Великолепие шелка - Эллен Марш

Капитан Бладуил между тем начал испытывать растущее беспокойство по поводу ошеломленного вида Дарвина и продолжающегося молчания Чины. Поэтому он решил положить конец этой немой сцене с помощью замечания:

– Боюсь, что вы забыли представить нас друг другу, мисс Уоррик.

Чина вспыхнула смущенно, что в глазах Дарвина придало ей еще больше очарования, и он, потрясенный ее красотой, не очень-то слушал, как произносила она их имена.

– He могли бы вы распорядиться насчет багажа мисс Уоррик? – проговорил он торопливо, даже не пытаясь скрыть тот факт, что просто жаждет поскорее покинуть корабль вместе со своей добычей.

– Хафиз, позаботься о сходнях, чтобы мисс Уоррик могла сесть в лодку, и проследи, чтобы там же оказались и ее чемоданы, – приказал Этан Бладуил и обратил взгляд своих суженных глаз к Дарвину: – Мы полагали, как и сообщалось в записке, что за мисс Уоррик и в самом деле никто не приедет до завтра.

– Да, мы именно так и думали, – примирительно сказал Дарвин, – однако ялик был починен значительно раньше, чем мы ожидали. – Он прокашлялся и добавил, сокрушенно взглянув в сторону Чины: – С тех пор как «Добрая надежда» потонула вместе с мистером Уорриком прошлым летом, у нас осталось всего лишь это суденышко. Вчера, когда на нем плавал мистер Дэймон, в днище образовалась пробоина, которую было ужасно трудно заделать.

– Выходит, «Добрая надежда» так и не была поднята на поверхность? – спросила Чина.

– К сожалению, нет. Она так и осталась там, как и сам мистер Уоррик.

– Понятно. Я этого не знала. В письме мамы мало что говорилось конкретно об этом.

– Он плыл в Сингапур, когда поднялся ветер, – про: должал Дарвин, решив, что лучше уж она сразу узнает всё трагические подробности. – Вам же известно, как молниеносно обрушивается с севера шквал.

Чина прекрасно понимала, что изменчивые азиатские ветры были той силой, с которой всегда приходилось считаться в этих местах, и ясно могла себе представить, каким образом «Добрая надежда» была разбита вдребезги на коралловых рифах и почему невозможно было вытащить из воды даже тело ее отца. Если он не пошел ко дну вместе с яхтой, то, значит, стал жертвой вечно рыскающих тут акул.

– Кажется, сходни готовы, мисс Уоррик, – произнес Этан и обратился к темноглазому арабу, молчаливо стоявшему чуть поодаль: – Раджид, помоги, пожалуйста, мисс Уоррик сесть в лодку.

– Но, право же, капитан, нет никакой необходимости... – неприязненно начал Дарвин, однако тут же прикусил язык, ибо заметил в тяжелом взгляде голубых глаз нечто весьма неприятное для себя. Повернувшись к Чине, чтобы просто, без всяких разговоров предложить ей свою руку, он был весьма раздосадован, увидев, что, стоя к нему спиной, она тепло и сердечно прощается со всеми членами ужасной команды капитана Бладуила.

Он молча наблюдал за происходящим до тех пор, пока Чина не зашла столь далеко, что обняла нежно какого-то шутливого коротышку с изукрашенным одиозными синяками лицом и повязкой на глазу, и тогда, не сдержав чувств, ринулся к ней, чтобы, вмешавшись, положить конец этому спектаклю. Однако тут же был остановлен самым решительным образом и вновь встретил взгляд голубых глаз, в которых сквозил настоящий лед. Между ними двоими – Дарвином и Этаном – не было произнесено ни слова. Отпустив своего пленника через минуту, капитан Бладуил поинтересовался, готова ли мисс Уоррик к отъезду.

Чина утвердительно кивнула головой и протянула ему в знак прощания руку, но он не стал ее пожимать.

– Нам ни к чему прощаться друг с другом, мисс Уоррик... во всяком случае, пока. – Он ухмыльнулся, нахально глядя в ее испуганные глаза. – Разве вы забыли, что я намерен нанести вашему брату визит, как только вернусь из Джакарты?

По правде сказать, Чина действительно об этом забыла и была неприятно уязвлена этим напоминанием в тот самый момент, когда все ее чувства были устремлены к дому, о котором она мечтала столько лет. Пробормотав уверения, что брат ее будет рад встретиться с ним после его возвращения, она позволила Дарвину сопроводить ее в лодку.

Те, кто стоял на борту бригантины, были вознаграждены ярким отблеском на огненных волосах Чины, перед тем как она ступила на уорриковский ялик. Зная наверняка, что все глаза устремлены на нее, девушка тем не менее не повернула назад головы на прощание. Когда же суденышко было достаточно далеко, Этан Бладуил, обладавший исключительно острым зрением, заметил, что маленькие плечи Чины как-то странно поникли.

Глава 9

На покрытом горами острове Бадаян не было необходимости использовать экипажи или строить дороги, и жители его либо ходили пешком по проложенным сквозь джунгли тропинкам, либо ездили верхом на превосходных арабских лошадях, которых Рэйс Уоррик разводил еще с юности. Шелк и прочие товары перевозились на огромных телегах, однако расстояние от плантации до пристани было немногим более чем ширина узкой песчаной полосы, опоясывавшей остров. Джунгли подступали чуть ли не к самому берегу, от коего их отделяли лишь ряды стройных пальм, чьи ветви приветствен* но шелестели, когда Чина и Дарвин ступили на уходящие под воду, обросшие мхом ступени лестницы.

Чина, почувствовав внезапно, как ее неудобное, тяжелое муслиновое платье начало тереть спину, предвкушала с нетерпением тот момент, когда сможет сменить его на прохладный местный шелк. И всеми силами желала, чтобы Дарвин прекратил наконец свою бесконечную болтовню о всяких рыночных отношениях или выраженном в процентах уровне прибыли, ибо это вызывало у нее только досаду. Господи, у них еще будет бездна времени, чтобы обсудить семейный бизнес, а пока она стремилась как можно быстрее переступить порог высокого белого дома, возвышавшегося впереди над цветущими кронами миндальных деревьев.

Не страшась жестоких ветров, дующих здесь в период муссонов, сэр Кингстон Уоррик построил дом на высоком открытом холме, с которого открывался вид на гавань и на сверкающий простор океана. Белые стены трехэтажного здания были обрамлены террасами и стрельчатыми окнами. Вдоль всего строения – и главного корпуса, и утопавших в пышной зелени правого и левого крыла – тянулась веранда. Массивная входная дверь была обшита медью, как делалось это обычно на побережье Персидского залива. По бокам ее устремлялись ввысь могучие белые колонны, совершенно не гармонировавшие с преимущественно восточным обликом здания.

И все же дом этот напоминал чем-то приятные загородные виллы аристократии в родном сэру Кингстону Суссексе, хотя не слишком расположенные к его семье особы, посещавшие остров, находили это здание достойным символом тщеславия династии Уорриков. За долгие годы отсутствия Чины здесь мало что изменилось. Разве что только банановые деревья в саду стали немного выше, да ползучие растения у стен добрались теперь до самой черепичной крыши. В остальном же, казалось Чине, все было таким же, как и в то залитое солнечным светом жаркое утро, когда она торопливо спускалась к пристани вместе со своим отцом. В то время как он делал шаг, ей приходилось делать два и при этом так хотелось плакать, что она изо всех сил прикусывала нижнюю губу.