Каникулы с вампиром - Наталия Николаевна Антонова

– Понятно, спасибо вам, что согласились поговорить с нами.

– Чего уж там, – вздохнула Тимагина.

– Если вы случайно что-то узнаете, то позвоните нам, вот визитка нашего агентства.

– Хорошо, позвоню, если что. – Тимагина взяла пластиковый прямоугольник и спрятала его в карман.

Распрощавшись с хозяйкой, детективы отправились в обратный путь.

– А что, мать Тимагиной на самом деле скончалась в тот день? – спросил Морис.

– Да, Варвара Дорофеевна Тимагина – мать Светланы Леонидовны Тимагиной и Ипполита Леонидовича Тимагина – умерла на месте, только раз взглянув на изрубленное тело сына.

– Несчастная женщина, – выдохнул Морис и проговорил: – Я не могу понять, зачем преступники подбрасывают тела жертв их родственникам.

– Я и сама пока этого не понимаю. Может быть, это садистский кураж. А может быть, преступник как бы оправдывает своё преступление, давая понять потерявшим близкого человека людям, что жертва не достойна сожаления и оплакивания.

– Но это же изуверство! – возмутился Миндаугас.

– Ещё какое.

Когда они стали подходить к своей машине, Мирослава сказала:

– Здесь уже до дороги не так далеко. И вполне возможно, что кто-то из живущих в этих домах видел тем вечером странного мальчика или подростка с мешком или большой сумкой.

– Вы думаете, это опять был он?

– Я почти уверена в этом.

Они обошли с вопросами тридцать пять домов.

И после опроса большей части их обитателей выяснили, что видели странного ребёнка только двое.

Алкоголик Ефимий Кравцов, который сначала принял его за галлюцинацию, а потом за оборотня.

«Одно другого не лучше», – подумала Мирослава и спросила:

– Почему вы так подумали?

– Но он же странный был! Маленький, а одет, как монах, и на плечах мешок.

– Ну и что?

– Как что? – изумился их недогадливости, с его точки зрения, Ефимий Кравцов. – Я уж решил, что он в этот мешок складывает заблудшие души.

Мирослава подумала, что Кравцов сам не догадывался, как он был близок к истине.

– И что вы сделали, когда увидели его?

– Что я мог сделать? – искренне удивился алкоголик. – Перекрестился, плюнул в его сторону и убежал.

– А он заметил вас?

– Кто его знает, но надеюсь, что нет, так как он не смотрел в мою сторону.

Ещё мальчишку в чёрном видел девяностодвухлетний Аркадий Евгеньевич Постышев.

У старика была бессонница, ныли старые раны, и он вышел подышать свежим воздухом. Он видел фигурку в чёрном, но никакого мешка на плече у неизвестного не было.

– А откуда он шёл?

Старик показал в ту сторону, где находился дом Тимагиных.

– Я ещё подумал, чего это малец так поздно здесь один делает, – заметил Аркадий Евгеньевич.

«Значит, он уже избавился от страшной ноши», – подумала Мирослава.

– Вы знаете, – меж тем продолжал Постышев, – я ведь окликнул его.

– А он?

– А он припустил, как заяц, в сторону дороги, и вскоре я услышал шум отъезжающего автомобиля.

– Спасибо вам, Аркадий Евгеньевич, – поблагодарила Мирослава.

– Жаль, что я саму машину не видел, – проговорил с сожалением Постышев.

– Да, информация о ней нам бы пригодилась, – согласилась Мирослава, – ну да ничего. Вы нам и так помогли.

– Помог, да не слишком. Вы ведь тут из-за Тимагина? – спросил Аркадий Евгеньевич и пристально посмотрел на Мирославу.

– Да, – не стала отрицать Волгина, подивившись догадливости столь старого человека.

– Убили-то его не тут, – заметил Постышев.

– Не тут, – согласилась детектив.

– Но и не в многоквартирном доме.

– Пожалуй…

– В городской квартире убить человека можно, но вот раскромсать его так, как Ипполита, нельзя. – Аркадий Евгеньевич снова внимательно посмотрел на Мирославу из-под густых бровей.

Она заглянула в его светлые глаза и спросила:

– Вы считаете, что Тимагина убили в переулке наподобие вашего?

– Скорее всего, в каком-нибудь доме на отшибе или даже особняке.

– Почему вы так думаете?

– Потому что такие убогие дома, как наши, близко друг к дружке стоят, и разве у нас заборы? – спросил он и сам ответил: – Так, одно решето. А для такого чёрного дела нужно расстояние и высокий забор.

– Пожалуй, вы правы, Аркадий Евгеньевич, – проговорила задумчиво Мирослава.

– Говорят, не одного Ипполита убили? – спросил Постышев.

Мирослава кивнула.

– Ну так вот, я не знаю про других, а Ипполита можно было поймать на халяву.

– Как это?

– Ну, бесплатная выпивка и, как сейчас говорят, секс.

– Тоже бесплатный?

– В случае с Ипполитом, да. Он не любил за что-то платить. Но не зря говорят, что бесплатный сыр только в мышеловке. И не каждая мышь его оттуда достать может.

– Да, на этот раз мышеловка захлопнулась. Я давно уже пришла к выводу, что в мышеловке сыр не бесплатный, а самый дорогой. Ведь платить за него приходится жизнью. Но глупые мыши этого не понимают.

– Кабы только мыши, – крякнул Аркадий Евгеньевич.

Поблагодарив Постышева, Мирослава отправилась к своей машине, в которой её уже поджидал Морис.

– Куда теперь поедем? – спросил он.

– В детский сад.

– В детский сад? – переспросил удивлённый Морис.

– Да, в детский сал номер одиннадцать на Приречной. Потому что ещё один мешок обнаружили на территории этого детского сада.

– Ужас! Но почему там?

– Выяснилось, что в этот детский сад ходил сынишка жертвы.

– Почему же не ему домой?

– Он жил один.

– А сын?

– Сына воспитывала тёща. Жена его скрылась в неизвестном направлении года два назад.

– Но она жива? – уточнил Морис.

– В то время была жива.

– Почему же преступник не отнёс его тёще?

– Вероятно, не знал её адреса.

– Выходит, что жертва рассказала, в какой садик ходит его сын?

– Выходит, что так.

– А вы знаете, где живёт тёща?

– Знаю, но сначала я хочу поговорить с заведующей детским садиком.

Они подъехали к витому ограждению, за которым стояло двухэтажное кирпичное здание с невысоким крыльцом, справа симпатичная детская площадка, а слева – что-то наподобие небольшого скверика или уголка отдыха с небольшой группой деревьев, кустарников и миниатюрных клумб.

– Мило, – обронил Морис и спросил: – А почему так тихо?

– У них сейчас тихий час.

Она выбралась из машины и нажала на звонок. Морис остался сидеть в салоне.

Минут через пять к воротам подошла юная толстушка в белом халате, из-под которого выглядывало весёленькое платье в голубой горошек.

– Вы родительница? – спросила она Мирославу.

– Нет, я частный детектив Мирослава Волгина. Мне необходимо поговорить с Лидией Евгеньевной.

– Ой! – толстушка зажала рот ладонью и, посмотрев на Мирославу, моргнула пару раз. Потом спросила: – Вы из-за Павлика?

– Какого Павлика?

– Вернее, из-за его папы?

– Если у Павлика фамилия Картамышев, то да.

– Точно, Картамышев, – вздохнула толстушка, отперла ворота и сказала: – Заходите.

Она опять заперла ворота и направилась к крыльцу. Мирослава последовала за ней.

Миновав вестибюль, они оказались в довольно