Очень уютное убийство - Яна Черненькая

Грей. — Не знаю, поможет ли это, но одна из служанок клянется и божится, что вчера видела в галерее доспехов призрак некой Агнес. Говорит, мол, нисколько не удивилась убийству — Агнес всегда появляется к чьей-то смерти.

— И кто же такая — эта Агнес? — поинтересовался Стрикленд.

— Служанка. Говорят, ее… гхм... обидел один из хозяев, — Грей виновато посмотрел на Джейн. — А когда все вскрылось, девица бросилась в старый колодец во дворе и то ли разбилась, то ли утопилась. Теперь появляется, знаменуя скорую смерть одного из обитателей замка.

— Во сколько объявилась эта Агнес и кто ее видел?

— Вот это как раз и интересно. Агнес появилась не в полночь, как полагается призракам, а около половины одиннадцатого. Ее заприметила служанка, которая в тот вечер задержалась в гостиной — убираться пришлось долго. Девушка шла к себе, проходила мимо галереи доспехов, и тут видит — незнакомая женщина, в одежде прислуги, стоит у одной из стен и вроде как пыль с доспехов чистит.

— А на деле?

— А на деле никто не знает. Та девушка окликнула незнакомку. Призрак повернулся, и бедная наша свидетельница с криками бросилась наутек.

— Как он выглядел? Призрак этот? Она разглядела?

— Как женщина. На вид призраку не меньше пятидесяти. Волосы темные, собранные в пучок на затылке, лицо белое как мел, а глаза, как черные дыры. Рост... средний. Не высокая и не низкая. Телосложение плотное… пышное, то есть. Это все, что свидетельница смогла запомнить.

— Похоже, лорд Родерик Макалистер был тем еще проказником, если покусился на престарелую деву, — хмыкнул Джордж.

— Лорд Родерик Макалистер? — не понял Стрикленд.

— Да, тот самый, который изнасиловал служанку, — пояснила Джейн, с вызовом посмотрев сначала на слишком щепетильного Грея, потом — на инспектора.

— И что же еще мы знаем про призрака? — уточнил полицейский, адресуя вопрос Джорджу.

— Что его нет и никогда не было. Мы все детство за привидениями охотились! — влезла обиженная невниманием Джейн.

— Это подводит нас к вопросу — что за женщину видели в галерее доспехов. И зачем она переоделась служанкой, — Стрикленд что-то подчеркнул в блокноте, потом обратился к другу. — Артур, больше ничего нового не узнал?

— Нет. Время, увы, неподходящее. Слуги встают рано и ложатся, соответственно.

— Тогда настало время навестить леди Макален, — принял решение Стрикленд. — Попробую выяснить настоящую судьбу Ока Макаленов, а дальше будет видно.

— Даже не вздумайте, — подскочила Джейн. — Если тетушка что-то скрывает, то вам она ничего не расскажет. Я сама с ней поговорю. Пойдемте все вместе в гостиную. Между прочим, завтра Канун Рождества, господа, а мы...

Казалось бы, невинное замечание, но все вдруг замолчали. Самый светлый праздник в году нынче неизбежно омрачит преступление. А ведь они все даже на службу не смогут попасть!

— Добро пожаловать в мой мир, мисс Стэнли, — проговорил мрачно Стрикленд, и впервые за долгое время не отвел взгляд. — Преступники светлые праздники не отмечают. Во всяком случае, не так отмечают, как вы бы того хотели. Идемте.

* * *

В большой гостиной было по-рождественски уютно. Сильно пахло хвоей, повсюду горели свечи, а снег за окнами лишь усиливал ощущение праздника. Тетя играла на рояле гимны, а мистер Баррингтон и мисс Олдридж, о диво, пели дуэтом. И получалось у них очень хорошо.

Джейн порадовалась за Мэри Энн — девушка вдруг как по мановению волшебной палочки похорошела и больше не казалась серой мышью в тени своей госпожи. С ее губ не сходила счастливая улыбка, а глаза блестели, особенно, когда она смотрела на Баррингтона. Впрочем, изменения коснулись и писателя. Он больше не был похож на мрачного нахохлившегося ворона. И куда только делась его способность сделать траурным даже обычный вечерний костюм?

Дурно и грешно так думать, но смерть мисс Герасимофф пошла на пользу всему собравшемуся обществу. Из бесед ушла настороженность и выжидающая готовность защищаться в любой момент. Голоса звучали громче и живее.

Очередная песня затихла. Все захлопали. Тетушка Сьюзан сменила ноты. Стрикленд сделал шаг к роялю, но леди Макален уже начала играть другую песню, и инспектор остановился, словно наткнувшись на невидимую преграду.

Silent night, holy night All is calm, all is bright Round yon Virgin Mother and Child Holy Infant so tender and mild

Начали петь дуэтом Баррингтон и мисс Олдридж. Чуть позже к ним присоединился голос хозяйки замка, а потом и Джейн не выдержала, подхватив:

Sleep in heavenly peace Sleep in heavenly peace

Джордж, Грей, Честертон... даже Уилсон. Они все пели этот гимн. Пусть не всегда складно, пусть не всегда в такт. Но близилось Рождество. Время, когда хочется мечтать о чудесах. Когда хочется верить в прощение и искупление, в доброту и душевную чистоту.

Джейн старалась не думать, что один из тех, кто сейчас поет песню о божественном Чуде — убийца. Впрочем, в глазах мисс Стэнли этого убийцу отчасти оправдывала личность жертвы. Как ни пыталась Джейн осуждать преступника, все равно выходило так, что ужасное по своей сути злодеяние принесло много добра остальным. Словно гремучую змею убрали. Вот хотя бы на Баррингтона и мисс Олдридж посмотреть. Ощутив укол зависти, Джейн одернула себя. Вот она — женская натура. Все равно свое берет. Но как же хотелось мисс Стэнли оказаться на месте Мэри Энн... Нет, ей не нужен был Сэмюэл Баррингтон. Внимание Энтони Стрикленда ее порадовало бы намного больше.

Но инспектор с мрачным видом сидел в углу, слушал пение и смотрел в окно. Он всеми силами подчеркивал свое неравенство с остальными гостями.

Его охотно приняли в общество, несмотря на происхождение. Вот только он сам упорно