Владыка - Александр Иванович Седых

закидывать минами из переносных миномётов, а по бронированным машинам лучше бы бить в упор из мелкокалиберных стволов.

— Разве тридцать семь миллиметров неудобный калибр? — озадаченно нахмурился Алексей. — Ведь можно и по пехоте, и по танкам стрелять.

Щетинин протестующе замотал головой:

— От миномёта пехоте ущерба больше, а хлипкую броню танкеток и броневиков сподручнее из ручного оружия пробивать. Такую переносную компактную артиллерию можно и на солдатских плечах сквозь чащобу таскать. А пушку получается перемещать только по дороге, да ещё обязательно нужен автомобиль или конная упряжка. В условиях труднопроходимой местности: густых зарослей западного Гран–Чако или заболоченных северных районах, лучше бы подошли противотанковые ружья. Хотя, лёгкое переносное оружие, удобно использовать и при обороне пехотных позиций в открытых полях.

Алексей заметил одобрительный кивок Вольдшмидта и усмехнулся:

— Я так понимаю, что у вас уже имеются конкретные предложения для наших оружейников.

— Мы тут совместно помозговали, — переглянувшись с артиллеристом, осторожно заметил полковник. — И думаем, что начальной скорости пули тысяча метров в секунду при калибре ствола в двенадцать миллиметров вполне хватит, чтобы пробить броню боливийских танкеток.

— С какого расстояния? — деловито спросил Алексей.

— Ну, дальше пятисот метров замахиваться не стоит, — прищурив глаз, выдал оптимальные параметры Щетинин. — Стрелку трудно будет взять точный прицел по движущейся цели, да и отдача от выстрела сильно в плечо колотит.

— Учитывая перспективу наращивания толщины брони машин, можно бы увеличить калибр до четырнадцати с половиной миллиметров, — дополнил техническое задание Вольдшмидт. — Но не более того.

— И каков же будет размер у казацкой «ручницы»? — попытался представить противотанковое ружьё внушительных габаритов Алексей.

— Длиной выйдут не меньше двух метров, — слегка сконфуженно признал полковник. — И весом под двадцать килограмм.

— Ничего, парочка крепких пехотинцев управится! — отмахнувшись, оптимистично заявил Щетинин.

— А как считает пехота? — глянул на стоявшего чуть в сторонке подполковника Ширкова атаман. — Николай Васильевич, одобряете задумку артиллериста?

— Ружьецо выйдет намного легче станкового пулемёта, и в современном бою вещь незаменимая, — охотно поддержал фронтовых товарищей однополчанин. — Конечно, с боливийскими жестянками мы сейчас и без него справимся, но вот в будущей войне такое противотанковое средство станет большим подспорьем для пехоты.

Алексей ненадолго задумался, а потом с тяжёлым вздохом выдал опасное пророчество:

— Боюсь, что появление на фронте столь убойных пехотных «ручниц» заставит танкистов требовать наращивание защитной брони, и через несколько лет эффект от применения лёгкого переносного оружия исчезнет.

— Зато пехота в эти годы сможет от всей души поохотиться на железных зверей, — пожал плечами Ширков. — Не хочется себя чувствовать потенциальным фаршем под гусеницами танков.

— Но ведь точное мощное ружьё можно будет применять и против пулемётов, размещённых в амбразурах дотов, и по низко летящим самолётам, — расширил номенклатуру потенциальных целей Вольдшмидт.

— Самолётов, говоришь, — призадумался войсковой атаман. — Мысль хорошая. Поручу–ка я оружейникам сконструировать дальнобойную малокалиберную пушчонку для автожиров. Вооружим длинноствольным противотанковым ружьём воздушные истребители. Мощную автоматическую пушку на хлипкий фанерный автожир не установишь — отдача чересчур сильная при выстрелах, а вот лёгкую казацкую «ручницу» на вращающемся станке очень даже можно. Дальность эффективной стрельбы по наземным целям сразу возрастёт, ибо броня у танков сверху совсем тонкая. Вес боевого оружия невелик, запас же патронов для одиночных выстрелов существенный. Хоть и не ожидаю большой эффективности от воздушных атак, однако же такое довооружение автожиру не в тягость. Зато зарубежным злопыхателям в радость, ох уж и будут потешаться авиаконструкторы над слабенькими казацкими «ручницами». Ну и пусть смеются, а мы под шумок развернём втихаря масштабное производство пехотных противотанковых ружей.

— Пожалуй, конкуренты не смогут воспользоваться авиационным ружьём, — поддержал атамана Вольдшмидт. — Самолёты слишком скоростные аппараты для снайперской стрельбы в полёте, а вот автожиры могут сбрасывать ход до двадцати километров в час. Особенно результативна будет стрельба в ночное время по подсвеченным ракетами броневикам, когда истребители могут подлетать ближе к цели. Ружьё удобно разместить в паре со штатным пулемётом на вращающейся турели.

— Если оружейники поторопятся, то первый образец противотанкового ружья успеем опробовать ещё в Чакскую компанию, — азартно потёр ладони Алексей. — Однако слишком уж афишировать применение не станем, прибережём козырь для крупной игры.

— Мы словно в поддавки играем, — недовольно скривился Щетинин. — Не война, а какие–то манёвры учебные. Алексей, дай уж команду ударить по–настоящему.

— Настоящая война у нас ещё впереди, — грустно вздохнув, успокаивающе положил руку на плечо соратника атаман. — А пока надо силы копить и таиться от врага. Пусть посмеиваются над чудаковатыми казаками. Кстати, покажите–ка мне, как вы устраиваете минные ловушки на дорогах. Кондрашов говорит, что боливийская разведка с ума сходит от жажды разгадать секрет «магнитно–сейсмических» фугасов.

— Фугасы уже закопаны, а вот установку минных ловушек второго эшелона показать сможем, — жестом пригласил выйти из блиндажа Вольдшмидт и по пути начал рассказывать. — Тут надо проехать всего лишь пару километров в тыл. Противник передвигается строго по проторённым дорогам, потому подловить его транспортные колонны не составит труда. Пока мы подрываем радиоуправляемые фугасы непосредственно на пути движения походных колонн, но когда поступит команда прервать сообщение между базовыми лагерями, то в действие вступят ловушки второго эшелона.

— А не будут ли чересчур накладными для казацкой казны радиоуправляемые мины? — уже садясь на заднее сидение штабного легкового электромобиля, озаботился атаман.

Ширков сел за руль, Щетинин рядом с водителем.

— Подрывается лишь фугасная часть, аппаратура же управления остаётся невредимой, — усаживаясь подле атамана, пояснил хитрость полковник. — Цепочка заглублённых минных зарядов соединена прикопанным проводом, другой протянут к спрятанному в стороне от дороги конденсатору с контактным реле. Сигнал на включение поступает по очень тонкому изолированному проводу от радиоаппаратуры, глубоко скрытой под корнями кустарника. Провод антенны размещён в надрезанном стволе. Команду на подрыв подаёт из удалённого подземного укрытия оператор, наблюдающий в перископ за дорогой. После взрыва мин, тонкий провод втягивается внутрь радиосхрона катушкой с электродвигателем.

— А если враги как–то пронюхают про схрон в стороне от дороги?

— В радиоаппарат тоже заложена мина, — усмехнулся полковник. — Обезвредить её можно только подав специальный радиосигнал. Код для каждой мины устанавливает сапёр–оператор, так что постороннему снять её с боевого взвода невозможно — только подорвать на месте.

— Хитро закручено, — довольно хмыкнул Алексей. — Прям какая–то подрывная шарманка.

— Минные ловушки второго эшелона ещё замудрённей, — обернувшись с переднего сидения, подмигнул Щетинин. — Это уже не подземная шарманка, а настоящий рояль в кустах.

— В кустах? — удивился Алексей.

— Дорожную полосу и ближние обочины боливийские сапёры будут проверять тщательно, а вот в чащобу колючего кустарника далеко в стороне не полезут. Эдак у них ни сил, ни времени, ни желания не хватит, да и казаки не дадут вольготно шастать по дебрям.

— И на каком удалении расположены «сапёрные мины»? — догадался, о каком типе подрывных зарядов идёт речь, Алексей.

— Умельцы–оружейники изменили конструкцию «казацкой мины», — пояснил Вольдшмидт. — Теперь боевую часть выбрасывает не вышибной пороховой заряд, а реактивная струя от пороховых газов. Боеголовка от снаряда корабельной артиллерии закрепляется на вершине трубы с узким соплом, которую заполняют чёрным порохом. Затем самодельную ракету вставляют в направляющую трубу чуть большего диаметра и вкапывают в землю под углом к горизонту. В зависимости от угла пуска ракеты и её боевой массы, высчитывается расстояние до места падения, поэтому вражеские сапёры никогда точно не будут знать, на каком удалении, от полотна дороги, заложена реактивная мина.

— Очень похоже на вкопанный в землю одноразовый миномёт, — подметил Алексей. — А сапёры не ошибутся, при закладке разнокалиберных зарядов?

— К однотипному калибру приложена заводская таблица расчётной дальности полёта, в зависимости от угла пуска ракеты, — обнадёжил Вольдшмидт. — Обычно делаем закладку мин на расстоянии от пятидесяти до ста метров. Небольшая погрешность значения не имеет, так как боеголовка снаряда не зарывается в землю, а взрывается на поверхности — сила ударной волны сметает всё на десятки метров вокруг. Устанавливаем в ряд, параллельно дороге, около десяти зарядов. Управление подрывом аналогично дорожных фугасов, только не всех разом, а для каждой ракеты подаётся свой электросигнал. Для этого прокладываются отдельные провода к каждой пусковой установке.

— А враг провода не заметит?

— Нет. Грунт подрезается специальным плугом и, после закладки провода с катушки, тут же укладывается на прежнее место. Наклонные шахты для ракет роем электробуром на переносной раме.