Наследники Борджиа - Виктория Дьякова

— Гильом! Гильом! — донесся до Никиты полный отчаяния возглас.

Вот что грусть мою обманет:Знаю, верность он блюдет.Ветер сладостный нагрянетИз краев, где встречи ждет,Тот, который сердце манит… —

полетел в безграничную даль живой и чистый голос Дамы.

Пусть ваша верность будет мне наградой,Приду я или не приду я вспять,И дай Господь мне честь не потерятьЛюбовь хранить и не просить пощады…

Когда сокровенно-горький отклик тоски достиг из монастыря китайской столовой на галере герцогини де Борджиа, пение прекратилось. Джованна в растерянности опустила мандолину.

— Алинор! Госпожа Алинор! Это ее голос! Она услышала нас! — радостно закричала Тана и тут же осеклась, перейдя на шепот: — Она зовет нас…

Джованна молча вертела в руках статуэтку мудрой китайской птицы Цуй Да Чжуан, символизирующей мощь великих свершений и преодоление препятствий, затем сказала Гарсиа:

— Нам больше тянуть нельзя. Каждый потерянный час может стоить нам исполнения нашей цели. Скоро Ридфор поймет, что он не достиг желаемого, тогда он решится на новые посягательства. И кто знает, удастся ли нам в следующий раз упредить его. Кроме того, что еще опаснее, осознав, что мы раскрыли его истинные устремления, он может начать штурм. Тогда нам трудно уже будет вмешаться и изменить ход событий. Поэтому, Гарсиа, ты сразу же после обеда отправишься за шкатулкой Таны, а ночью, если теперь от стараний Ридфора еще можно разобрать, где день и где ночь, ты проберешься в монастырь и найдешь там Виктора. Утром по условному сигналу он должен открыть нам ворота монастыря. По какому сигналу — решим позднее. Сейчас главное — взять шкатулку и приготовить бальзам.

— Хорошо, — испанец отодвинул тарелку с остатками мяса, допил из кубка пальмовое вино и встал из-за стола. — Я готов, госпожа.

— Сеньор Гарсиа, — робко обратилась к нему Тана, — если нетрудно, поищите там моего ежика. Он, наверное, скучает без меня.

— Какого еще ежика? — недовольно поморщился капитан. — Там, сами знаете, царевна, всяких ежиков в избытке, — несколько двусмысленно усмехнулся он. — Которого желаете?

Но Тана не поняла его намеков.

— Моего ежика, Кикки, — продолжала настаивать она. — Вы только тихонько позовите его: «Кикки, Кикки» — и сделайте вот так, — она почмокала губами, изображая как животное лакает молоко с блюдца, — он сразу же прибежит.

— Придется сделать, Гарсиа, — улыбнулась на нее Джованна. — Зря, что ли, старался наш друг пи-фон, возвращая этого ежика к жизни? Да и я ему кое-чем обязана.

— Хорошо, сделаю, госпожа, — неохотно согласился Гарсиа, — хотя, признаться, и без ежиков у меня хватает заботы поважнее, чем лазить за ними по кустам.

— Не ворчи, — остановила его Джованна.

— Пожалуйста, не сердитесь на меня, сеньор капитан, — виновато потупилась Тана, — но ведь друзей не бросают, верно?

— Верно.

Чтобы не привлекать внимания Ридфора, без сомнения, наблюдавшего за судном, а также дабы не увеличивать и без того немалой опасности со стороны ассасинов, только и поджидающих удобного случая совершить новое нападение, Гарсиа предпочел добраться до берега вплавь. Своему помощнику, могучему эфиопу Чанга, он поручил как зеницу ока беречь черного пифона и неусыпно охранять остающихся на галере дам.

С собой испанский капитан прихватил мешок, в котором лежало завернутое в атласную тряпицу обещанное лакомство для Командора Пустыни — поджаренный хвост кобры и ее натертая солью голова с хищно разинутой бледно-желтой пастью. Ощерившись ядовитыми клыками, эта огромная головища, даже мертвая, производила оцепеняющее впечатление.

Достигнув берега, Гарсиа быстро оделся и направился разыскивать указанное Таной место, где хранилась шкатулка с бальзамами. Похоже, египтянка оказалась весьма старательной ученицей Маршала — найти клад не составило капитану труда. На пересечении двух координат, о которых говорила царевна, как раз три четверти восточнее Ганга и на четверть западнее Морокко, прямо против Полярной звезды, если смотреть на нее относительно Диоскуров, де Армес увидел три близко растущие пушистые ели, и под их густо переплетенными нижними ветвями обнаружил небольшой холмик рыхлой земли, старательно присыпанный уже увядшей травой. Сняв вместе с травой верхний слой пересохшей земли, Гарсиа начал руками разгребать ямку и вскоре обнаружил внутри небольшую шкатулку. Он быстро извлек ее, отряхивая от земли.

На его руках изящное творение из слоновой кости, украшенное вырезанными из черного камня фигуркам колесниц, тельцов и скакунов, даже в закрытом состоянии благоухало настоянными нежными ароматами. Гарсиа достал из мешка атласный сверток с «останками» кобры, уложил шкатулку на самое дно, а подарок Ридфору уложил сверху. «Чтобы удобнее было дарить», — подумал он насмешливо про себя. И, замаскировав место находки, направился было уже к шатру Ридфора, как вдруг вспомнил про Тану и ее ежика.

Где искать зверька, капитан не имел понятия. Кругом высился густой лес, обильно поросший кустарником и дикими травами. Ежик мог убежать куда угодно. Даже не надеясь на удачу, Гарсиа осторожно приблизился к краю поляны, на которой стоял шатер Ридфора, и, наклонившись к зарослям малины, опутавшим внизу раскидистые темно — зеленые ветви елей, негромко позвал: «Кикки, Кикки!». И почмокал, как учила Тана. Через несколько мгновений из кустарника послышалось тихое шуршание и фырканье.

Тут же знакомый Гарсиа серо-черный питомец царевны поспешно выкатился из малинника. Все иголки на его спине были сплошь утыканы какими-то листочками, ягодками и грибочками. Ежик явно не терял времени зря и заботился о своем пропитании. Старательно похрюкивая, ежик подбежал к Гарсиа, поводил в воздухе своим влажным черным носом, но не учуяв знакомого запаха хозяйки, снова проворно скрылся в кустах. Кляня про себя царевну, Гарсиа кинулся за ним и хотел ухватить ежика уже в малиннике. Но тут его внимание привлекли две фигуры, мелькнувшие в золотистом луче света, пробившемся между плотно обступившими поляну деревьями. Голову одной из них украшала яркая алая чалма. И Гарсиа уже не сомневался, что это был тот самый араб, посланец Ридфора, который принес кобру в покои герцогини де Борджиа и сумел скрыться от самого капитана, прыгнув в воду с борта галеры.

Рядом с арабом виднелся еще один смуглокожий человек, по внешности, скорее, похожий на индуса. Он был одет в черную вышитую бисером жилетку на голое тело и легкие шелковые шаровары зеленого цвета. Голову его украшала такая же вышитая черная шапочка с длинным зеленым пером от виска. В руке ассасин — а это без сомнения был один из шахидов Старца Горы — держал что-то длинное, тщательно обернутое в зеленую тряпицу.