Жалостью к врагам не страдаем - Александр Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Телефон Халифа зазвонил. Он ответил:
– Слушаю тебя, Умар!
– Али удалось собрать и подогреть толпу. Она движется к нам!
– Это хорошо! Подпустите ее метров на пятьдесят и открывайте огонь по мужчинам.
– Понял!
– Давай, от тебя зависит многое, Умар. Главное, чтобы у бойцов не дрогнула рука.
– Не дрогнет!
– Ты обещай им золотые горы, хороший доход, достойную жизнь, рабов. А потом разберемся.
– Конечно! Я уже сделал все, что надо.
– Хоп! Да поможет нам Всевышний!
– Не помешало бы!
Галанов отключил связь.
Выключил свой телефон и Халиф. Звонить Али Радаеву, ведущему толпу, нельзя. Это может вызвать подозрение и сорвать всю акцию. Еще немного, осталось еще немного.
Автоматные очереди майора Каменева ударили как гром среди ясного неба. Одна, вторая, длинные, затем короткие.
Халиф вскочил, вызвал Галанова:
– Умар, шайтан бы тебя побрал, какой идиот открыл огонь?
– Это не мы, Халиф.
– Что? Кто же?
– Не знаю! Но бил автомат с востока. Со стороны виноградников, точнее, с одного из холмов.
У Халифа похолодело внутри.
– Значит, за нами наблюдал русский спецназ?
– Не знаю, ничего не знаю. Вызывал Али, он не ответил, толпа разбежалась. Думаю, Радаева и его людей убили.
– Но кто?
– Я же сказал, не знаю!
– А кто будет знать?
Дом содрогнулся от двух взрывов, прозвучавших с южной стороны. Халиф метнулся к окну. Через дым, пыль и гарь рассмотрел проемы в заборе. И понял: за ним действительно следили проклятые русские, и они начали штурм усадьбы. Раздались очереди во дворе, за ним вновь два взрыва с интервалом по времени в несколько секунд. Позвонил Галанов. Халиф прокричал в трубку:
– Да?
– Халиф! Усадьбу атаковали с юга. Но это не все, по охране открыт снайперский огонь с флангов. Мы лишились всех своих бойцов.
– Как ты выжил?
– Чудом.
– Где находишься?
– Прорвался в женскую половину. Там паника.
– В женскую половину?
Халиф понял, что надо делать.
– Слушай меня, я иду к тебе. Возьми младшую жену Керима и ребенка. Надеюсь, «Тойоту» нашу не подорвали?
– Русские не стреляли ни по гаражу, ни по навесу.
– Жди, я иду!
Схватив автомат, Халиф выскочил в коридор. Увидел в задымленной прихожей силуэт человека. Это мог быть и один из охранников, и спецназовец. Не раздумывая, бандит выстрелил в силуэт. Тот исчез. Халиф бросился к двери коридора, ведущего в женскую половину дома. И успел скрыться в нем за секунду до появления капитана Бурмистрова.
Бурмистров, войдя в коридор, крикнул:
– Дрозд?! Ты стрелял?
Дрозденко, откашлявшись, ответил:
– Нет, в меня стреляли.
– Халиф?
– Хрен его знает. Ты не зацепил боевика?
– Я никого не увидел в коридоре. Но тут приоткрыта дверь! Может, он туда кинулся?
– А, черт! Это же проход в женскую половину. Ну, теперь Халиф возьмет жен Керима в заложницы. И жен, и детей. Этого нам еще не хватало!
– Преследовать его?
– Погоди!
Дрозденко подошел к Бурмистрову, указал на кабинет.
– Посмотри, что там, я свяжусь с Соловьевым.
– Понял!
Капитан ногой выбил дверь, ворвался в кабинет. Осмотревшись, вышел. Дрозденко вызывал на связь командира группы:
– Первый! Ответь Третьему!
Соловьев ответил немедленно:
– Слушаю!
– Похоже, у нас прокол, командир!
– В чем дело?
– Одному из боевиков, скорее всего, Халифу, удалось уйти в женскую половину дома.
– И не ему одному. Туда же прорвался еще один дух. Но с тем-то ладно, а вот как вы упустили Халифа, мне непонятно.
Дрозденко повысил голос:
– А чего тут непонятного? Кто предупредил нас о наличии прохода из мужской в женскую половину дома? У нас дома не делятся.
– Вы первый год воюете на Кавказе?
– Неуместный вопрос.
– Ладно! Теперь нечего лаяться. Подвожу к дому Каменева и Колданова.
– А зачем? Халиф придумает, как выйти, прикрывшись заложницей, лишив нас возможности подстрелить его. Машины стоят целые. Слушай, командир, а может, рвануть их к чертовой матери. Тогда отходить Халифу будет не на чем, разве что пешком. А пехом он далеко не уйдет…
– Уничтожив машины, мы вынудим его закрыться с кучей женщин и детей в доме. И вот оттуда нам его, да еще с подельником, выкурить будет сложно, если вообще возможно. В худшем случае он подорвет себя и всех, кто окажется рядом. И виноваты в этом будем мы.
– Так что, ты решил выпустить его из аула? – спросил Андрей.
– У меня нет другого выхода.
– Упустить эту тварь?
– Слушай, капитан. Если Халиф начнет переговоры, веди их с ним ты. Потребует пропустить к машине, пропусти. Пусть выезжает. Но одного нельзя допустить – чтобы он пошел на юг.
– И что делать, если он действительно рванет к Тарды?
– Тогда бей по скатам. Ребята возьмут тачку на прицел. Что делать дальше, решим по обстановке.
– Я понял!
– Давай, Андрюша, Халиф должен поехать в сторону Джербета.
– А чем это направление лучше? У восточной высоты он рванет в Кентумское ущелье, а там его взять будет гораздо сложней, нежели по пути в Тарды.
– Это направление лучше тем, что его прикрывает капитан Волков! О чем не ведает Халиф!
Дрозденко протянул:
– Вот в чем дело… Ты решил использовать Волкова для снятия проблемы?
– Да, и думаю, он снимет ее!
– В принципе должен. Паша офицер опытный!
– У нас все опытные! Так ты до конца понял меня?
– Смотря до чьего конца… Шучу. Понял!
– Это хорошо, что в сложившейся ситуации ты можешь еще шутить.
– А что мне плакать? Все одно завалим этого ублюдка… вместе с подельником. Их песенка спета.
– Работай, Андрей, быстро продумай, как перекрыть дорогу на Тарды, и действуй по Халифу!
– Принял! Выполняю!
Бурмистров, слушавший переговоры Дрозденко и Соловьева, спросил боевого друга:
– Что он насчет южного направления сказал?
Андрей резко выдохнул воздух:
– Сказал, чтобы ты сделал дорогу на Тарды непригодной для проезда внедорожника.
– Да? А как это сделать, он не подсказал?
– Нет. Полагается на твой опыт и смекалку! Давай, Вова, дуй на улицу и делай, что хочешь, но джип с Халифом должен пойти через аул на трассу к Джербету!
– А ты?
– На мне дипломатическая миссия. Вести переговоры с уродом Халифом или тем, кто прорвался в женскую половину.
– Значит, выпускаем бандитов?
– Да, но только до позиции Волкова. Он прикрывает северное направление. Паша и будет окончательно снимать проблему.
– А-а! Ну, тогда замысел ясен! Ушел!
– Удачи!
– Тебе тоже, парламентер!
Бурмистров через окно кабинета выпрыгнул в проход к саду, через проем в заборе вышел на улицу. Вскоре оттуда прозвучали три взрыва.
Дрозденко понял. Володя не стал ломать голову, а подорвал проезжую часть улицы. Просто и сердито. Через воронки внедорожнику не пройти. Если только на малой скорости, а притормаживать бандиту нельзя. В этот момент его могут атаковать. Так что, заметив воронки, Халиф наверняка подумает, что это не специальная преграда, дабы не пустить его на юг, а препятствие для проведения штурма. В результате рванет на север. Что и требуется.
В это время откуда-то с улицы донесся мужской голос:
– Эй, спецы! Давай старшего, разговор есть.
Вздохнув, Андрей пошел на выход. С террасы крикнул:
– Я – старший группы спецназа, капитан Дрозденко. О чем хочешь поговорить, Халиф?
– Халиф с дамами развлекается, а разговаривает с тобой его друг.
– Как звать-то тебя, друг развлекающегося с бабами Халифа?
– Называй Умаром!
– Как скажешь! О чем хотел поговорить, Умар?
– Что за взрывы прогремели только что?
– Гранаты, приведенные к бою, подорвали на улице.
– Где на улице?
– Справа от ворот.
– Хоп! У нас в руках заложницы, жены, наложницы, дети умершего Керима Асанова.
– Это нам известно, и что?
– Как это что? Ты же не хочешь, капитан, чтобы мы перерезали им всем горло?
– Не хочу, конечно, но, как говорится, чему быть того не миновать. Убьете заложников, следом сами сдохнете. И сдохнете медленно, мучительно. Это я тебе на сто процентов гарантирую. А сдадитесь, глядишь, и сроком отделаетесь. Согласись, Умар, жизнь даже в тюрьме лучше смерти. Тем более страшной, мучительной.
– Это кому как! Но тебе не кажется, что ты борзеешь, капитан? Наши угрозы – не пустые слова. Если мы обещаем, то держим слово!
– Ну, это я хорошо знаю, не первый год давлю вас! Ладно, я тебя понял. Мне необходимо время подумать и согласовать решение с вышестоящим начальством!
– Сколько потребуется времени на раздумье и всякие там согласования?
– Немного! От силы минут двадцать!
– Так, сейчас 21.48.
Дрозденко поправил бандита:
– 21.51, можешь выбросить свои часы.
– Я сказал, 21.48! Значит в 22.15 ты сообщаешь мне результаты своих раздумий и решение вышестоящего начальства. После чего мы выставим встречные условия. Договоримся – заложницы останутся в живых, нет – подорвем и себя, и их, и этот дом.
