Я – Стрела. Трилогия (СИ) - Суббота Светлана

Главное, чтобы не заявила о приставаниях к ней, влепил же Сантана за меня сто баллов, даже не разбираясь.

Но рядом с Фуко и Райденом стояла не Ледка. Прикрываясь внизу коротеньким розовым полотенцем, явно собственным, а вверху просто рукой, то есть практически обнаженная, на скамейке душевой сидела Глория. Скромно потупившаяся, стыдливая Альфа.

— … Я устал слышать оправдания и объяснения. Вы оба устроили тут шум, — вещал Сезар Фуко. В позднее время он оказался облечен в короткий белый махровый халат, открывающий крепкие волосатые ноги. В руке болталась небольшая сумка. Ритор явно планировал искупаться и был недоволен происходящим.

— Обоим по двадцать баллов штрафа.

— За что? — едва сдерживаясь спросил Райден. — Я-то тут при чем?

При виде меня его челюсти сжались до бела, слова он едва цедил.

— Не будешь же ты официально утверждать, что девушка сама к тебе полезла?

Райден скрипнул зубами, пристально глядя на меня. Да ладно, надеюсь Камачо не думает, что я буду устраивать истерики из-за идиотки, решившей его соблазнить голым задом?

Альфа поправил обернутое вокруг бедер форменное полотенце, дернул углом рта и процедил:

— Не знаю, что она планировала, возможно, действительно искупаться, но из нас двоих к ней лез точно не я.

Глория вздрогнула, закрыла лицо рукой, обнажив крошечные незагорелые холмики и зарыдала.

— Нельзя пререкаться с ритором, — Фуко заметил нас с Моникой и повысил голос, — Глории оставляю двадцать штрафных очков, а ты получаешь сорок.

Время для меня замерло.

Райдену воспитание не позволило признать Глорию домогающейся стороной, мало того, от него такого никто и не ждал. Нобили-мужчины не разрушают репутацию нобилей-девушек. По возможности. Фуко тоже по-джентльменски признал случившееся просто небольшим происшествием и выдал по двадцать баллов за скандал.

И все прошло бы «по краю», но не трагично. Да только мое появление не дало Райдену промолчать. Он не мог допустить, чтобы я его заподозрила в связи с Глорией. В итоге упал на сорок очков, а это означает — все. Ноль. У него не осталось баллов.

За плечо тронули. Осторожно, словно стеклянную статуэтку, меня обходила Моника.

— Я немного не поняла, ритор Фуко. Это получается, если я не понравлюсь каким-нибудь парням, они могут сговориться и заявить по-очереди о домогательствах? А вы баллы будете минусовать по их наветам?

— Немного не так, — мягко сообщил Фуко, элегантно выставив вперед голую мускулистую ногу. — Если мы обнаружим целенаправленный поклеп, то, конечно, ни о каком списании и речь не пойдет. Но разве сейчас об этом речь? Было не насилие, насколько я понимаю, а внутрення ссора гм… пары. Шумели, скандалили и толкались после вполне дружелюбного общения. Вон у Камачо на шее свежие следы, так сказать, близкого разговора.

Все посмотрели на шею Альфы. И действительно, на сгибе к плечу, где мне так нравилась нежная кожа, краснела пара пятен, подозрительно напоминавшая свежие последствия страстных поцелуев.

Райден стал еще холоднее. Он единственный не мог видеть, что за пятна, поэтому только молча и испытывающее смотрел мне в глаза. Пытался уловить, что я думаю.

— Это не я, — впервые подала слабый голос Глория. Она подняла голову, рот был изумленно приоткрыт, щеки багровели.

Не все задуманное оказывается легко в исполнении, да, Глория? Сначала планируешь соблазнить завидного парня-нобиля небольшим стриптизом в душевой, а потом вдруг оказываешься голой под осуждающими взглядами целой группы людей. Надеюсь, произошедшее хоть немного тебя образумит. Но по-настоящему волновало меня совсем другое.

— Дело в том, — надеюсь мой голос звучал твердо, — что с Райдена сегодня сняли довольно много баллов. И ваше решение, ритор Фуко, грозит ему отчислением. Есть возможность как-то изменить ситуацию?

— Для меня это новость, — ритор даже подтянул ближе картинно выставленную мускулистую ногу и нахмурился. — Я не видел последних обновлений рейтинга, работал в лаборатории. И сколько баллов у тебя осталось, Камачо?

— Ноль, — ровно сообщил Альфа, — у меня не осталось баллов.

Он поднял с пола непонятную цветастую тряпку и накинул ее на плечи сжавшейся Глории. Изделие немного разгладилось и оказалось коротеньким пеньюаром. Ничего себе одежда для прогулок по чопорным академическим коридорам.

— Ого. Проклятие, зачем я вообще мыться сюда пошел, — вырвалось у Фуко. Он потер подбородок и посмотрел на Райдена с интересом энтомолога, обнаружившего неизвестный вид насекомых. — Наследник легендарной семьи, что ж ты так часто рискуешь, а? Ну куда тебе-то попадать в истории? Прости, но увы. Штрафы я начислял за шум со скандалом, а потом за препирательства. И то, и другое — нерушимый факт. Так что завтра утром в холле, когда вывесят результаты дня, твой «Ноль» будет означать только одно — отчисление, студент Камачо.

Мы с Моникой одновременно вздрогнули, а Глория вообще отчетливо застучала зубами.

— Если получен штраф вечером, — у Камачо побелело лицо, но голос продолжал звучать спокойно, — возможен ли набор бонусных баллов до утра?

— До утра? В принципе — да, а фактически — почти невероятно. Сожалею, — ритор вздохнул. — В конце концов, ничего страшного не случилось. Ты пропустил прошлый год, вполне можешь добавить еще один и прийти на следующий отбор. Эх. Претор нас с землей смешает, но сделать уже ничего нельзя. Ладно. Не будем задерживать друг друга.

Он попрощался и быстро ретировался из душевой. В присутствии остальных я даже не могла поддержать Райдена как следует, только пробормотала вслед за девчонками что-то сочувствующее. И Моника утянула меня за руку, вслед за быстро убежавшей неудачной соблазнительницей из Альф.

Некоторое время мы шли молча, соседка поглядывала на мои босые ноги и хмыкала. На лестнице, ведущей в наше крыло, она хлопнула рукой по перилле и тихо спросила:

— Между вами что-то есть? Отношения с..? Ты серьезно?

— Угу, — так же едва слышно ответила я. Смысла скрывать наши отношения с Райденом от подруги уже не было. Моя реакция на проблемы Камачо выдавала с головой.

— Вот ты ж, — Вега запнулась и немного отстала, но тут же за парой прыжков догнала меня. — Погодь. Так это он тебя инициировал на вечеринке?

— Не скажу.

Я отчаянно покраснела.

— Охренеть! Мать! — она все же сбилась с шага, споткнулась и с грохотом рухнула на ступеньку. — Стелла!

Я протянула руку, но она встала сама, потирая коленку. Тонкие брови сведены в линию, маленькие белые зубки покусывают нижнюю губу. Так и знала. Подруга обиделась.

— Я понимаю, Стелла, почему вы держали это в тайне, — Моника хмыкнула, — но мы с тобой как бы подруги. Я все разболтала, а ты, оказывается, слушала мои планы про инициацию с Камачо и посмеивалась.

— Мне было не смешно, а очень неловко, — я обняла ее за плечи. Мы стояли прямо посередине лестницы, смущенные и расстроенные. И решали, есть ли у нашей дружбы будущее. — Спасибо, Моника, что рассказываешь. И я с тобой сейчас поделилась.

— Когда я уже и сама все поняла, — фыркнула Вега.

— Когда я решилась, — поправила ее я. — Если твои заботы касаются учебы, то у меня совсем личное, которое нелегко озвучивать. Некоторые вещи я и сейчас не готова. Извини. Но мое доверие к тебе от этого не меньше.

Звучало немного сбивчиво, зато честно. И Моника это почувствовала. Она похлопала меня по спине, отстранилась и с любопытством осведомилась:

— Что было — проехали. А сейчас встречаетесь?

Я прислушалась, не приближаются ли чьи-то шаги, постучала пальцем по широкому темному поручню и пробормотала:

— Угу. Пошли в комнату, нечего тут зависать.

До самой нашей двери подруга не давала мне покоя. Она кружила вокруг жужжащим взбудораженным шмелем и тихо зудела:

— Слушай, а целуется-то как? Не слишком влажно? А где встречаетесь? Тут же вообще не спрятаться. Ой, а предохраняетесь как?