Наслаждения ночи - Сильвия Дэй

— Это что такое? Газовый баллончик?

— Перцовый. Эффективность потрясающая. Джастин как-то пустил струю по ошибке, так чуть нас обоих не угробил. Глаза слезятся, нос горит, кожу жжет как огнем.

Глядя на это замаскированное под ручку средство самозащиты, Лисса чуть не расплакалась. Это ж надо было дойти до такой растерянности и смятения!

— Думаешь, может мне понадобиться?

— Лучше позаботиться о безопасности, чем потом сокрушаться. Ведь по существу об этом парне ничего не известно. Кто знает, что у него на уме. Где это видано — объявился без одежды, без денег? Если он начнет разглагольствовать насчет религиозных жертвоприношений или объявит себя инопланетянином, перцовый баллончик может оказаться очень даже кстати.

— Черт возьми!

Стейси, подавшись вперед, взяла ее за руку:

— Я буду ждать звонков, и лучше почаще, потому что, если связь между нами прервется, обращусь в полицию. Да, и завтра приглашаю вас вместе ко мне домой на обед. Хочу убедиться воочию, что все в порядке.

— У меня крыша едет от таких разговоров.

Встав, Лисса принялась расхаживать туда-сюда.

Вдвоем с Эйданом она чувствовала себя в полной безопасности, окруженной заботой. Но стоило им разлучиться, и ее начинали одолевать сомнения.

— Эйдана надо поселить в отеле, пока все не утрясется и не прояснится.

— Прекрасно!

— Прекрасно в том смысле, что он отправится в отель? Или в том, что мне лучше заткнуться?

— Прекрасно, я присмотрю ему отель.

В этот момент хлопнула задняя дверь клиники, и обе женщины повернули голову. А спустя момент появился и сам Эйдан со взъерошенными ветром волосами, придававшими ему невообразимо сексуальный вид. В руках он держал пакет из книжного магазина. Он купил себе еще и солнцезащитные очки, но, войдя в клинику, сдвинул их наверх, открыв синие глаза, наполнившиеся при виде Лиссы радостью и вожделением. Его неподражаемая походка являлась сущим воплощением жаркого секса, а тонкий хлопок футболки обрисовывал рельефную мускулатуру широкой груди. У Лиссы опять свело пальцы ног.

— Ну что, готова? — спросил он глубоким голосом с дивным, сочным акцентом, зацепившим какую-то чуткую струну у нее внутри и снова пробудившим ощущение глубочайшей духовной близости.

— Да. Я готова, — ответила Лисса, судорожно зажав в руке перцовую авторучку.

Как они добрались до ее дома, Лисса не помнила, потому что вновь и вновь прокручивала в голове небезосновательные заботливые предостережения Стейси и Чэда, а машину вела на автопилоте. Однако, как бы то ни было, заехав в гараж, она вовсе не ощутила паники из-за того, что не высадила Эйдана возле отеля. На самом деле, когда дверь гаража опустилась, на нее нахлынуло облегчение.

Держась обеими руками за руль и глядя прямо перед собой, она тяжело вздохнула.

— Не хочешь сказать, что у тебя на уме? — спросил Эйдан, тогда как его левая рука скользнула вверх по ее бедру. — С того момента, как мы вышли из клиники, ты слова не обронила.

От его прикосновения ее бросило в жар, и она заерзала на сиденье. Он поглаживал ее мягко, медленно, и от его ласк тело ее буквально таяло. А костяшки сжимавших руль пальцев побелели.

— Если хочешь, чтобы я трахнул тебя на кровати, — начал он, — то тебе лучше выйти из машины.

Выбравшись наружу, она захлопнула дверь. Он обогнул автомобиль так быстро, что у входа на кухню они оказались одновременно. Когда она взялась за дверную ручку, его ладонь легла поверх ее пальцев. Грудью он прижался к ее спине, и ее ягодицы безошибочно ощутили его эрекцию. Он коленями подтолкнул ее сзади.

Закрыв глаза, Лисса с тихим стоном прислонилась лбом к холодной двери. Губы Эйдана коснулись сбоку ее шеи, и его язык неспешно прошелся по пульсирующей жилке.

Она услышала стук, но, лишь когда его левая рука сжала ее грудь, поняла, что он выронил пакет с книгами.

— Что ты делаешь? — выдохнула она, охваченная таким желанием, что у нее сдавило легкие.

— Ты напряжена. Помогаю тебе расслабиться.

Акцент Эйдана был восхитителен, когда он просто разговаривал. А когда он возбуждался, этот акцент являл собой воплощение соблазна.

Потянувшись назад, она сжала ладонью его ягодицу, подражая его движению, и принялась вертеть задом, наглаживая его член. Зарычав, он куснул ее в нежное местечко между плечом и шеей, что заставило ее изогнуться, сказав ему без слов, что она полностью в его власти.

— Так нечестно. — Она надула губки.

Он облизал следы своих зубов на ее коже.

— Это что, жалоба? — Его большая рука скользнула между ее ног. — А если вот так?

Ее дыхание сделалось свистящим, когда он стал сквозь брюки легонько растирать ей промежность, достаточно эффективно для увлажнения, но никак не для удовлетворения.

— Ох, Эйдан…

Он прижал ее к себе сильнее, яростнее, как будто звук собственного имени добавил ему возбуждения.

— В следующий раз, — пробормотал он, расстегивая пуговицу на ее поясе, потом молнию, а затем спустил с нее брюки.

— Ч-то…

— Кровать. Нам до нее сейчас не добраться, — сказал он и быстро засунул руку в ее промежность, так что ей пришлось ухватиться за дверную ручку, чтобы устоять на ногах.

Его пальцы раздвинули ее половые губы и скользнули внутрь, в то время как он, приблизив рот к ее уху, прошептал:

— Я собираюсь взять тебя, Лисса. Прямо здесь. Любыми способами.

У нее подогнулись колени, и, не окажись его пальцы уже глубоко в ней, она осела бы на пол.

— Давай!

Она тяжело привалилась к двери, а он принялся трахать ее пальцами, быстро, сильно, но не очень глубоко. Его вожделение обостряло ее похоть, делая ее безумной и неподдающейся контролю. И он это знал.

— Раздвинь ноги.

Его резкий приказ заставил ее содрогнуться от предчувствия. Его пальцы, лежавшие поверх ее руки на дверной ручке, переместились к груди и принялись мять сквозь блузку и бюстгальтер сосок, вызвав у нее громкий умоляющий стон.

Тогда он освободил ее ногу от брючины и поставил ее на порог, который на несколько дюймов поднимался над полом гаража. Лисса бесстыдно раскорячилась.

— Да.

Она вся дрожала, когда он вывел два пальца и ввел уже три. Он был яростен, однако под этим напором угадывалось чуткое внимание. Все ее сомнения казались нелепостью: ни один мужчина не мог обходиться с женщиной вот так, если по-настоящему не заботился о ней, не знал ее и не хотел доставить ей наслаждение. Да, каждое его движение было пронизано вожделением, похотью, но в них чувствовалось также нечто куда более глубокое.

До ее слуха доносились звуки снаружи. Мимо гаража проезжали машины, соседи разговаривали, играли дети, родители окликали их. Все это происходило совсем рядом, но ей сейчас ни до чего не было дела. Она хотела лишь Эйдана. Нуждалась в нем.