Замуж за Темнейшего, или Попаданка в беде (СИ) - Дельвейс Вера

— Уже лучше, — отозвалась старая служанка, а Эсимэ взволнованно пробормотала:

— Вы, наверное, и вправду какой-то чудотворец!

— О нет, — усмехнулся он, — всего лишь Тилен Безродный.

И вновь дядя полез в сумку, извлёк песочные часы — побольше, поменьше и совсем маленькие, — и все три склянки с песком установил на комоде.

— Итак, меня ждёт бессонная ночь, — провозгласил он, — но зато она закончится победой! Милая девушка, как ваше имя?

— Эсимэ.

— Удивительное имя, да и сами вы красавица, — услышав эти немудрёные комплименты, Эсимэ захихикала, а Тилен живо продолжал:

— Будьте так добры, Эсимэ, попросите вон того мрачного стражника с узким лицом никого к нам не впускать. Даже самого альгахри. Скажите, что это решение госпожи Тэн, что она прощается с любимой служанкой и не желает, чтобы её покой нарушали. Поняли?

Девушка кивнула и выскользнула за дверь, чтобы передать эти слова Арену, а я сухо заметила:

— Недурно ты распоряжаешься от моего имени, дядя.

Тилен посмотрел на меня ясными зелёными глазами; в свете пламени из очага его волосы тоже казались сотканными из огня.

— Делаю всё, чтобы нам не помешали, милая племянница. Хотя это маловероятно, у меня не было таких видений.

Райле перевела взгляд с меня на него и нерешительно произнесла:

— Я и не знала, что у госпожи Тэн есть дядя.

— У госпожи Тэн его, безусловно, нет, — ухмыльнулся Тилен, присаживаясь на коврик и извлекая из своей сумки пару сухарей. — Проголодался я что-то… Всё дело в том, что это, — уже с набитым ртом продолжал он, указывая на меня пальцем, — не госпожа Тэн.

Райле заморгала.

— А… кто же тогда?

— Вот как раз и поведай всю историю от начала до конца, — пробурчала я, тоже присаживаясь на коврик. — Может, Эсимэ тебе получше еды принесёт, а, дядя? Хоть ты интриган и манипулятор, а накормить тебя — мой долг как племянницы.

Тилен отмахнулся:

— Потом накормишь, милая моя. С меня сухариков и воды пока хватит, — он достал кожаную флягу и отхлебнул из неё, а затем приступил к рассказу. К тому времени вернулась Эсимэ, бесшумно притворив за собой дверь, и тоже стала слушать.

Всё было точь-в-точь как в моих видениях. Серые и примкнувшие к ним чёрные драконы сообща атаковали нас, чтобы поделить наши земли после исчезновения альга Вайридерис. Тилен вынес меня на руках через проход в немагический мир, и я потеряла сознание. Ему удалось найти детдом и оставить меня поблизости, а затем вернуться домой, пока прореха не затянулась, уже в другом месте. Не там, где происходила битва драконов.

Все последующие годы Тилен прожил в зелёной деревушке в Эредии. Его посещали видения, и он точно знал, что я вернусь домой, и помогут в этом, как ни странно, враги — серые драконы.

На этом месте я перебила дядю:

— А кто спланировал нападение на Тэн-Шиилит?

— Этого я не знаю, — он помолчал, — но догадываюсь, скажем так, из-за некоторых видений.

— Дальше, дальше, господин Тилен! — воскликнула Эсимэ, и он вернулся к рассказу.

Дядя давно предвидел, что я встречу Каэма, и забавы ради сочинил сказку о Ледяном принце, изменив кое-какие детали трагедии и сделав финал полностью счастливым.

— Честно скажу, племянница, — признался он, в то время как у меня в груди неприятно заныло, — не знаю, останется ли достойный Ирр-Каэм в живых. Только вижу, что ты возродишь альг Вайридерис, а это значит, что в браке с кем бы то ни было у тебя родятся зелёные драконята.

Я ничего не ответила.

Тилен объяснил, что благодаря провидческому дару он спокойно оставил дневник в деревне и ушёл. С ним были слуги Тэн-Арелани, которые помогали лекарю прятаться до поры до времени и охраняли его. А в назначенный час он пришёл во дворец. И благодаря тому, что хитрый старый дракон заранее попросил Каль-Иэрэма разрешить лекарю войти во дворец, магические двери беспрепятственно впустили того.

— Арелани — мой друг и приятель с давних пор, — торжественно объявил дядя, — поэтому я посвятил его в свои планы. Что касается тебя, Алана, ты молода и порывиста, я боялся что-либо сообщать тебе о твоём происхождении хоть в дневнике, хоть устами Арелани. Не мог знать, вдруг ты побежишь к своему жениху…

Я прочистила горло и сказала внятно:

— Теперь он не мой жених. Всё прояснилось, осталось вернуть Шиилит, и с ней Каэм может возрождать альг Фейенверис, сколько ему вздумается.

Тилен посмотрел на меня своими мерцающими глазами, и я отвела глаза.

— О нет, милая племянница, ты не хочешь отпускать Каэма. Между вами нить, вы предназначены друг другу. А кроме того, я чувствую фальшь в твоём голосе, чувствую беспокойство…

— Тебя вроде лишили почти всего, кроме провидческого дара, дядя, — огрызнулась я. О нити говорить не хотелось.

— Будем считать это интуицией, — широко улыбаясь, развёл руками Тилен. — Итак, я удовлетворил ваше любопытство, милые мои?

— Более чем, — дружно ответили обе служанки, старательно не глядя на меня. Ну, ещё бы — в их глазах я была бессовестной обманщицей, водившей за нос не только Каэма, но и весь замок Ирр и двор альгахри. Кроме отдельных личностей.

— Замечательно, — Тилен вновь захрустел сухарями, а Райле и Эсимэ принялись о чём-то шептаться. Я не пыталась вслушаться и различить слова — мне вдруг стало всё равно, если даже они обсуждали меня и моё возмутительное поведение. Главное, что Райле спасена, а там пусть говорит, что пожелает.

Я думала только об одном: справится ли Каэм? Придёт ли Хаарвен к нему на помощь? И, одолеваемая этими мыслями, прислонилась к стене, будто простая служанка, и задремала…

XX

Служанки бегают вокруг меня, собирают в дорогу, охают и причитают. Я слушаю их с растущим страхом — куда-то надо бежать, так мама велела, а отец далеко, он должен разобраться с серыми, которые посмели на нас напасть.

Я знаю, что в бою Вайридерис слабее всех остальных драконов, и мне страшно. Принять бы драконью форму и полететь туда, помочь отцу, но у меня ещё совсем слабые крылья. Дядюшка говорит, что хорошие формируются лет в семь, и всякий раз, когда я спрашиваю про магию, у него грустные глаза, ведь его лишили всего этого.

А вот и дядюшка! Он быстрым шагом подходит ко мне, поднимает на руки и шепчет:

— Надо уходить, да поскорее. Я отправил письмо другу, но вряд ли оно успеет дойти.

— Почтовым артефактом? — зачем-то спрашиваю я, хотя и так понятно. Друг — чёрный дракон, но он хороший чёрный дракон, и у него есть внучка, такая же, как я, но кареглазая. Дядя рассказывал, что род Дейр однажды породнился с родом Тэн, и вот прошло много лет, и мы с Шиилит родились очень похожими друг на друга, как родные сёстры-близнецы.

— Да, с нашим голубем, — отвечает дядя, успокаивает меня и гладит по голове. Потом, когда мы у дверей замка Дейр, я спохватываюсь:

— Мама?..

— Она сорвалась и полетела к твоему отцу, я не смог её удержать, — вздыхает дядя, а я чувствую, как в груди растёт снежный ком. Нет-нет-нет, мама не должна была этого делать, я знаю, что не должна была, ну почему дядя её не остановил!..

— Я тоже хочу к ним! — кричу в слезах, и дяде еле удаётся меня успокоить. Он бормочет, что мама и отец не хотели бы, чтобы я оказалась в опасности, и всё равно у меня не хватит силёнок им помочь, ведь огонь небольшой, и летать я пока не могу.

— Самое лучшее, что ты можешь сделать для родителей, милая племянница — это выжить, — убеждает меня дядюшка. — Ну-ка, вытри слёзы. Ты вырастешь и станешь сильной.

Я утыкаюсь носом ему в плечо, всхлипы становятся всё реже, и мой голос звенит, кажется, на весь замок:

— Да, я вырасту… и не позволю обижать тех, кого люблю! Никто не посмеет их тронуть!

Эти слова эхом отскакивают от каменных стен и звучат в моих ушах ещё долго, а затем наступает тишина. Абсолютная.

Я вскочила, как подброшенная, и огляделась. Спальня, мирно дремлющие на ложе служанки, задумчивый Тилен, подобравший под себя ноги.