Первое копье (СИ) - Александров Алексей Vizivul

Допрос уцелевших наемников разочаровал. Они ничего не знали, все как один твердили про серебро и злую внутреннюю охрану, не подпускавшую их к руднику. Да постоянно проклинали какого-то капитана Игина, нанявшего их на «нехлопотную работенку», оказавшуюся очень даже хлопотной. Может и врали, но на вдумчивый допрос нет времени, да и желания.

Их даже наемниками, а тем паче воинами сложно было назвать. Сторожа — это слово им лучше подходит. Причем и сторожа из них вышли отвратительные.

Некоторые крупицы ценной информации получить все же удалось. Обычно дирижабль прилетал два раза в месяц, привозил припасы, забирал добытое на руднике «серебро», в глухих, закрытых ящиках. Но в этот раз дирижабль прилетел внезапно. А незадолго до этого капитан Игин отправил оруженосца в Степного Стража, чего за ним раньше не водилось.

Понятно, нашли что-то ценное, и тут же сообщили, кому надо. Благо телеграф дотянулся и до этих диких мест. Вот дирижабль срочно и прилетел… на наши головы.

Еще одна интересная деталь, капитан Игин и два наиболее доверенных рыцаря, улетели, оставив лагерь на одного из лейтенантов. Причина понятна — големы в нашем разгромленном лагере.

Валить надо! Собирать припасы и срочно валить, пока не стало слишком поздно!

Про избитого узника наемники ничего не знали. Но чувствовалось — они что-то недоговаривают.

— Как больной? — спросил я, закончив допрос.

Сагар не сразу сообразил, что я имею в виду. Заозирался непонимающе, пока не наткнулся взглядом на койку с избитым узником. Мы все же рискнули и аккуратно перенесли его из камеры.

— Все так же без сознания, — констатировал он. — Но выглядит лучше, чем вчера. Тогда он чуть дышал, а теперь ничего — дыхание ровное. Его силе воли и живучести можно только позавидовать.

— Его живучести предстоит немалое испытание.

— Хочешь взять его с нами?

— А есть другие варианты?

— Дорогу он может не пережить.

— В любом случае, так у него есть хоть какой-то шанс. Не наша вина, если он не сумеет им воспользоваться.

Я собирался уйти, требовалось проверить, как проходит сбор припасов, но недобитый узник внезапно хрипло закашлял, с трудом перевалился на бок, выплевывая из легких кровавые сгустки, и очнулся. Рука его дернулась к шее, пальцы попытались найти ненавистный ошейник, но его не было.

— Пи-и-ить! — прохрипел он, водя мутным, но цепким взглядом по нашим лицам и окружению. Узник явно сообразил, что больше не узник. И теперь пытался понять причину столь резких перемен в своей судьбе.

Отыскав на столе крынку с водой, Сагар поднес ее ко рту узника. Но тот, внезапным, резким движением вырвал вожделенную емкость из его рук, словно боялся, что драгоценная влага исчезнет.

Некоторое время бывший узник жадно пил, одновременно с этим левой рукой ловко, не глядя накладывая на себя простенькие исцеляющие плетения. Ланилла оказалась права, он оруженосец или рыцарь.

Кажется, я уже упоминал, что при тяжелых ранах и травмах злоупотреблять магическим самолечением небезопасно? Но в данном случае выбор не велик, и возможными тяжелыми последствиями можно пренебречь. Последствия они где-то там, а смерть — вот она, маячит перед глазами, зазывно помахивая косой. Даже не представляю, что там у него с внутренними органами.

Опустошенная до дна крынка полетела на пол и разбилась

— Вы кто? — спросил узник, тяжело упав на подушку. Левый его глаз так заплыл, что едва открывался.

— Те, кто вытащил вас из камеры. Возможно, спасли вам жизнь. Насчет последнего — сомневаюсь, — честно признал я. — Среди нас нет целителя.

Пусть бывший узник и пришел в себя, долгих, задушевных бесед он может не пережить. Я же вижу, как ему плохо. Непонятно, как в нем еще теплится жизнь.

— Всегда ценил честность, — усмехнулся бывший узник. Вновь перевалившись на бок, он захрипел и закашлял, роняя на пол кровавую слюну. — Думаю, вам нужны ответы? Причем срочно? — спросил он, когда очередной приступ кашля закончился.

— Да, — не стал отрицать я.

— Тогда у меня к вам предложение. Мне нужно попасть в моего рыцаря. «Молот» с хвостом скорпиона. Есть тут такой? Точно есть, никуда он деться не мог.

— Зачем вам в рыцаря, ласс… — я многозначительно замолчал, требуя продолжения.

— Ласс Бахал Аник, — представился узник.

Услышав фамилию рыцаря, Сагар непроизвольно поморщился. Может и случайное совпадение, но скорее всего, они пусть и далекие, но родственники. Ласс Бахал Аник вполне может быть потомком бастарда из семьи Ганик.

Не знаю, чего Сагар так кривится. Если не половина империи, то ее шестая часть носит обрезанные или измененные на одну букву фамилии древних семейств. Плодить бастардов родовитые любили и активно этим в свое время занимались. Да и сейчас, хоть времена уже те, не теряются. Институт наложниц существует и по сей день. И это при том, что родовитым никто не мешает иметь несколько жен.

— Зачем вам в рыцаря, ласс Аник? — настороженно поинтересовался я. Хоть бывший узник и выглядит на последнем издыхании и рыцарем он в таком состоянии управлять не сможет, но все же, вдруг он притворяется?

— В рыцаря мне нужно, потому что это мой рыцарь. В его кабине я оставил очень ценную для меня вещь. Найду ее — отвечу на все ваши вопросы, мои неизвестные спасители, — усмехнулся узник, явно подначивая нас. — Не затягивайте с решением, долго я не протяну, — добавил он уже не так весело. — Даю слово, что заберу из кабины один предмет и тут же покину рыцаря. Если боитесь, то кто-то один может забраться со мной в кабину и держать на прицеле.

Я задумался. Так ли мне нужны эти ответы? Много знаний — много печалей. С другой стороны, если вляпались, то теперь уже не отмыться. Владельцы долины не поверят, что мы ничего не узнали.

— Ланилла, — мысленно позвал я. — Ты осматривала «Молот»? В каком он состоянии?

Насколько я помню, этот рыцарь сильно поврежден. Правый манипулятор практически оторван. На броне несколько внушительных дырок. Мех может двигаться, вряд ли его до долины тащили, но может ли он биться — большой вопрос. Проблема в том, что рыцарь — это рыцарь! Ему и оружие не особо нужно, чтобы быть машиной смерти.

— На ходу, но небоеспособен. Рунные цепочки корпуса нарушены, так что личный щит не запустится. Правый манипулятор требует полной замены. Это то, что дал внешний осмотр, про другие повреждения не скажу. А что?

— Ничего, продолжай заниматься своими делами.

Небоеспособен не равно — безопасен. Но у нас три готовых к бою оруженосца в долине. Рискнуть? Но сначала попробуем схитрить.

— Что за вещь? Вы плохо выглядите и не сможете забраться в кабину рыцаря. Будет лучше, если я вам ее принесу.

— Справлюсь. — Явно напускная забота бывшего пленника не особо впечатлила. — Она спрятана в тайнике. Никто не сможет его найти. Разве что по винтику разберут весь «Молот».

— Хорошо, — принял я решение. — Сагар, помоги мне донести ласса Аник.

Подхватив одеяло, на котором лежал побледневший словно мертвец узник, мы не без труда пошли к выходу. Понятия не имею, что он хранит такого важного в мехе, но рискует до него просто не дожить. Вон как его от боли корежит.

Надо отдать лассу Анику должное, с его губ не сорвалось ни единого стона. Всю дорогу до рыцаря он только и делал, что раз за разом плел вязь исцеляющих плетений, не давая себе провалиться в забытье.

— Дэя, — коротко приказал я, когда мы вынесли узника на улицу. — Занимай «Арбалетчика» и бери «Молот» на прицел.

Доверяй, но проверяй. Да и особого доверия к лассу рыцарю у меня нет. А должно быть?

Подождав, пока Дэя проделает требуемое, мы поднесли нашу живую ношу к поврежденному рыцарю, что стоял на самом краю импровизированной стоянки.

Бахал Аник дернулся пару раз, порываясь встать.

— Это будет сложнее, чем я думал, — признал он, когда ничего не получилось. — Придется вам меня подсадить, — он посмотрел на «Арбалетчика».

Вздохнув, времени и так мало, а мы его на всякую ерунду тратим, я быстро забрался в «Молота».