Дневник священника. Мысли и записки - Константин Владимирович Пархоменко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пришлось призвать к порядку. Проявляя послушание, притихли.
Питание плотное. Повара в приготовлении пищи потрудились прилично. Пюре, пудинги, пряные подливки, поджаренная печень и печеная пикша… позавидуешь.
Положенный пучок петрушки придает пикантность поданному. Пустячок, а приятно.
Приобретенные продуктовые припасы постепенно подъедали, периодически пополняя.
Плавание продолжалось!
Посмотрели познавательные полезные программы, приняли предложение посетить пустынь. Плеяда подростков, перезнакомившись, перекидывалась приколами, подшучивала.
Привлекательные педагоги пеклись о покое пассажиров, не позволяя передохнуть подрастающему поколению. Пели, придумывали постановки, пританцовывали.
Прекрасная половина путешественников, понимай – путешественницы, предстала примером попечения о порядке и приличии… Почему? Поясню: постоянный пост перед… положим, «помывочной» – первый показатель. Пусть приведенный пример подвигнет к подобным подвигам представителей противоположного пола, их «помывочная» почти постоянно пустовала.
Прохожие из прибрежных поселков посылали пламенные приветы.
Повечерело. Потянуло прохладой. Планеты проходили предначертанными путями. Поглядел прямо и поежился. Пугающая пучина плещет, поверхность пузырится.
Плюнул и пошел на покой.
Пассажиры, поворочавшись на полках, пошуршав подбородками по простыням, притихли, прикорнули. Помещения пахли полынью, принесенной путешественниками с полей. Пишу путано, поэтому прошу прощения.
Пробуждение!
Поохивая, поднялись. Потом: побрились, причесались, попудрились, приняли прохладные процедуры, попросту – помылись, и покинули палубу. Приглашает путь!
Погуляли, посмотрели… Палатки с приятными поделками: платки, погремушки, плетенки, платья, передники, покрывала…
Пазухи переполнены подарками – повезем провожавшим!
Пересказать пережитое, прочувствованное полноценно не получится.
Приведу пару примеров.
Приобщились прелести Плеса, прибежища прославленного пейзажиста.
Посетили пенаты писателя Пешкова, прогулялись по Покровскому проспекту.
Постояли и помолчали у погребения преждевременно почившей поэтессы.
Пермь потрясла пещерой, правда, побродив по прохладным переходам, простудились.
Посморкались, поболели, подумали: «Пустяки, пройдет», – и… поправились!
Печально поражены примерами прошлого. Помните период погромов, преследований… Пионеров призывали подражать Павлику, предающему папу. Прежде всего подверглись поруганию прекрасные праотеческие памятники Православия. Природа, пение птиц и… постоянно попадающиеся на пути полуразрушенные приходские постройки. Подлое противобожественное предприятие – портить построенное прежними поколениями.
Прочее, прочее…
Путешествовали и… паломничали. Посещали православные приходы. Приезжаем, к примеру, в пустынь. Привратник пристально посмотрит, похмурится, пересчитает платки прекрасной половины да пропускает.
Почтенная полненькая послушница просит прислушаться. И поведала о помощи Пресвятой Покровительницы. Приезжают, приходят, приползают… И просят! Падают в пол, полагая поклоны. И получают!
Помолившись, получают просимое, а потом присылают письма с правдивым повествованием о происшедшем.
Причудливое предание поразило. Постояли под паникадилом. Подумали. Поняли.
Покаялись в прегрешениях.
Поклонились преподобным подвижникам и праведникам, помянули почивших. Претрепетными пальцами положили печать на прическу, пуп и плечи. Поставили в подсвечники продукт пчеловодства, праотцами поименованный «пчелиными палочками», пробормотали «Помилуй» и, приободрившись, пошли.
Познакомились с, простите, попом, приезжим из Питера. Проповедовал, пел песни, но не плясал (придерживался приличий пастырского положения).
Путь прерван плохой погодой! Палубы почти постоянно пустуют, но путники не поддаются пессимизму.
Приближаемся! Приближаемся к пределу пути и повествования.
Протрублю повсюду:
Премилый пароход!
Предобрый персонал!
Потрясающее путешествие!
Повезем память в Петербург!
Подпись: Предстоятель православного прихода Пархоменко.
16–26 августа 2005-го. Кавказ
Новый этап нашего летнего путешествия. Мы вместе с молодыми прихожанами нашего собора (20–30 лет) отправились на Кавказ. Всего 24 человека. Изнемогая под тяжестью рюкзаков, к которым были пристегнуты палатки, спальные мешки, кастрюли, котелки, газовые горелки и топоры, мы погрузились в поезд «Санкт-Петербург – Минводы». В 16 часов состав отвалил от перрона. Дети играли. В одной половине вагона отец Сергий, наш очаровательный диакон и сталкер по горам Кавказа, пел песни. И половина вагона собралась у него, другая половина сидела у нас. Я рассказывал о Евангелии, комментировал.
18-го мы прибыли в Невинномысск. Отсюда на автобусе поехали в горы. Два с лишним часа по изумительным местам: автобус нырял в пропасти, проносил нас по полям, усыпанным цветами…
Архыз
Первые два дня мы прожили на территории древнего монастыря. Монастырь был закрыт в 1924 году. С 1990-го действует. Но в нем всего один иеромонах-настоятель и несколько послушников.
Сказать, что нас окружала красота, – значит ничего не сказать. Природа изумительная. Воздух ароматный и такой густой, что, кажется, можно резать ломтями. Дышишь и не надышишься. Из-под ног прыскают кузнечики, в каждый цветок погружено по пчеле или по шмелю. Днем +20–30 °С, ночью до нуля. Но это относительно природы. Отдельная тема – история этих мест.
Я сказал, что остановились мы на территории монастыря. На самом деле эта земля гораздо древнее монастыря. Еще до нашей эры в этих местах жили племена горцев-аланов. Аланская культура известна ученым хорошо. Это горцы-воины. У них особенное оружие, луки, мечи. К себе на службу аланов брали византийские императоры. Аланы были язычниками, делали огромных каменных идолов и поклонялись им.
В V–VI веках аланы приняли христианство. Их государство процветало. Там, где мы остановились, сохранилось несколько храмов Х века. Эти тысячелетние величественные сооружения – самые древние православные храмы на территории России. В одном из них – крещальная купель, самая древняя крещальная купель России. Археологи говорят, что в аланском городе было более 100 храмов. Но это процветание длилось недолго. В ХIII веке государство прекратило свое существование. Храмы, дома, дворцы – все пришло в запустение. Все поросло травой и колючим кустарником и постепенно разрушилось.
В ХIХ веке, то есть спустя 600 лет, с Афона сюда пришел один монах и на развалинах древнего города основал монастырь. В это же время начинаются археологические раскопки. И перед историками открывается уникальная цивилизация, известная прежде из византийских хроник. В 20-е годы ХХ столетия монастырь закрыли. Монахи преимущественно ушли в горы. Там скрывались и жили до самой смерти. Рассказов про таких монахов здесь известно множество. Например, один охотник в горах случайно обнаружил пещеру. В ней лежал облаченный в монашеские одежды седой старец. Рядом – груда камней и записка: «Пожалуйста, добрый человек, нашедший эту пещеру, отпойте меня и заложите пещеру приготовленными для этого камнями». В новооткрытом монастыре этого безвестного монаха несколько лет назад и отпели. Таких находок много. Наш диакон, отец Сергий, бывавший здесь неоднократно, был во многих скрытых пещерах-келиях, и он рассказывал, что в них практически ничего нет. Деревянный топчан, пара мисок и горшков, икона, вериги, священные книги. В одной такой келье, обнаруженной несколько лет тому назад, нашли дневник, последняя запись в котором гласила: «Кажется, НКВД меня выследило».
Некоторые старцы дожили до наших дней. В советское время, до 90-го года, на территории монастыря была турбаза. И вот рассказывают, что в 80-е годы на турбазу пришел древний-предревний старичок. Он обнимал столетние липы и плакал, приговаривая: «Я их сажал». Ветхого старичка покормили,
