Блуждающие в ночи - Карен Робардс

Неподвижная Саммер наблюдала, как три оленя, словно птицы, вспорхнули над костром и скрылись в ночи.

– О Боже! – Франкенштейн задыхался. Он перевел взгляд на прежнее место. – Она исчезла. – Словно освободившись от чар, он откинулся назад и закрыл лицо руками.

Саммер встала на колени рядом.

– Что ты хочешь сказать этим своим «она исчезла»? Конечно, исчезла. Ее там и не было. Ты, идиот, только напрасно напугал меня до смерти. – Саммер ударила его по руке. Она была так напугана, что до сих пор тяжело дышала.

– Эй, мне больно! – Франкенштейн схватил Саммер за руки, когда она попыталась снова его ударить. – У меня здесь ссадина!

– Это был дурной сон!

– Дурной сон? – Франкенштейн крепко держал ее за руки.

Она посмотрела ему в глаза и увидела, что они полны ужаса.

– Ты что, ничего не видела?

– Я видела только оленей.

– Господи!

– Тебе приснился дурной сон.

– Кажется, я теряю рассудок. – Он закрыл глаза. – Ты не веришь в призраков?

Саммер отрицательно покачала головой, хотя в темноте Колхаун не мог увидеть этого.

– Не говори глупостей.

– Меня тоже терзают сомнения, – простонал он. – Но почему же я все время вижу Диди?

– Ты видел ее и раньше?

– Да. О да. – Его глаза снова открылись.

– Когда?

Франкенштейн растерянно посмотрел на нее:

– Раньше.

– Например, когда ты кричал во сне?

– Да.

– Тогда тебе приснился дурной сон. Сегодня тоже был дурной сон. Тебе надо спросить себя, чем он вызван.

– Думаю, что я догадался, в чем дело, – невесело рассмеялся Франкенштейн.

– Вот как?

– Да.

Саммер подождала, но он, похоже, не собирался пускаться в дальнейшие объяснения.

– Так скажи мне.

– Розенкранц, поверь мне, ты не захотела бы это узнать.

– Нет, я хочу знать.

В его глазах промелькнул внезапный блеск.

– Ты уверена?

– Уверена.

– Точно уверена?

– Может быть, перестанешь играть в бирюльки и скажешь мне наконец?

– Ладно. Но только помни, что ты сама попросила об этом. – Его пальцы переместились на ее запястья, сковывая их, как наручники. – Я вижу Диди только тогда, когда у меня стоит.

– Что? – Саммер не поверила своим ушам.

– То, что слышала. А стоит у меня только тогда, когда я думаю о тебе.

Саммер попыталась освободить свои кисти, но Франкенштейн крепко их держал. Не зря он вцепился в ее руки – боялся, что она ударит его снова! И было за что!

– Ах ты, негодный, лживый сукин сын…

– Это святая правда, – произнес Колхаун и в доказательство поднес один из ее сжатых кулаков к своей ширинке.

Саммер внезапно затихла. Под тесной, застегнутой на молнию ширинкой шортов действительно топорщилось что-то твердое, как камень.

– Видишь? – спросил он серьезно. Саммер посмотрела на него и затаила дыхание.

Страсть, горевшая в его глазах, была реальностью.

– Франкенштейн…

– Думаю, что тебе лучше звать меня Стивом, – проговорил он с легким смешком и притянул ее к себе.

Саммер охотно подчинилась и легла ему на грудь, а его руки скользнули ей за спину.

– Стив, – выдохнула она, глядя ему в глаза и обвивая руками шею.

– Гораздо лучше, – сказал он и перекатился на нее, так что Саммер оказалась на спине, а он склонился над ней, опираясь на локти.

Держа руки на его плечах, Саммер посмотрела в это израненное, исцарапанное, явно некрасивое лицо и почувствовала, что вся тает изнутри. Потом Стив наклонил голову и поцеловал ее.

Глава 24

На этот раз земля уплыла у нее из-под ног. Колокола зазвонили. Из глаз посыпались искры. Его губы были твердыми, горячими и на удивление нежными. Его язык коснулся ее губ, проскользнул между ее раздвинутыми зубами и обследовал рот. Теплая сильная рука нашла ее левую грудь и легко сжала через тонкий нейлон. В голове у Саммер все поплыло.

Дрожащая, с закрытыми глазами, она отрешенно поцеловала его в ответ и обняла за шею. Пальцы Стива распахнули края ее блузки и начали ласкать обнажившиеся груди, касаясь твердых, как галька, сосков. Саммер притянула его голову к себе, а он переходил от одного страстно жаждущего ласки соска к другому.

Саммер еще никогда не испытывала таких ощущений.

Ее руки нетерпеливо пробрались под штормовку, задрали майку и обхватили его спину. Кожа Стива была теплой и гладкой. Саммер ощутила под ладонями твердые мускулы и восхитилась крепостью его тела. Ее руки опустились вниз по его спине, пытаясь проскользнуть за пояс шортов.

– А, черт!

Франкенштейн – Стив – отпрянул, резко сел и рывком стащил через голову штормовку вместе с майкой. Саммер оглядела его широкие плечи, мощную грудь, поросшую курчавыми черными волосами, плоские мужские соски, аккуратный кружок пупка и почувствовала, что у нее пересохло во рту. Она хотела его. О, как она его хотела!

Стив замешкался с металлической пуговицей на шортах. Оттолкнув его руки, Саммер расстегнула ее сама. Потом нащупала язычок молнии и потянула вниз.

Через раздвинувшийся разрез выглянуло очевидное свидетельство того, что и он желал ее.

Затаив дыхание, Саммер прошлась своим указательным пальцем вдоль его длины.

– Розенкранц, ты сводишь меня с ума, – простонал Стив.

Она даже не успела подумать о том, что ему, черт бы его побрал, надо напомнить: ее зовут Саммер, как он оказался на ней, прижав свой рот к ее рту и пальцами нащупывая застежку ее брюк.

Застежки не было. Брюки из дешевой синтетики держались на резинке. Обнаружив это, он двинулся дальше. Его рука, проскользнув под резинку, опустилась по ее мягкому животу к островку волос между ее ногами. Саммер перестала дышать, когда опытные пальцы дотронулись до него.

Он обнаружил маленький бугорок, жаждавший его внимания, и принялся ласкать его, отчего женщина едва не лишилась рассудка. Она парила все выше и выше…

Неожиданно Стив замер. Его пальцы словно парализовало. Тело, ритмично придавливавшее ее к земле, вдруг напряглось. Саммер заскулила, скорчилась и потянулась к его руке, умоляя его продолжить. Он не пошевелился.

Она открыла глаза. Его взгляд был обращен куда-то в сторону. Одна рука Колхауна все еще находилась в ее брюках, а другая продолжала обнимать ее содрогающееся и жаждущее ласк тело. Подняв голову, он неподвижно смотрел в темноту.

– Стив… – прошептала Саммер, отрываясь на несколько дюймов от земли и многообещающе прижимаясь своей голой грудью к его телу. Чувствовать соприкосновение трепещущих сосков с его твердой, поросшей волосами мускулистой грудью было так приятно, что она на несколько секунд забыла о том, что Стив не обращал на нее никакого внимания.

– Она аплодирует, – сообщил вдруг Колхаун.