Сценарист (СИ) - Син Айкава

— Ещё не проснулся? — поинтересовался парень, нанося очередной удар в грудь монстра. — Я не успокоюсь, пока ты не пробудишься, Мики! Я достучусь до тебя, слышишь? Достучусь! — кричал он, проводя аж целую серию ударов, последний из которых отправил противника в непродолжительный полёт назад.

Ному вопил от боли и гнева. Он правда пытался противостоять своему врагу, но тот будто бы был на порядок сильнее и быстрее него, и это очень сильно злило и раздражало монстра. Он уже привык к тому, что его жертвы не могут дать ему достойный бой, и он уже привык к сценариям, в которых ему только и остаётся, что просто добить своего противника. Этот же случай был совершенно иным — жертва не собиралась просто так умирать, да ещё и билась настолько хорошо, что чудовище ничего не могло ему противопоставить. Немыслимо!

Стоит отдать должное Ному, он всякий раз поднимался на ноги. Несмотря на потерю конечностей, большое количество разрывов мышц и переломов костей, он каждый раз вставал и снова нападал на Сина, что вселяло в сердце последнего надежду на то, что его план действительно сработает. Конечно, у него была так себе стратегия, и он сам это прекрасно понимал, да только других планов в запасе у него не было, а действовать нужно было, потому он следовал тому единственному, что у него был.

И вот, пытаясь в очередной раз атаковать соперника, монстр терпит неудачу и принимает в грудь очередную порцию свежих тумаков, что тут же отдаются ужасной болью по всему телу, после чего из его пасти доносится болезненный вопль, направленный, судя по всему, в сторону Господа Бога, который наверняка бы помог ему избавиться от всех мучений, но, увы, в религии, что исповедует последний, никогда не было места мутантам, потому Ному приходилось в очередной раз терпеть ужасные ощущения.

Монстр был готов снова отлететь назад, но та комбинация, что в этот момент проводил подросток, не включала в себя столь быстрое окончание. Напротив, удары всё проходили и проходили по телу Ному, даже не думая прекращаться, и вскоре они сменили цель, став попадать уже по его лицу. После нескольких сильных атак клюв чудовища треснул, а ещё через удар — разломался на несколько небольших частей. Кровь тут же начала течь рекой по нижней части лица превращённого Мики, и он вопил от боли, но его противника это не останавливало — он всё бил и бил, надеясь нанести как можно больше урона своему сопернику.

Наконец, когда с этой атакой было покончено, монстр упал на лопатки и тяжело задышал. Был бы он обычным человеком, он точно бы не стал вновь подниматься. Никто на его месте не смог бы пережить то, что он ощущал в тот момент. Столько боли, столько злобы, столько грусти и отчаяния… разве чудовища способны испытывать все эти чувства, кроме, разумеется, первых двух? Это показалось странным Ному, но он старался не придавать этому особого значения.

Был и второй вопрос: разве чудовище способно думать и расставлять приоритеты?

— Сколько ты ещё будешь это терпеть? — приводил дыхание в норму Син, стоя над практически поверженным противником. — Разве ты не понимаешь, что я атакую тебя в полную силу? Ты не понимаешь, что можешь умереть, если не станешь стараться? Разве ты не чувствуешь приближение смерти всё сильнее и сильнее с каждым падением? Сколько мне ещё нужно нанести тебе ударов, чтобы ты стал биться всерьёз?

Ному не отвечал. Наверное, попросту не мог — дар речи он не использовал с того момента, как тот разум, что был в его мозге, затих после очередного подавления при помощи причуды Кенджи. Мальчик долгое время пытался бороться, отказываясь сдаваться, но у мужчины были свои планы на него, и он прекрасно понимал, что рано или поздно ребёнок всё же сломается. Взрослые то часто не выдерживают и сдаются, так что и ребёнок долго не мог сопротивляться. Мики до самого последнего момента верил в то, что его спасёт тот, кого он считал своим героем, но тот так и не явился.

Собственно, это и заставило мальчика окончательно опустить руки, после чего его разум был полностью подавлен, уступив своё место обыкновенному мышлению монстра.

Ному в очередной раз поднялся на ноги. Все его раны успешно зажили, так что он был готов к ещё одному раунду, что явно не закончится для него успехом — краем своего возможного разума он понимал это, но отказывался принимать, ибо он привык побеждать и уничтожать своих противников, и этот случай не должен был стать для него исключением.

Верно же?

— Вновь будешь ограничивать себя? Почему? — искренне не понимал младший Айкава. — У тебя есть то, при помощи чего ты сможешь стать равным мне, но ты это не используешь. У нас что, повторение сценария схватки? Или же что-то мешает тебе использовать силы?

Через секунду на лице подростка уже красовалась ухмылка. Что-то внутри его головы щёлкнуло, после чего он получил ответы на все свои вопросы, и для этого даже не пришлось учить чудовище говорить — это действительно можно назвать успехом.

Медленно подойдя к противнику, парень направил свой взгляд прямо в его глаза, от чего последний ощутил что-то странное — то, что явно ему не свойственно.

— Ты боишься, — озвучил свой вердикт подросток. — Боишься, что сознание, которое было подавлено много лет назад, вновь пробудится, и ты, монстр, лишишься своего места. Я прав?

От этих слов Ному по-настоящему рассвирепел, начав крушить всё вокруг и орать, что есть мощи. Охваченный яростью, он бросался вперёд, рассекая воздух своими руками и когтями. Его глаза, что за несколько секунд полностью залились кровью, став алыми, были полны безумия, а его лицо искажалось от гнева. Он кричал и рычал, словно дикий зверь, пытаясь достать своего противника любой ценой. Син, в свою очередь, ловко уворачивался от каждого удара, избегая столкновения с разъярённым соперником. Он плавно ускользал от весьма опасных выпадов, удерживая дистанцию и надеясь на свою выносливость и реакцию, что почти никогда не подводили его в подобных ситуациях, если он сам, конечно, не предоставлял им для этого возможность.

— Попал в яблочко, да? — был доволен собой подросток. — Не хочешь исчезнуть также, как исчез старый разум того мозга, который сейчас в твоей голове, верно? Не думал, что чудовища способны испытывать страх.

Монстр бросился вперёд, нанося беспорядочные и весьма непредсказуемые удары, чего парень не совсем ожидал. Этот просчёт позволил его противнику всё-таки попасть по нему одной из размашистых атак, после чего тело Сина отправилось в непродолжительный полёт до ближайшей стены, об которую оно и остановилось. Это бы сулило младшему Айкаве болезненными травмами, но в самый последний момент перед ударом он смог укрепить себя при помощи свойства причуды, в результате чего атака чудовища практически никак не сказалась на нём — лишь лёгкий испуг и немалое удивление, что реакция его всё-таки иногда подводит.

— Неплохо, но мог и лучше, — произнёс он, вылезая из небольшого углубления в стене, что он сам и сотворил при столкновении. — Без атакующей причуды ты, увы, слабоват. Попробуй ещё раз. Быть может, следующий удар будет куда лучше!

Ному вновь бросился в атаку, размахивая своими массивными руками и метя в направлении своего врага. Его движения были резкими и напористыми, каждый удар напоминал мощный удар молота, что каждый раз сотрясал воздух. Син, будучи полностью сосредоточенным и готовым к ответным действиям, уклонялся от атак Ному с изящной ловкостью. Его противник всё продолжал и продолжал атаковать, и каждый его удар был направлен с максимальной точностью и силой, что не совсем ожидаемо от чудовища, которым овладели ярость и безумие. Подросток же оставался невозмутимым, уклоняясь от большинства атак с лёгкостью, хотя иногда Ному удавалось поразить его, что выливалось в травмы лёгкой и средней тяжести.

С каждым пропущенным ударом парень выглядел всё хуже и хуже, да и сам он начал чувствовать себя весьма паршиво. Его лицо было окровавлено, кровь стекала по его длинным волосам, что были практически полностью пропитаны алой жидкостью и потом. Нос его, будучи сломанным, еле как выполнял свои функции, что серьёзно мешало парню в битве, ибо без нормального дыхания сложно выполнять атаки и блокировать их. Одежда на нём во многих местах была порвана, из-под неё выглядывали порезы и гематомы, отчетливо свидетельствуя о силе ударов чудовища.