Очарован наповал - Кокран Элисон

Фыркнув, Дев достает другую футболку из неразложенной вещевой сумки и принюхивается, чтобы удостовериться в ее чистоте.

— Чарли, а что я должен был сделать? Это моя работа, а маленький фортель, который ты выкинул на камеру в адрес продюсеров, показал, что свою работу я выполняю хреново.

Чарли усаживается на край кровати и массирующими движениями старается разогнать боль, появившуюся над бровями.

— Свою работу? — повторяет Чарли. — Правильно, ты ведь только мой наставник. Вот объявят Энджи вице-Принцессой, и в следующем сезоне ты будешь наставлять ее.

— Энджи никогда не будет вице-Принцессой. Осенью она начнет учиться на медицинском факультете.

— Вряд ли суть-то в этом. — Чарли делает три медленных, глубоких вдоха. Прежде они не ссорились, и правил Чарли не знает. — Ты не считаешь, что склонен не замечать опасные стороны этого шоу, если они не согласовываются с твоими идеями о сказочной романтике?

Этим вопросом Чарли явно нарушил правила. Дев непонимающе хлопает глазами.

— Что? Нет, я так не считаю.

— Дев, это шоу пагубно для психического состояния, и с твоей депрессией…

— Моя депрессия с этим шоу никак не связана.

— У тебя была депрессия целую неделю, и ни один член команды палец о палец не ударил, чтобы тебе помочь. Пока ты делал свое дело на съемках, они с удовольствием тебя игнорировали. Между съемками они передохнуть тебе не дают. У тебя хоть на виртуальные консультации у психотерапевта время есть?

Пытающийся оправдаться Дев ерзает, стоя перед кроватью.

— Я ни у кого не консультируюсь.

В памяти Чарли тотчас всплывает Дев, сжавшийся в плотный комок на кровати в Мюнхене.

— Не консультируешься?

— Не-а. — Дев пытается небрежно пожать плечами, но образ Дева-весельчака пахнет керосином. — Мне не нужно.

Чарли выбит из колеи. Он не понимает, как вести сложные разговоры с человеком, который так ему дорог, которого он боится потерять.

— Лечиться или не лечиться — твое дело, — начинает он с пересохшим горлом, — но в Мюнхене ты был не в порядке.

— Я в порядке, — тотчас возражает Дев. — Я в полном порядке. Все в ажуре, бро.

— Ты правда назвал меня бро?

Дев подбоченивается и сверху вниз смотрит на сидящего на кровати Чарли, словно подначивая объявить его слова бредом сумасшедшего. Лицо Дева — маска полного спокойствия, и Чарли хочется ее сорвать. Чарли хочется схватить Дева за плечи и встряхнуть. «Прекрати! Прекрати притворяться, что ты в норме. Со мной тебе притворяться не нужно».

Чарли зажимает пальцами опущенные веки — до тех пор, пока из глаз не сыплются искры. Подобрать бы такие слова, чтобы Дев понял: ему, Чарли, нравится любая ипостась Настоящего Дева. Чарли хочется еще двадцати четырех дней общения с Ершистым Девом, со Страстным Девом, со Злым Девом и с Безнадежно-Романтичным Девом. С высокими скулами и острым подбородком. С изумленно приоткрытым ртом и глазами цвета старой скрипки. С бесконечными ногами и порослью темных волос внизу живота. Двадцати четырех дней с Глянцевой Ипостасью Дева совершенно не хочется.

Чарли встает, делает несколько шагов к Деву и пробует:

— Ты мне дорог, — говорит он, тянется, чтобы прижать ладони к щекам Дева, и на минуту Дев ему позволяет. — Я желаю тебе здоровья.

Дев резко отстраняется, прерывая физический контакт.

— Так я здоров. Я в полном порядке. Я не сломанная игрушка, которую нужно чинить. Я не ты, я не пытаюсь доказать компашке айти-хлыщей, что я нейротипичен.

Чарли буквально шарахается от него.

— Нуждаться в психотерапии еще не значит быть сломанным. Я с двенадцати лет наблюдаюсь у психотерапевтов по поводу ОКР, и не потому, что хочу доказать что-то кому-то, кроме самого себя.

— Очень рад за тебя! — фыркает Дев. — Но со мной-то все в полном порядке.

— Дев, я никогда не смог бы быть в отношениях с нездоровым человеком.

— А ты и не в отношениях со мной! — огрызается Дев. — Все это лишь тренировка.

Четыре дня назад Дев заявил, что не боится ничего, кроме эмоциональной близости и предательства, так что, пожалуй, Чарли следовало предвидеть нечто подобное. Чарли открылся Деву полностью, и что получил в ответ? «Я в полном и порядке» и «бро». Типичный бред от Дева-весельчака. Глупость, глупая глупость со стороны Чарли надеяться, что его откровения что-то значили для Дева.

Чарли хватает тенниски, стоящие на полу у кровати.

— Ты куда собрался?

— В местную тренажерку, — рычит Чарли, засовывая ноги в тенниски. Он даже не удосуживается завязать шнурки — ему бы только выбраться из ада этой комнаты, пока Дев не увидел, что он плачет.

— Так ведь ночь уже.

— Тогда пробежку устрою.

— Погоди! — кричит Дев, когда Чарли бросается вон из комнаты. — У нас же ведь разговор не окончен!

— А по-моему, окончен.

Чарли проносится мимо Джулс и Парисы, которые устроили на кухне ночной перекус, притворяясь, что не подслушали весь разговор.

— Чарли, остановись!

Чарли не останавливается. Он выбегает за дверь, несется по коридору и вниз по лестнице, перескакивая через две ступеньки сразу.

— Чарли! — Дев хватает его за плечо, и Чарли разворачивается. Он зол, он устал, сердце разбито вдребезги. Ужасный узел в груди могут разрубить только физические упражнения, — что еще делать с собой, он не представляет.

— Знаешь, Дев, — начинает Чарли, проваливая свою основную миссию не разреветься перед Девом, — для человека, утверждающего, что он любит любовь, ты очень мастерски ее отталкиваешь.

Чарли снова разворачивается и бежит вниз по оставшимся ступенькам, зная, что Дев за ним не последует.

ДЕВ

Чарли бежит вниз по оставшимся ступенькам, перескакивая сразу через две, проталкивается за дверь в конце лестничного пролета и исчезает. Вот Чарли убежал, и в «ш-ш-ш-бам!» захлопнувшейся суперпрочной двери есть что-то окончательное. Кажется, за одно мгновение пролетели двадцать четыре дня.

Жуткая немота начинается с кончиков пальцев, растекается по кистям, локтям, предплечьям, и вот Дев уже стоит на лестнице, не зная, как шевельнуться. Что он наделал?!

Он так разозлился на Чарли за сорванную сцену потасовки Меган и Делайлы, но ведь Чарли проявил себя стопроцентным Чарли. Ранимым, милым, искренним. Он прижал ладони к щекам Дева, сказал, что Дев ему дорог, а Дев взял и растоптал его чувства.

«Для человека, утверждающего, что он любит любовь, ты очень мастерски ее отталкиваешь».

Но ведь Чарли никогда не смог бы его полюбить. История Чарли заканчивается на финале с тиарой, так, может, ему лучше усвоить правду сейчас, а не через двадцать четыре дня? Чарли излил ему душу, развернул себя, как подарок, отдал себя без остатка. Со стороны Дева было бы глупо надеяться, что благодаря этому Чарли останется с ним навсегда.

Деву вообще не следовало завязывать эти отношения. Ему вообще не следовало позволять Чарли их завязывать.

Дев распахивает дверь в апартаменты. Он толком не понимает, как до них добрался. Его мозг пытается плавать брассом под двадцатифутовой толщей воды. Джулс и Париса обе стоят на кухне. Сейчас два часа ночи, а они так и не переоделись после группового квеста в ботаническом саду Кирстенбош. На Парисе ярко-желтое платье-кафтан, обволакивающее изгибы ее тела, как мед. На Джулс вельветовые шорты и самодельная футболка с лицами Финна и По из «Звездных войн», отпечатанными поверх огромного сердца. Выражения лиц девушек подводный мозг Дева разобрать не в силах.

— Я пойду за своим, а ты со своим оставайся, — говорит Париса, выплывает из апартаментов, а Дев каким-то образом оказывается на кровати. На их кровати. На той самой кровати, где Чарли раскрывается ему каждую ночь.

— Дев, что случилось? — осторожно спрашивает Джулс.

Ответ она наверняка знает. Она слышала, как они ссорились. Дев зарывается в одеяла, пахнущие, как вымытое овсяным гелем тело, и отчаянно старается не плакать.

— Уходи, Джулс!