Аромат рябины - Ольга Лазорева

— Я не знаю, — ответила Вика, давясь смехом.

Тучная фигура матери в белой футболке и широких бриджах, освещенная неровным светом фонарей, выглядела очень комично. Ангелина Васильевна подняла руку с бутылкой вверх и замерла, глядя по сторонам с победным видом, словно действительно только что отыграла спектакль.

— Ай-яй-яй, — сокрушенно заметила она. — И чему вас только в школе учат? Какая жалость! А то я бы живо в номер за простыней слетала.

— Зачем? — сквозь смех спросила Вика.

— Завернулась бы в простыню, как в тогу, распустила волосы и прочла монолог. А ты что подумала? Да я, если хочешь знать, всегда мечтала о карьере актрисы. А родители заставили в финансовый пойти. — Ангелина Васильевна внезапно всхлипнула. — Можно сказать, загубили талант, зарыли его в землю!

Она глотнула мартини прямо из бутылки и вышла из ротонды.

— И чего ты все скалишься, дочь моя? — беззлобно спросила она, вытирая слезы краем футболки. — Мать ей тут душу раскрывает, а она ржет, как лошадь.

— Мама! Что за язык! — спросила Вика и вновь прыснула. Потом неожиданно обняла мать за талию. — Пойдем-ка спать.

— Да, да, — согласилась Ангелина Васильевна. — Кстати, о лошадях. Тут ведь есть. И можно покататься.

Она допила мартини и, сильно шатаясь, направилась к мусорным бакам, находящимся за зданием кухни, чтобы выбросить бутылку.

Утром Ангелина Васильевна вела себя немного скованно. Но видя, что дочь только смеется, вспоминая вчерашнюю «мамину великую попойку», успокоилась и тоже стала подшучивать над собой.

Две недели пролетели, как один миг. Они обошли окрестности; съездили на водохранилище. Пробрались там какими-то тайными тропами на территорию закрытого яхт-клуба и вдоволь накупались и нагулялись. Покатались на лошадях, причем Ангелина Васильевна всегда выбирала старого мерина с широкой спиной и флегматичным характером. Она мерно покачивалась на нем, лениво переговариваясь с конюхом, который шел рядом, держа лошадь под уздцы. Вика в этот момент скакала впереди на молодой и резвой кобылке. Обе отлично загорели. Ангелина Васильевна сбросила несколько килограммов и явно помолодела. Когда отец приехал за ними, они с грустью упаковали вещи, распрощались со всеми и сопровождаемые Таиром Ахатовичем и несколькими особо наглыми и любопытными котами, поплелись к машине.

— Мы обязательно сюда вернемся, — сказала Ангелина Васильевна, глядя на погрустневшее личико Вики, — и папу с собой прихватим.

Вика улыбнулась в ответ, но про себя почему-то подумала, что с папой вряд ли будет так весело. Когда машина выехала за ворота и, набирая скорость, помчалась в сторону шоссе, ведущего в город, Вика, сидящая, по обыкновению, рядом с отцом, обернулась и посмотрела на удаляющееся КПП пансионата. Потом перевела взгляд на ставшее вновь серьезным лицо матери и, сама не зная зачем, тихо сказала:

— Приедем в город, и ты сразу сделаешь моднячую стрижку.

Ангелина Васильевна недоуменно приподняла правую бровь, глянув на Вику с обычным сухим выражением лица. Но через мгновение в ее глазах заплясали чертики, губы неудержимо начали улыбаться. Она шепотом ответила:

— Само собой, Викуля! И покрашусь в какой-нибудь ультрамодный цвет. Пойдем в самый лучший салон. А потом в кафе закатимся и выпьем по коктейлю. Тебе — фруктовый, — строго добавила она, но не выдержала и тихо прыснула.

— Заметано, — так же шепотом ответила Вика, и, улыбаясь, уселась удобнее, откинувшись на спинку сиденья и глядя на стремительно убегающие белые стволы березок…

КУК ЛО

Ее глаза напоминали округлые полумесяцы и были совершенно непроницаемого черного цвета.

— Виолетта Ло, — представилась она мягким обволакивающим голосом и протянула мне узкую прохладную ладонь.

— Степа, — ответил я и тут же поправился: — Степан Селезнев.

— Присаживайтесь, — предложила она. — Если хотите, то у меня в кабинете курят.

— Не курю, — ответил я и уселся на мягкий стул возле стола.

И не смог оторвать взгляд от моей новой начальницы. Я завороженно смотрел, как она плавно передвигается по кабинету на нереально красивых стройных ножках, обутых в крошечные туфельки на высоченных шпильках; как, изгибаясь точеной фигуркой, открывает окно, как берет со стола маленькую пепельницу в виде золотой ракушки, как изящно прикуривает, чуть раздувая красиво очерченные ноздри. Поймав ее недоуменный и немного настороженный взгляд, я вдруг понял, что пялюсь на нее совершенно неприлично, и тут же виновато опустил голову.

— Ваша тетя рекомендовала вас как отличного водителя, — сказала Виолетта. — И если вас устраивает предложенная зарплата, и учтите, что это только на испытательный срок, то уже завтра попрошу приступить к работе. Но хочу сразу вас предупредить, — более строго произнесла она и сделала паузу.

Я поднял голову и встретился с ее непроницаемыми глазами.

— Мне нужен водитель, — продолжила она, — но и не только.

— В смысле? — вышел я из транса и почувствовал, как жар приливает к щекам.

— Как вы понимаете, Степан, являясь генеральным директором компании, я часто задерживаюсь в офисе допоздна, кроме этого, мне приходится принимать участие во всевозможных мероприятиях. И я опять-таки задерживаюсь допоздна. Поэтому мне необходимо, чтобы рядом находился сильный молодой человек, чтобы он мог не только довезти меня, но и проводить до квартиры.

«Но тогда, — подумал я, — почему бы тебе не нанять и телохранителя? Или я буду что-то типа «два в одном флаконе»? И за один оклад!»

Но постарался отогнать ненужные мысли, ведь я пока только приступал к работе.

— Ваша тетя, — продолжила после паузы Виолетта, — сообщила, что вы только что вернулись из армии. И в каких войсках вы служили?

— Пехота, — нехотя ответил я, старательно пытаясь не смотреть на ее маленькие красные губки, которые ловко выпускали струйки дыма.

— Хорошо, — кивнула она. — И главное, чтобы вы были здоровы, физически развиты и отлично водили машину. А девушка у вас имеется?

— А что, это имеет какое-то значение? — удивился я.

— Несомненно, — ответила Виолетта и вмяла окурок в пепельницу.

Затем села за стол и посмотрела мне прямо в глаза.

«Сколько ей может быть лет? — мелькнула мысль. — По виду у этих азиаток определить невозможно. Кожа на лице гладкая, волосы густые и блестящие, руки холеные. Ей может быть и двадцать и сорок запросто!»

— У вас, к сожалению, не будет времени на личную жизнь, — продолжила меж тем Виолетта. — Вы будете подстраиваться под мой график, а я работаю сутками. И вы должны быть постоянно в зоне досягаемости.