МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ №1, 2013 (4) - Виталий Тимофеевич Бабенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Где ты видел сэра Артура? – спросил Хью. – Покажи точно!
Все еще не догадываясь, чего он ищет, я показал место, где видел сэра Артура, и он начал раскапывать клумбу, разрыхляя почву кочергой. Вот он снова отбросил землю, и я услышал скрежет совка, наткнувшегося на что-то твердое. Тогда я все понял.
Между тем, Хью усердно разгребал руками землю, медленно и осторожно извлекая осколки разбитой фарфоровой крышки. Потом, еще немного углубившись, вынул из ямки рифленую фарфоровую чашку. Ту самую, которую я видел сегодня во второй раз.
Мы отнесли найденное в дом и очистили от земли. На дне чашки сохранился слой кашеобразного вещества, порцию которого я на следующий день послал химику для анализа. Вещество оказалось овсянкой с добавлением солидной дозы мышьяка.
Когда пришло сообщение химика, мы с Хью находились в моей небольшой гостиной, и на столе перед нами стояла фарфоровая чашка с осколками крышки и блюдцем. Мы вместе прочли результаты анализа. Вечер выдался сумрачный, и мы стояли у окна, разбирая мелкий почерк, когда на улице появился сэр Артур Бассентуэйт. Увидев меня, он помахал рукой, а чуть погодя у входа раздался звонок.
– Пусть зайдет, – посоветовал Хью. – И пусть все увидит.
Вскоре появился слуга и спросил, можно ли посетителю войти.
– Пусть зайдет, – повторил Хью. – Для него это будет неожиданность, значит, есть вероятность, что мы все узнаем.
Нам пришлось подождать, пока сэр Артур, видимо, снимал в холле пальто. Проехавший по улице мимо нас паровой каток остановился у одного из соседних домов и начал медленно сдавать назад, укатывая недавно уложенную брусчатку. Наконец сэр Артур вошел в комнату.
– Я осмелился заглянуть к вам… – начал было он – и тут его взгляд упал на чашку.
В одно мгновение с его лица исчезли все признаки человечности. Нижняя челюсть отпала, рот открылся, глаза вылезли из орбит, в них появилось что-то звериное. Вместо симпатичного лица с приятными правильными чертами мы увидели ужасающую маску горгульи, живое воплощение ночного кошмара. Не успела открытая им дверь снова закрыться, как он повернулся и, пригнувшись, опрометью, не разбирая дороги, бросился прочь. Вскоре я услышал, как щелкнул замок входной двери.
До сих пор не знаю, произошло ли дальнейшее случайно или сэр Артур поступил так намеренно. В окно я увидел только, как, выскочив из дома, он упал, а скорее, бросился прямо под широкие трамбовочные колеса парового катка, и не успел водитель даже подумать об остановке, как грузная железная махина раздавила сэру Артуру голову.
Луиза БОЛДУИН
КАК ОН УШЕЛ ИЗ ОТЕЛЯ
Перевод с английского: Михаил Максаков
В то время я работал лифтером в «Эмпайр-отеле», высоченном здании на углу Бат-стрит, которое со своими чередующимися полосами красного и белого кирпича смахивает на свиную грудинку. Отслужив в армии, я уволился с хорошей характеристикой и как раз благодаря этому и сумел заполучить такую должность.
Отель представлял собой крупное акционерное предприятие, в его управляющем совете заседали отставные офицеры и другие джентльмены, которые вложили в отель какие-то деньги и ничем другим не занимались. Среди них оказался и мой последний полковой командир, человек, если ему не перечить, добродушный и покладистый. Когда я обратился к нему по поводу работы, он сразу сказал:
– Моул, ты как раз тот, кто нужен в нашем большом отеле. Солдаты – народ вежливый и трудолюбивый, да и публике они нравятся почти так же, как моряки. Мы как раз увольняем нашего лифтера, вот ты и займешь его место.
Работа пришлась мне по душе, зарплата вполне устраивала, так что я проработал там целый год. Работал бы и дальше, если бы не события, о которых я и хочу рассказать.
Лифт у нас был гидравлический и совсем не походил на те расхлябанные птичьи клетки, что со скрипом ползают в шахте туда-сюда, постоянно грозя сломать тебе шею. Наш двигался плавно, как по маслу, управлять им смог бы даже ребенок, а находиться в нем было не опаснее, чем на твердой земле. Вместо сплошной рекламы, как в омнибусах, у нас там стояли зеркала, и одетые в вечерние платья леди, пока я спускал их вниз, смотрелись в них, подкрашивая губы и поправляя свои прически. Как в небольшой гостиной, там были красные вельветовые пуфики, на которых можно было посидеть и отдохнуть, пока вас плавно, как на птичьих крыльях, возносят или опускают.
Все приходившие или уходившие гости время от времени пользовались лифтом. Среди них попадались и французы, так они называли лифт «ассансер» – ну, для ихнего языка это, наверно, звучит вполне пристойно. Но вот почему американцы, которые при желании умеют сносно объясниться по-английски и к тому же норовят все делать быстрее других, тратили время и силы, обзывая лифт «элевейтором», меня ставило в тупик.
Я дежурил в лифте с полудня до полуночи. К этому времени весь народ уже успевал вернуться из театров и с вечеринок, а опоздавшим приходилось подниматься пешочком по лестнице, потому что свою работу я заканчивал. С утречка, до моего прихода, с лифтом управлялся один из носильщиков, но до двенадцати почти никто туда не заходил, да и до двух особой сутолоки не было. Зато потом начиналась горячая пора, когда гости перли без конца, и электрический звонок гонял меня с этажа на этаж, как на пожар. А дальше, во время обеда, снова наступала передышка, когда я, устроившись поудобнее, почитывал газетки, жалея только, что курить в лифте запрещено. Кстати, запрет относился не только ко мне, так что часто приходилось просить важных джентльменов не нарушать установленные правила. Между прочим, с английскими джентльменами проблемы возникали редко. Не то что с высокомерными толстосумами, у которых сигара словно приклеена к губе.
У меня острый глаз и хорошая память на лица, так что уже скоро я узнавал всех постояльцев и им не приходилось даже называть свой этаж.
Шел ноябрь, когда в «Эмпайр-отель» прибыл полковник Саксби. Я сразу приметил его, потому что никто бы не усомнился, что это солдат. Полковник выглядел лет на пятьдесят и был высокий, худощавый, с ястребиным носом, острым взглядом, седыми усами и скованной из-за простреленного колена походкой. Особо привлек мое внимание шрам от сабельного удара, пересекавший правую половину его лица.
Доставляя его
