просто скользящим взглядом, а оцениваем, стараемся зацепиться за всё, за что можно. Так и получается, что или объект нашей страсти встретит наш взгляд, или кто-то ещё перехватит. Особенно интересно, когда идёт парень с девушкой. Он, значит, просто бомба — смесь мяса и молока, а она так себе, обычное рядовое ушлепище, вот и глазеешь на него, а потом вспоминаешь, что здесь и конкурентка рядом, видишь её взгляд, и мысль тебя одна тревожит: а что это прошмандовка подумала? Здесь главное не теряться и делать скучное лицо, вроде типа как иду, мне на всё по хрен и вы мне безразличны, вот и смотрю, на кого придётся. Но Боже, как с таким парнем хочется полюбоваться в постели!

— Да, Антоныч, мне всё это очень знакомо, — сказал дядя Игорь и о чём-то стал мечтать.

— Ещё нас поджидают друзья-приятели, норовящие залезть в душу, узнать про личную жизнь. С кем встречаешься? Кто твоя девушка? Когда приведёшь познакомиться? А почему мы твою девушку ни разу не видели? И ещё множество самых неприятных для нас, но таких простых вопросов. А что делать, когда намечается поездка на дачу по двое, одним словом, чтобы у всех была пара. Мальчик обязательно должен быть с девочкой. Мне что взять с собой того самого гондурасика, с которым я недавно познакомился, и весь его вид так и кричит: «Три-два-рас!»

В общем, приходится выворачиваться и врать, соображать на ходу, вспоминая то, что, когда-то, кому-то соврал. А тебе же хочется нормально общаться, это же твои друзья, ты их сто лет знаешь.

А можно ещё рассказать в компании анекдот про три-два-расов, все смеются, ты смеёшься, а сам думаешь: а не догадался ли кто, может и мне такой анекдот рассказать? Так ли надо рассказывать анекдот, может натуралы по-другому к этому относятся? Начинаешь себя анализировать, загоняться почём зря. Когда кто-нибудь ругнётся, типа: «Три-два-рас», тут же думаешь, может и мне так ругнуться, или у меня это слово иначе прозвучит?

— Ну, про друзей понятно, а вот как ты думаешь, надо в этом вопросе поступить с родителями, которые не знают о твоей ориентации? — спросил дядя Игорь у Антоныча.