Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 2. 1934-1953 - Марина Сванидзе

Маршал К. К, Рокоссовский

Отношения Рокоссовского с Жуковым непростые. Спустя годы Рокоссовский пишет о тяжелейшем ноябре 1941-го под Москвой:

"Напрасно некоторые начальники думали, что только они желают успеха, а к остальным нужно применять окрики и запугивание. К этим лицам я бы отнес и нашего комфронтом. Доходило до того, что начальник штаба армии Малинин упрашивал меня намечать КП в стороне от дорог, желая избавиться от телефона ВЧ, по которому ему приходилось выслушивать внушения Жукова. Вспоминаю, как после разговора по ВЧ с Жуковым я вынужден был заявить, что если он не изменит тона, то я прерву разговор с ним. В тот день грубость переходила всякие границы".

В 20-х числах ноября 1941 года после очередного разговора с Жуковым Рокоссовский выходит на дорогу и под ураганным огнем у деревни Пешки пытается остановить отступавших. Кто-то кричит: "Что вы делаете, товарищ генерал!" — и вытаскивает его из-под огня.

"А что мне оставалось делать, — скажет потом Рокоссовский, — если за невыполнение приказа остановить противника я отвечаю головой? Чем я могу его задержать. Вы же сами видите".

Рокоссовский вспоминает январь 1942 года, когда после победы под Москвой наше дальнейшее наступление жестоко захлебывается. Он пишет: "Ведь было совершенно ясно, что противник, хотя и отброшен от Москвы на сто с лишним километров, еще не потерял своей боеспособности, а у нас нет сил на разгромный штурм. Необходимо накопить силы. Почему же в таком случае мы продолжаем изматывать не врага, а себя в бесперспективном наступлении? Чем руководствовался знавший обстановку командующий Западным фронтом, мне и до сегодняшнего дня непонятно". Командующий Западным фронтом — это Жуков. Временами, когда Рокоссовский говорит о Жукове, разговор на самом деле получается о другом, то есть о Сталине. "Бесконечные попытки наступления в январе 1942-го — это грубейшая ошибка Ставки Верховного Главнокомандующего. Это несостоятельная наступательная затея, которая выгодна только врагу". И дальше на разных страницах полного варианта воспоминаний, опубликованного только в 1997 году, Рокоссовский будет повторять: "Желания Ставки не соответствуют возможностям войск. В поспешных мероприятиях Ставки отсутствует дальновидность, необходимая для столь ответственного органа".

Маршал Г. К. Жуков

Кроме того, Рокоссовский пишет: "Мне неоднократно приходилось сталкиваться с фактами, когда заместитель Верховного Главнокомандующего Жуков и начальник Генштаба Василевский в период решающих событий находятся у командующих фронтами, в войсках, а Верховный Главнокомандующий остается в Москве. Один".

В Белоруссии войска Рокоссовского будут наступать по болотам. Пойдут по гиблым местам, пойдут с боями и пойдут стремительно.

Войска подготовлены самым тщательным образом. Это не 1941-й, не начало 1942-го, это 1944 год. Подготовка идет по всем направлениям. Изготавливаются болотные лыжи, волокуши для легкой артиллерии. Танки снабжены бревнами для прохода через рвы. Идет тщательная маскировка. Наводятся ложные переправы. Орудия сосредотачиваются. производят несколько огневых налетов, затем увозятся в тыл, на ложных огневых позициях расставляются макеты. Рокоссовский говорит: "Начальник штаба фронта генерал Малинин был неистощим на такие хитрости".

Работает разведка — и воздушная, и радиоразведка. Идет аэрофотосъемка укреплений противника, карты рассылаются в войска. Взяты "языки" с документами. Наконец, накануне наступления, проведены штабные учения с военными играми. Тыл фронта держит в готовности свободный автотранспорт для переброски войск и техники. В смысле подготовки — это уже совсем другая война. В смысле пролитой крови — война все та же. В первые два года огромные жертвы были принесены, чтобы избежать поражения, в последние два — чтобы приблизить победу.

Немцы в Белоруссии дерутся как звери. Рокоссовский в воспоминаниях приводит свидетельство участника событий командира 108-й дивизии генерала Теремова: "Не менее двух тысяч вражеских солдат и офицеров при поддержке орудийного огня шли на наши позиции. Наши орудия открыли огонь по атакующим с 700 метров, пулеметы — с 400. Гитлеровцы шли. Пулеметы выкашивали их ряды. Фашисты шли, переступая через трупы своих солдат. Это была безумная атака. Нет, в ней не было и тени воинской доблести. Гитлеровцы были в каком-то полушоковом состоянии. В движении этой огромной массы солдат было скорее животное упорство стада, нежели войска. Но впечатление тем не менее было внушительное".

К. К. Рокоссовский

29 июня освобожден Бобруйск. Немцы в городе держали круговую оборону. Дома превращены в огневые точки. Улицы забаррикадированы, на перекрестках врыты танки, подступы к городу заминированы. Город освобожден в тяжелейших боях. Вплоть до рукопашных схваток в ночной темноте. Бобруйская группировка врага окружена и разгромлена. Рокоссовский получает звание маршала.

Дальше развивается стремительное наступление на Минск и Барановичи.

3 июля войска 1-го Белорусского фронта Рокоссовского во взаимодействии с войсками 3-го Белорусского фронта Черняховского освобождают столицу Белоруссии Минск. Минская группировка врага разгромлена. 8 июля освобождены Барановичи.

18 июля левое крыло 1-го Белорусского фронта начинает наступление с целью ликвидации Люблинской группировки. Правое крыло фронта Рокоссовского идет на Брест. Окружена Брестская группировка противника. Брест освобожден 28 июля.

В грандиозной Белорусской операции принимают участие пять фронтов. Результат операции — поражение немецко-фашистских групп армий "Центр" и "Северная Украина".

До операции "Багратион", завершившейся выходом за границы СССР, в феврале 1944 года в жизни Рокоссовского происходит эпизод из разряда вон для генерала армии. Он не воспроизводит его в своих мемуарах. Вспоминает Александр Пыльцын. Пыльцын командует взводом в штрафбате. Сам он не штрафник. В штрафбатах был так называемый постоянный состав из числа прикомандированных офицеров. И переменный состав — собственно штрафники. Они могут быть в звании вплоть до полковника. Точнее, могли быть. Здесь они все рядовые. Штрафбат может быть расплатой за трусость и панику на поле боя. А может быть наказанием за невыполнение неосуществимой задачи, средством выяснения личных отношений, местью за нежелание терпеть грубость начальства, просто способом выиграть борьбу за женское сердце.

Убитых штрафников в форме не хоронят. Ее снимают и отправляют в тыловые военные склады для ремонта и повторной выдачи. На этом обмундировании ставят штамп "Б/У 2". Выдают тем, кто мобилизован в штрафные роты из числа отбывающих срок в ГУЛАГе. В лагерях разрешена мобилизация всех категорий заключенных, кроме осужденных по 58-й, политической, статье.

На руководство штрафбатами направляются наиболее волевые и отличившиеся в боях командиры и политработники. Положено направлять по собственному желанию, хотя это далеко не всегда соблюдается. Многие набраны из числа воевавших в Сталинграде. Александр Пыльцын, командированный в штрафбат, — лейтенант, ему 20 лет. Вверенный ему 8-й отдельный штрафной батальон формируется в составе Центрального фронта в 1943-м перед Курской битвой. Центральным фронтом тогда руководит Рокоссовский. В 1944-м Рокоссовский возглавляет 1-й Белорусский фронт. 8-й штрафбат переходит вслед за Рокоссовским на 1-й Белорусский. Хотя состав его сильно изменился за прошедшее время. В штрафбатах гибнут в 6 раз чаще, чем в обычных частях. И командиры-нештрафники гибнут чаще. Зато быстрее идет продвижение по служебной лестнице, звания присваиваются быстрее. Из 18 офицеров, прибывших вместе с Пыльцыным на командирские должности в штрафбат, до конца войны довоевали только трое. Александр Пыльцын вспоминает: "Когда я пришел, батальон был около тысячи человек, примерно втрое больше обычного. А под конец войны, когда пополнение было уже недостаточным, мы воевали поротно: роту сформировали — и в бой. Пока одна воюет, следующая формируется".

Генерал армии К. К. Рокоссовский

Проблема пополнения, и не только штрафбатов, в 1944 году стоит крайне остро. Готовится мобилизация 1927 года, то есть семнадцатилетних мальчишек. Кроме того, начинается особый набор среди жителей, бывших на временно оккупированных, то есть на отданных Красной армией территориях. После освобождения эти люди поголовно попадают под подозрение только потому, что не по своей воле оказались на захваченных врагом землях. Из их числа формируются батальоны для увеличения массы атакующих. В основном это крестьяне. Много пожилых. Они необучены. Оружие должны добыть у павших. Пользоваться оружием не умеют. Форму им не дают. Идут в своем. Обычно в темном, черном. Получили название "черной пехоты".